– Вау, ты сразу вогнал меня в краску! – Я сделала вид, будто стесняюсь. Положила салфетку на колени, а он спросил, пью ли я вино. – Белое или красное, Вера? – Предпочитаю белое, оно легче. – Пино Гриджио у вас есть? – спросил он у метрдотеля. – Хорошо охлажденное! – Улыбка появилась на лице взрослого ребенка. Он был уверенным в себе мужчиной, умевшим увлечь влюбленную женщину. Без сомнения, привык к подобным свиданиям. Он очень мило взял на себя инициативу. Указал на севиче из лосося и пасту с креветками и грибами, которая прекрасно сочеталась с заказанным вином, и предложил разделить блюда. Ненавижу делить блюда, терпеть не могу, когда пробуют с моей тарелки, но я согласилась. Я молилась, чтобы он оказался старомодным джентльменом и настоял на оплате счета самостоятельно. Если мне придется оплачивать часть, то я вынуждена буду воспользоваться кредиткой из полицейского участка – лучше столкнуться с Карваной, чем с Паулу, объясняя такие расходы. Когда подали вино, мы подняли тост. И так, покусывая булочки с паштетами, мы затеяли светскую беседу для тех, кто смотрит последние политические новости, видел новый супергеройский фильм в кинотеатре, и перешли к старому доброму «расскажи мне о себе» – чередуя вопросы из прошлого и будущего. – Итак, Кассио, ты давно один? Ты когда-нибудь был женат? – Я холостяк, практически живу своей профессией, Вера. Поэтому мне непросто поддерживать длительные отношения, но моя мечта – найти пару, создать семью. – Я тоже такая, полностью в работе. «Спот» был битком набит, и оказалось забавно наблюдать за постоянными посетителями – по крайней мере, пока мне не попался никто из знакомых. Это будет непросто объяснить. Наконец принесли еду. В животе заурчало, я еще не обедала, но работа – на первом месте. Я достала из сумочки мобильник и полюбопытствовала, демонстрируя восторг: – Это блюдо такое красивое! Не возражаешь, если я сфотографирую? Хочу опубликовать на своей страничке! – Я всегда считала, что фотографировать еду – глупая причуда современности, но, по крайней мере, теперь она мне пригодится. Я знала, что он не усомнится в моей просьбе. Я сделала вид, что целюсь на тарелку и – щелк! – сделала фотографию: Кассио Рамирес, прямо к моему досье. – Где ты работаешь? – спросила я, убирая телефон. – Я сейчас переезжаю сюда, в Бразилию. Хочешь добавить меня в друзья? Так мы сможем делиться фотографиями! Думаю, мы подходим друг другу и будем часто видеться. Я рад, что нашел тебя! Парень был действительно хорош. Стоило мне немного отвлечься, и он поднял мою самооценку. – Еще рано добавлять тебя, Кассио. Посмотрим, так ли ты крут, как я думаю сейчас, – я подмигнула ему и сделала первый глоток. Паста была замечательной, и в течение нескольких минут мы ели в тишине, показатель хорошей еды. Уже утолив голод, я возобновила эту тему: – Ты сказал, что «переезжаешь». Почему? Безработный? – Нет, я уезжал в Канаду по программе обмена в аспирантуре. Я фармаколог, а здесь высоко ценится зарубежное образование. Год прошел вдали от дома, теперь я вернулся и начинаю все сначала… У меня сердце замерло: – Год? – Да, я вернулся в прошлом месяце, – сказал он, открывая страницу на Фейсбуке в телефоне и пролистывая фотографии. – Это Виннипег, город, в котором я жил. Помнишь, здесь проходили Панамериканские игры? Чудесный город, суперорганизованный, но нет ничего лучше, чем вернуться на родину, верно? Я взяла мобильник из его рук, прокрутила экран и проверила даты снимков. Черт, Кассио был в Канаде, когда @estudantelegal88 встречался с Мартой! Я вернула телефон, опустошенная тем, что снова оказалась в исходной точке. Встречу я завершила с полным безразличием к донжуану. В другое время я бы непременно съела этого Кассио на ужин. Мне стало жаль беднягу, ведь он в полном восторге от меня. Когда принесли счет, мы разделили сумму, и я ушла, даже не поцеловав его. Я была профессиональным следователем. * * * Частенько я чувствовала себя, как те несчастные в китайском цирке, которые одновременно жонглируют несколькими блюдцами, швыряя одно за другим. Разница в том, что в цирке ни одно блюдце не падает на землю, а мои всегда разбиваются. В полицейский участок я приехала рано, еще более подавленная, чем когда-либо. – С добрым утром, Вероника, – сказал кто-то. Я ответила на автопилоте. И так прожила следующие несколько часов: машинальные ответы, звонки, машинальные ответы, кофе, машинальные ответы, доброе утро, машинальные ответы. В какой-то момент я увидела штаны, стоящие передо мной. Подняла взгляд и обнаружила, что Нельсон улыбается мне как-то по-новому. – Сообщи мне хорошие новости, – проговорила я, подражая Карване. – Хорошие новости для тебя, верно, Веро? Потому что для новой жертвы @estudantelegal88 новости ужасные. Я знала, что открыться Нельсону было хорошей идеей. Он надежный и умный. И он знал, как покорить меня, так и есть. – Новая жертва? – Таня Карвалью. На прошлой неделе подала жалобу. Судя по полицейскому отчету, дело, аналогичное делу Марты Кампос. Думаю, это наш парень. – Правда? Ты спас мне день! – воскликнула я, настолько взволнованная, что обняла его. И тут же пожалела о своем поступке. Вот такая дилемма: по мере того, как происходят несчастья, расследование продвигается вперед благодаря поступлению новых улик. Но я не имею права этому радоваться. – Ты узнал ее адрес? Где это? – Больница Сан-Луис. Бедняжку обманул парень, с которым она познакомилась на сайте, и она бросилась под машину. Едва не умерла. – Спасибо, мой любимый ботаник! Я схватила сумку, побросала все в нее и направилась в больницу. Нельзя терять время. На стойке регистрации я показала значок и поднялась в палату 327. Тихонько постучала в дверь, окруженная жуткой тишиной. Поскольку никто не ответил, я вошла. Блондинка лет шестидесяти, одетая в классическую рубашку, прекрасно сидящую юбку и жемчужное ожерелье, подошла, чтобы приветствовать меня, и жестом предложила выйти, не издав ни звука. Взглянув на кровать, я увидела Таню, неподвижную, опутанную проводами, с гипсом на руках и ногах – словно искалеченная марионетка. – Я Роуз. Вы коллега моей дочери? – спросила женщина уже в коридоре. – Танинья только что уснула. Знаете, как это бывает – много боли. Вы?.. – Вероника. Я из полиции. Роуз мгновенно сменила позу. Она нахмурилась, вцепилась в мою руку: – Уходите! Моя дочь больше ничего не скажет. Она очень хотела, но я предупредила: это бесполезно. И это оказалось бесполезно! Неделя, прошла неделя с того, как мы подали заявление! – Успокойтесь, сеньора, я из другого полицейского участка… – Я спокойна, дорогая, очень спокойна. Но я не хочу, чтобы кто-то тревожил мою дочь или сомневался в ее словах. Достаточно того, через что она прошла. Если ничего не получается, лучше забыть об этой истории. Я стала громко возражать ей, пытаясь привлечь к себе внимание Тани. Это сработало и не заняло много времени – она скоро позвала маму. Роуз быстро вошла, и я, воспользовавшись предоставленной возможностью, последовала за ней. – Мама, кто там? Что происходит? – спросила она, увидев меня. – Успокойся, доченька, эта дама уже уходит. Она пришла по ошибке, не так ли? – сердито сказала она. Роуз походила на львицу, защищающую своего детеныша. Я не боюсь изуродованных лиц, поэтому улыбнулась и подошла к кровати: – Меня зовут Вероника Торрес, я из отдела по расследованию убийств Сан-Паулу, и я хочу, чтобы вы знали, что вы не одиноки. Есть и другие жертвы этого парня. Таня несколько секунд смотрела на меня, переваривая новости. Затем отвела взгляд и разрыдалась, казалось, с облегчением. Мать неутомимо вытирала ее лицо бумажными салфетками. На тумбочке виднелась опустевшая коробка из-под них. Я поняла: женщины, попадающиеся на такие аферы, чувствуют себя настолько глупо, столкнувшись с правдой, что, узнав о других жертвах, испытывают острое любопытство. Так они смогут простить себя. – Я не одна – что это значит? Скольких он обманул? – Нескольких. И если вы немного поможете мне, мы не позволим причинить боль кому-либо еще. Я знаю, что вы чувствуете, но мне нужны подробности, чтобы убедиться, что это один и тот же человек. – Я сглупила. Я не хочу говорить больше, чем уже сказала. Так стыдно! Я хочу забыть, что Уильям существует, я не могу думать о жизни и смотреть в лицо кому-нибудь. Должно быть, все смеются надо мной за спиной. – Она снова расплакалась, и мне пришлось выдержать это. – Мама, вытри мне нос, капает! Я даже плакать достойно не могу, даже это он у меня украл! – Таня говорила на октаву выше обычного, а Роуз неловко держала салфетку, чтобы дочь еще раз высморкалась. Я достала из сумки рисунок, сделанный Мартой, и показала ей, поместив так, чтобы Тане было удобно смотреть. – Это Уильям? – Это он, это он! – Ее грудь вздымалась от боли и ненависти. Именно этого я и хотела: чтобы она разозлилась. – Но стрижка была другой. Роуз тянулась, чтобы увидеть рисунок, даже не пытаясь защитить дочь: – Дочка, ты уверена, что хочешь вернуться к этой теме? Посмотри, что это животное сделало с тобой… Таня взглянула на нее, а затем на меня, мотнув головой, чтобы мама еще немного приподняла ее на кровати: – Лучше сразу покончить с этим. Спрашивайте, что хотите, Вероника. – Как вы познакомились с этим Уильямом? – Вы не будете надо мной смеяться? Самым тупым способом в мире, через интернет. Я достала блокнот и начала записывать. Ощущение дежавю было очень сильным: AmorIdeal.com; та же история, тот же стиль. Имя? На этот раз @souseuamor. Какой ублюдок. Я стану его кошмаром. – Где вы обедали? Он оплатил счет? Или вы? – Мы ужинали в кантине «Пьеро», в Жардинс. У меня так кружилась голова, что я не уверена. Надо посмотреть выписку по дебетовой карте. Я сделаю это, как только смогу двигаться, черт возьми! Еще одна особенность профиля: забегаловки. «Спот» действительно выбивался из шаблона. Моей цели нравилась итальянская еда или старые местечки в Сан-Паулу – возможно, чтобы гарантировать отсутствие камер видеонаблюдения. Таня говорила торопливо, упоминала множество бесполезных вещей. Я отфильтровывала то, что казалось важным, карандаш бегал по блокноту. – Он украл у меня все, обнулил мой банковский счет и даже забрал машину! – А ваш мобильник, Таня? Она на минуту задумалась: – Нет, мой телефон – нет. Он удалил переписку, но мобильный не забрал. Странно, да? Это последняя версия iPhone. Парень был опытный. Он знал, что полиция может его отследить по IMEI – международному идентификатору мобильного оборудования. Даже если сменить сим-карту, устройство будет найдено. На всякий случай я показала ей фотографию Кассио: он и впрямь не был Уильямом. Я поблагодарила Таню и ушла, сопровождаемая пристальным взглядом ее свирепой матери. На работу я вернулась довольно поздно, обдумывая мысль: неужели мошенник настолько жестоко унижал своих жертв, что некоторые из них пытались покончить жизнь самоубийством? Марта покончила с собой, Таня – почти. Сколько других сделали так же? С помощью моего суперботаника я запросила историю дел с женщинами, покончившими с собой в последние месяцы. Пока он занимался поисками, я воспользовалась возможностью, чтобы наверстать упущенное и привести в порядок свой стол. Через два часа он принес результаты: пять потенциально интересных случаев суицида, разбросанные по всему городу. Я сразу же позвонила Прате. – Дружище, ты в лаборатории?