Видео продолжалось чуть более трех минут, но оно шокировало меня настолько, что я никогда этого не забуду. На камеру индеец похоронил заживо двоих детей, а все племя стояло вокруг и смотрело на могилы, ничего не предпринимая. Первым был уже достаточно взрослый мальчик, с искалеченными руками и ногами. Его тащили в яму, но он никак не реагировал, даже не плакал. Только когда его голова стала покрываться землей, он стал умолять сохранить ему жизнь, но вскоре этот звук заглушился топтанием индейца на свежем могильном холмике. Крики оглушали настолько, что мне пришлось убавить громкость на телефоне. После этого на только что похороненного мальчика положили маленькую слепую девочку. Индейцы суетились, волновались, и только палач невозмутимо следовал ритуалу, словно выполнял сущую формальность. Он бросил девчушку в яму и поднял лопату. Было ужасно видеть, как земля наполняет ее рот, закрывает белесые глаза, движется в такт ее дыханию все медленнее и медленнее. И плач, который никак не прекращался. К моему облегчению, в последние секунды к могиле подбежал мальчишка и откопал девочку, подхватил ее на руки и убежал. Затем на экране появился текст кампании, запущенной самими индейцами, протестовавшими против такой традиции. Но я уже отвлеклась: размышляла о фотографии, найденной внутри святой. Туземная девушка без руки. Кто же она? Неужели умерла таким бесчеловечным образом? Я слышала о племенах, убивающих детей-инвалидов, но всегда думала, что это городская легенда. Правда выбила меня из колеи. Я полезла исследовать Богоматерь с отрубленной головой. Это было похоже на резкий подъем из ада прямо в небеса. Защитница головы, мозга, интеллекта, мудрости и справедливости. Первое чудо, связанное со Святой, произошло с солдатом, пастухом овец, потерявшим руку на войне. У него было видение, и в доказательство истинности явления Святой у него появилась рука. На месте явления должны были построить церковь, посвященную Ей. Еще одним чудом стало спасение обвиненного в «потере рассудка» и приговоренного к публичному обезглавливанию. Его избавили от казни в последнюю минуту. Поэтому на изображениях у ног Богоматери помещают головы. Кто поклоняется Святой, Брандао или Жанета? Этот момент может помочь мне понять, кем была та индианка на фотографии. Закрыв страничку, я набрала номер Флавии, моей невестки, которая работала в пятом Общем реестре недвижимости. Я оставила ей сообщение с просьбой выяснить, кому принадлежит дом, в котором живет Жанета. Следующий шаг – обратиться за помощью к Нельсону, но я воспользовалась тем, что Карвана ушел на «обед», и влезла в его электронную почту – старик так паршиво разбирался в технологиях, что мне каждый день приходилось распечатывать электронные письма и складывать их на свой стол, так было проще. Удивительно, насколько люди, не научившиеся обращаться с компьютером, теряют связь с миром и зависят от других. Прикинувшись старым мудаком, я отправила письмо дружественным руководителям полицейских управлений с просьбой направить секретарю Веронике (secretariavt@polcivil.sp.gov.br) любую информацию о жалобах согласно пунктам В) и З) в моем списке. Я уверенно вышла из его кабинета. Хоть я и откладывала это как можно дольше, пришло время поговорить с Нельсоном. В одном Карвана был прав: мне всегда нравилось лезть в осиные гнезда. Прошлое должно оставаться в прошлом, но необходимость диктует свои правила. Не поднимая головы, я обнаружила цель в холле полицейского участка. Порылась в сумке, схватила косметичку и мобильный телефон, подождала, пока он отвернется, и сбежала в туалет. Я столкнулась с Сюзаной, которая тут же меня поддела: – Как дела, Веро? Все кончено, да? – Ничего подобного, Сюзана. Ты за мной следишь? – Тон оказался более резким, чем я планировала. – Эй, ты сегодня не в духе? Я просто спросила, не видела тебя здесь с утра! – А зачем ты хотела меня видеть? Есть еще какие-нибудь вопросы? – Ладно, Веро, занимайся своей сумкой и отвали от меня. Сюзана вылетела за дверь. Отлично. Мне понадобилось еще как минимум пять минут, чтобы прийти в себя. Я нанесла тон под глаза, добавила немного полупрозрачной пудры, подкрасила глаза, казавшиеся усталыми, коричневыми тенями, и наконец чуть-чуть румян – освежить лицо и скрыть бледность. Чего-то не хватало. Я рылась в своем хаосе, пока не нашла тушь. Удлинила ресницы, нанесла черный карандаш, рисуя стрелки, и завершила макияж нюдовой помадой. Отлично, легкий мейкап, выглядит так, словно я совсем не красилась. Склонив голову вперед, я тряхнула волосами, пальцами расчесала спутанные пряди и в последний раз взглянула на себя в зеркало. Звякнула браслетами, расцепляя их, послала себе воздушный поцелуй и умчалась. Удача на моей стороне. Угадайте, с кем я столкнулась прямо у дверей туалета? С Нельсоном. Он удивленно смотрел на меня, и я склонила голову, намекая на давнее приглашение. Говорят, человеку свойственно ошибаться раз, а если ошибаешься дважды – ты тупица. Так что я тупица, но не просто так. – Ботаник, сделай мне еще одно одолжение? – попросила я и тут же положила руку на медальон, висевший у него на груди. – Это важно… – Только если мы вечером немного пошалим, – радость наполнила его взгляд. Я моргнула, демонстрируя сомнение: – Но сначала ты докажешь мне, что умеешь заниматься поисками, пока я размышляю о твоем предложении. Мне нужно, чтобы ты добыл служебное дело этого парня: Клаудио Антунес Брандао, военный полицейский. Я хочу любую информацию. Мы вместе подошли к его столу. Нельсон сел перед компьютером азартнее, чем когда-либо, и через полминуты получил нужные мне сведения. Муж Жанеты был капитаном 8-го батальона столичной военной полиции, Татуапе – Восточная зона. Есть. В его послужном списке не было ничего особенно важного. Обычный парень, этакий невидимка. – Тот маленький отель поблизости все еще существует? – поинтересовалась я, уже подхватив сумку и наивно надув губки. Нельсон улыбнулся: – Вперед. Нечетный номер, не забудь. – Знаю. Ты и твои странности… Мотель «История любви» был неплохим, старомодным, располагался достаточно далеко, чтобы не попасться на глаза знакомым, и достаточно близко, чтобы не возиться с пробками. Ожидая Нельсона, я сразу пошла в душ. Мне даже не нужен был «разогрев». Нельсон был не то чтобы крут, но в четырех стенах творил невероятные вещи. Мне приходилось осторожничать, чтобы не потерять контроль над собой. Включаться во все это – последнее, чего я хотела. Закутавшись в полотенце, я включила телевизор, выбрав горячее видео, и поправила подушки. Едва услышав, как Нельсон подходит к двери, я сделала вид, будто засыпаю. Лежа с закрытыми глазами, я слышала, как включился душ, и тихонько ждала, воспользовавшись этим временем, чтобы по-настоящему расслабиться. Нельсон пришел через несколько минут, полный нежности, он «разбудил» меня поцелуем в затылок, предварительно откинув мои волосы в сторону. Я повернулась к нему и жадно вцепилась в медальон на его шее. К счастью для меня, он не спешил. Целовал каждую часть моего тела, словно проверяя, помню ли я его прикосновения, заставляя просить большего. Я терпела его медлительность сколько могла, после чего без предупреждения перевернула его на спину и уселась сверху: – Теперь моя очередь, ты наигрался. Когда мы уже выбились из сил, я осознала, что время пролетело незаметно и пора бежать домой. Собираясь, я передала Нельсону список вопросов, пункт за пунктом комментируя все самое важное, но не слишком распространяясь о подробностях. Он болтал, что никогда не забывал меня, но я практически не слушала – неинтересно. Не хватало мне только, чтобы он перепутал секс с любовью. Уже в коридоре зазвонил мобильник. Я подумала, что это Паулу, и тут же придумала отмазку, но на дисплее отобразилось «Жанета». Я колебалась, обдумывая следующий шаг. Не ответить нельзя – и без того хрупкое доверие разрушится. В итоге я зажала телефон между ухом и плечом, пока приводила волосы в порядок. – Здравствуйте, дорогая, – проговорила я с энтузиазмом, призванным скрыть тревогу. После чего последовал вопрос, который мне совершенно не хотелось слышать. Жанета с надеждой спросила: – Вы говорили с шефом? Он мне поверил? 12 – Все в порядке, нам нужно встретиться. Слова Вероники, прозвучавшие перед тем, как она повесила трубку, эхом звучат в ухе Жанеты, и чувство облегчения охватывает ее. Женщина-полицейский словно чувствовала ее, проникала в ее голову, в ее сердце, в ее прошлое. Она предпочитает не думать о том, что случится, когда весь мир узнает, чем занимается Брандао, когда он наконец окажется за решеткой. Она знает, что спешить бессмысленно, но ей не терпится узнать, что шеф полиции думает о ее рассказе. Они с Вероникой договорились встретиться в закусочной «У Тино», возле байкерского бара, через два дня, когда Брандао отправится на дежурство. Она выглядывает в окно, видит, как садится солнце, и проверяет время. До его возвращения с работы совсем немного. Тревога возвращается, но она решает отбросить дурные мысли и провести приятный вечер. Это лучшее, что можно сделать в тот момент, когда мир, кажется, остановился, а следующая страница твоей жизни пока не написана. Очень приятно создать собственный кусочек мира, вздохнуть полной грудью, снова почувствовать себя нормальной. Прошлое забывается, настоящее существует, а с будущим поможет Бог, думает она. Ей хочется насладиться временем, которое у них с Брандао еще осталось. Сегодня хочется доставить ему удовольствие – она давно этого не делала. Ты будешь скучать по нему. Собери хорошие моменты, чтобы иметь что-то, за что можно уцепиться в трудные времена, которые ждут впереди. Она встает, идет на кухню и готовит любимую закуску мужа: паштет из тунца с майонезом и зеленым луком. Выкладывает свежий тост в кумбуку[26], застеленную вышитой салфеткой. Она придирчиво прибирается на журнальном столике, рвет цветы в саду и составляет букет, ставит охлаждаться белое вино, выбирает подходящие бокалы. Отступает на шаг, созерцает результат: идеально! Снова смотрит на часы: время еще есть. Подхватывает ручку и розовый блокнот, пишет округлым почерком: «Жизнь моя, я благоухаю для тебя». Приклеивает стикер снаружи на входную дверь, прежде чем, волнуясь, отправиться в душ. Жанета любит, когда вода окутывает ее тело. Обычно это идеальный вариант, чтобы отключиться от всего, но сегодня он не срабатывает. Рассказ о преступлениях мужа заставил ее осознать, насколько зловещей была вся ситуация. Раньше, живя изо дня в день, она никогда не осознавала, как ужасно это будет звучать. Жанета рассказала то, о чем хотела, но жалела, что потеряла над собой контроль: она не все хотела говорить. Слишком уж она доверилась Веронике, не стоило давать ей список имен женщин и подробно описывать, как она завлекает их на автовокзале. Если полиция отыщет этих женщин живыми, первым делом они узнают ее. Ей не хочется в тюрьму, она такого просто не выдержит. Но не вдаваясь в подробности, я бы не смогла объяснить, что и откуда знаю. Она – не соучастница, она – лишь свидетельница. Рассказав о криках, которые она слышала во время каждой пытки, Жанета поняла свою ошибку, уловила ее в выражении лица Вероники. Женщина-полицейский постаралась скрыть шок, но кожа ее побелела, как лист бумаги. Намыливаясь, Жанета принимает решение: с этого момента она будет говорить, что в бункере ее привязывают к креслу. Она не убегает и ничего не предпринимает просто потому, что не может. Маленькая ложь, чтобы облегчить бремя твоего бездействия. Так будет безопаснее. Жанета наносит на волосы кондиционер, на ее губах появляется хитрая улыбка. Ночь обещает долгожданный оазис посреди этого хаоса. Без выяснения отношений, без слов «в следующий раз». Если б ей только удалось отвлечь Брандао, как она делала уже много лет. Если он действительно будет удовлетворен, то сможет вернуться к тому, кем был раньше, оставить этот бункер позади. Она знает, что способна на это. Жанета слышит, как машина мужа подъезжает к дому, а затем раздается скрип маленькой калитки. Быстро ополаскивает волосы, убедившись, что на них не осталось кондиционера – он лишает прическу объема. Длинные волосы требуют усилий, но когда пряди ниспадают ей на плечи и спину, она чувствует себя Самсоном. Ей завидуют, она ловит на себе множество взглядов, делая небрежный пучок узлом, обнажая шею. Нередко к ней подходят мужчины, флиртуя, не всегда тонко или умело. Но когда ее сопровождает Брандао, никто, конечно, не рискует. Ее мужчина пугает своей внешностью и вечно хмурым лицом. И, да, это ее возбуждает. Жанета решает подождать еще немного. Брандао нравится, когда они начинают игры в душе. Неплохо бы им выпить аперитив в халатах, когда оба расслабятся, и поболтать о повседневных мелочах. К этому времени он уже прочитал записку, увидел заботливо сервированный стол в гостиной, и он уже, должно быть, идет. Но почему так долго? – Жизнь моя, где ты? – Дверь распахивается так, что почти ломает стену. Жанета давится водой и поскальзывается, ударяясь головой о металлический кран. Со лба капает кровь. Лицо Брандао покрасневшее и искаженное, грудь тяжело вздымается, взгляд прищурен. Он срывает сиденье унитаза, разбивая его об пол, разрывает розовую записку на клочки и швыряет их в унитаз. – Что ты задумала, маленькая пташка? – Голос у него гортанный. Жанета в растерянности, она не хочет проговориться. Голова болит. Прежде чем она успевает хоть что-то возразить, он вытаскивает ее из душа, мокрую и обнаженную. Она слушает, как он яростно ругается, и ничего не может понять. Брандао трясет указательным пальцем перед ее глазами, плюет ей в лицо: – Вторгаться в мою личную жизнь? Я прикончу тебя, порву! – Жизнь моя, ты делаешь мне больно! – удается выдавить Жанете. Она цепляется за свои волосы, но боль распространяется с каждым рывком. Обручальное кольцо рвет кожу. Ее руки отчаянно танцуют между волосами, спиной и ногами, не зная, что защищать в первую очередь, при каждом новом движении Жанета ломает ногти. Внезапно он швыряет ее на кровать, как тряпичную куклу. – Ради бога, что я сделала? – Она плачет. Никакой реакции, только удары. Ее мысли блуждают в поисках объяснений, но есть только одно: он видел, как Вероника входила в дом или выходила отсюда. Она умрет. – Ты думала, я не узнаю, что ты рылась в моем ящике, тварь любопытная? – орет Брандао. – Ты примеряла трусики? Ты такая тупая, что забыла запереть его! О каком ящике он говорит? Жанета получает удар в живот, от чего у нее на несколько секунд перехватывает дыхание. Она почти теряет сознание, но приходит в себя, когда он тянет ее за руку и усаживает за туалетный столик так резко, что стул чуть не падает. – Начинай прихорашиваться, сука, – приказывает он. – Одевайся, и я трахну тебя на глазах у всего мира. Не веря его словам, она подчиняется. Она уверена, что Брандао сошел с ума. Медленно берет базу под макияж и начинает маскировать покраснения на лице и руках. Слезы мешают. Жанета вытирает их тыльной стороной ладони, стараясь не смазать тон. – Жизнь моя, я ничего не делала… – он не хочет слушать. Толкает Жанету в центр кровати, раздвигает ее ноги. Берет из ящика стола секс-игрушки и бросает их рядом с дрожащим телом жены. По очереди вставляет предметы разных размеров в каждое отверстие ее тела и снимает на камеру мобильника. Хохочет и продолжает: – Да, пташка, очень хорошо. – Щелк. – Теперь повернись на бок. – Щелк. – Откройся, откройся еще, я требую! – Щелк. – Не стыдись, она даже милая. – Щелк. – Теперь на четвереньки, пташка. – Щелк. – Засунь его до самого конца. Там еще есть место. – Щелк. – Больно, но приятно. Слушайся меня. – Щелк. – Я знаю, тебе это нравится. – Щелк, щелк, щелк. Жанета сбивается со счета, сколько поз она принимает. То, что Брандао убьет ее, уже не имеет значения. Внезапно он останавливается, кладет телефон на тумбочку и ласково говорит: – Давай, пташка, сиди здесь и не двигайся. Обессиленная, Жанета снова садится за туалетный столик, рассматривая свое расплывающееся отражение в зеркале. Она ни о чем не думает и не узнает эту женщину. Периферийным зрением видит, как Брандао идет в ванную и выходит оттуда. Когда он приближается, она кричит от страха. Пытается бежать, но он смеется и кружит вокруг нее, преграждая ей путь. В его руках блестят металлические ножницы. Одной рукой он вцепляется в нее, ставит на колени и с демоническим рвением начинает стричь ей волосы. Жанета судорожно плачет, в последний момент пытаясь уменьшить ущерб, но сделать ничего не может. Пряди разлетаются, целые клочья ее силы стекают на пол. Ее ненависть стремительно растет и обращается к конкретной цели: к Веронике. Без сомнения, это она рылась в его ящике! Она солгала, когда сказала, что никогда не входила в дом… Откуда она узнала о кроссвордах? Как узнала, что Брандао из военной полиции? Вот что ты получаешь, доверяя полиции. Больше никогда! Злость вытягивает из нее все силы, она даже перестает плакать. Будь у нее пистолет – она бы пристрелила эту предательницу-копа. Брандао помогает Жанете встать. Бросив взгляд в зеркало, она чувствует тугой узел в животе. Все кончено, она голая. Великолепная прическа сменилась паршиво сделанной, неровной и ужасной стрижкой под мальчика. От ощущения, словно она расправляет крылья над темной бездной, Жанета теряет сознание. 13 Все мои ожидания были направлены на встречу с Жанетой. В телефонном разговоре я выразилась расплывчато, отложила проблему, но умолчать, что мудак Карвана отказался помочь с этим делом, нельзя. Это будет трудный разговор. В назначенный день я пришла в забегаловку «У Тино» на полчаса раньше. Заказала хлеб с поленгинью[27] и села. Я так волновалась, что попросила вторую порцию. По крайней мере, желудок успокоился. В тысячный раз посмотрела на часы и встревожилась еще больше. Я сижу здесь больше пятидесяти минут! Жанета сдалась? Нет, конечно, нет, она была абсолютно опустошена. Если она опаздывает, то только потому, что случилось что-то серьезное. Я наблюдала за посетителями, потягивая сок. Приходили и уходили самые разные люди, но ни один из них не был Жанетой. Я попросила счет, решив отправиться к ней. Я ждала, пока официант принесет терминал для банковской карты, когда в кафе вошла хрупкая девушка. Брюнетка, очень короткие волосы, солнцезащитные очки и футболка с длинными рукавами в тридцатиградусную жару. Она подошла ко мне, и только тут я заметила в ее походке что-то знакомое. Боже мой, это была Жанета! Бесцветная, безжизненная, почти как зомби, она села на стул по другую сторону стола, прежде чем мне удалось скрыть изумление. – Я просто пришла сказать вам, что я в этом не участвую, – прошипела она на высоких нотах. – Я никогда с вами не встречалась, я вас не знаю и хочу, чтобы вы сейчас же исчезли из моей жизни. Она встала из-за стола, но не смогла уйти потому, что я удержала ее за руку: – Подождите, расскажите, что случилось, – попросила я, отчаянно просматривая отпечатавшиеся в мозгу досье избитых женщин. – Поверьте мне. – Доверять вам? То, что вы со мной сделали, – настоящая измена… Я хочу, чтобы вы взорвали себя, черт возьми!