– Грегорио Дуарте. – Не знаю, он, вероятно, из другого отдела. Не теряя времени, Прата набрал имя на компьютере и развернул ко мне экран с фотографией Грегорио Дуарте, коронера из отдела судебной антропологии, тридцати пяти лет, в институте работает восемь лет. Зарегистрирован в округе Пердизес, улица Монте Алегри, 1985. – Так и знала, он солгал о своем возрасте. Говорил, что ему двадцать восемь! – в шутку проговорила я, просто для забавы, пока запоминала адрес. – Будь я похож на молоденького, тоже бы врал. – Красавчик, правда? – Не в моем вкусе, Веро. Я предпочитаю девушек из колледжа. Что-нибудь еще? – Еще одно, – сказала я, складывая в стопки разбросанные папки. – Сможешь достать мне график его работы на этот месяц? Прата расхохотался: – Узнаю ту Веро! Все еще пытаешься контролировать по максимуму? – По крайней мере, я ни разу не крала телефон, Паулу. Он распечатал график Грегорио, не задавая лишних вопросов, и вскоре мы сменили тему. Я заметила, что Карвана с каждым днем становится все более выхолощенным, отсиживаясь в офисе, но Прата возразил, что так обычно и происходит: через некоторое время люди видят, что выхода нет, и отказываются от желания спасти мир. Я это восприняла как осторожный намек в свой адрес. Потом до меня дошло: я не хочу спасать мир, просто желаю, чтобы вокруг было меньше дерьмовых парней. Дома я сравнила график Грегорио с перерывами в нашей переписке на сайте AmorIdeal.com. Все совпадало, за исключением нескольких случаев – и я уже могла предположить, что он делал в те моменты. Постепенно я мысленно простроила образ действий @estudantelegal88: несколько месяцев общения, затем женщине наносится финальный удар, после чего парень следит за ее реакцией и ждет, пока она покончит с собой. Был ли какой-либо дополнительный толчок, призванный склонить к самоубийству? Его интересуют тела только тех женщин, которых он раньше обманул? Пока я не знала ответов на эти вопросы, но была уверена, что, когда тело самоубийцы прибывает в морг, Грегорио подделывает документы и увозит его под прикрытием похоронного бюро «Вечный мир». Поскольку здания похоронного бюро не существует, он может доставить труп только по собственному адресу. Жизнь в доме имеет свои преимущества: ни консьержа, ни соседей, ни гостей. Прошу прощения за каламбур, вечный покой гарантирован. Был единственный способ узнать, что он делает с телами. В интернете я нашла магазин на улице де Марко, 25, в котором продавалось именно то, что мне нужно. В понедельник утром, до приезда в полицейский участок, я съездила туда и купила две миниатюрные камеры с хорошей памятью, связью по блютусу и датчиками движения. Владелец магазина – кореец быстро объяснил мне, как их устанавливать. Все превосходно, за исключением цены. Я практически обнулила кредитку, едва не рыдая от того, что потратила целое состояние. Но если мой план сработает, деньги скоро вернутся в мой карман. Когда я вышла из магазина, мой мобильник пропиликал о появлении сообщения на сайте AmorIdeal.com. «Джорджио» извинился за молчание и подтвердил, что все в силе: ужинаем этим вечером, в девять, в кантине «Роперто». Я едва не расхохоталась прямо посреди улицы, так разволновалась. Наконец-то я доберусь до этого сукина сына. Свет, камера, мотор! 23 Из участка я ушла пораньше, и даже не пришлось придумывать оправдания – Карвана подхватил какой-то вирус и был прикован к постели. В обед я зашла в парикмахерскую, полная решимости выглядеть сногсшибательно. На ужин с Грегорио я поставила все. Может ли он любить Марту Кампос после того, как она умерла? Наконец я получу ответ. Пока Моник, помощница Родригао, мыла мне голову в этом нелепом корыте, а женщины выстроились в очередь, как на конвейере, я мечтала, восхищаясь своими планами. Если все сработает и я получу улики против него, у меня не останется альтернатив, кроме как передать все это Карване. Арест, Веро, арест! Я уже слышала, как орет старик, но и переступить через него не могла – у меня долг жизни перед ублюдком. Об убийстве Грегорио также не может быть и речи. Конечно, я думала об этом, мир без него стал бы значительно лучше, но это уже перебор. Тогда мне было не до морали и нравственности, но я все-таки себя контролировала. Задержать донжуана – хороший вариант, и я веселилась, представляя его кастрированным. С другой стороны, он может собрать доказательства и выдать меня. Мой план не настолько хорошо продуман, и следы не так уж хорошо заметены. Я попросила Моник сделать массаж и расслабилась, а Анинья, моя любимая маникюрша, уселась на табурете передо мной. – Что сегодня, Веро? Желаешь нюдовый или лучше в красных тонах? – Я еще не решила. Дай мне подумать, пока делаешь все остальное. Скажи, как дела у мужа? А что там с влюбленным дядюшкой? – Тише, Веро! Здесь не все о нем знают! – Анинья рассмеялась от души. – Муж все еще занимается недвижимостью, зато дядюшка на высоте. А ты, детка? Здесь, в понедельник? Это ведь не для того, чтобы угодить Паулу! Кто на примете? Старая любовь, с которой ты повстречалась на днях? – Ничего подобного, подцепила нового человечка, – ответила я, подмигнув. – Хуже того, я собираюсь оставить здесь двадцатку. Если он соскочит, мне конец! Эти ребята даже не представляют, какую движуху вызывают, просто приглашая женщину на свидание. Ноги, руки, кисти, восковая депиляция. Пылаем, тратимся, и все же некоторые исчезают в последнюю минуту, оставляя за собой разруху. Хочется выставить им счет! – Это точно. Некоторые парни учатся, только если их карман под угрозой. Мы расхохотались. Анинья походила на дежурного психолога, безостановочно болтала и давала советы, ухаживая за моими руками и ногами. Тут меня осенило, что маникюрши и парикмахерши – настоящие хранительницы альковных секретов, способных заставить покраснеть Сартра и Симону де Бовуар. Единственная проблема в том, что между рассказами о наших с ней любовниках, модных показах, разводах, моде и сплетнях из VIP-мира в моих мыслях не переставали выстраиваться в очередь мужчины, которые присутствовали в моей жизни. Паулу – идеальный муж, но он мне уже поднадоел. Рядом с нами в постели угнездилось однообразие, рутина сжирала любое возбуждение, а я всегда была женщиной, которой нужна новизна. Поддержание долгосрочных отношений, возможно, хорошо исключительно в теории. На этом хрупком этапе Нельсон возвращался на сцену, пылкий, изобретательный и, прежде всего, друг. Он принимал меня такой, какая я есть, даже если я лживая и склонна все запутывать. Он кротко вошел в мою жизнь и обосновался в ней до такой степени, что это становилось опасным. Влюбиться в этот момент – та еще проблема, это правда. Наконец, Грегорио, третий парень, затмевает всех. Разумеется, я не интересовалась им всерьез, хорошо понимая все подводные камни этого ублюдка. Мы приятно болтали, факт; вся эта романтика меня цепляла. Также невозможно не думать о том, что я смогу пережить это снова, познакомиться с другими интересными мужчинами, вести новые разговоры, играть в игры-завоевания, от которых волосы на затылке встают дыбом. Завязнуть в браке – теперь кажется бессмысленным. Но остаются дети. – Что у тебя с лицом, красавица? – спросил Родригао, разделяя пальцами пряди моих волос. – Выглядишь так, словно кого-то прибила и не знаешь, как избавиться от тела. – Не убивала, но подумываю об этом, – пошутила я. – Надеюсь, не меня! Я улыбнулась ему, не желая останавливаться на этой теме. Благодаря Анинье и Родригао мои походы в салон становились по-настоящему расслабляющими, позволяющими свести к минимуму напряжения дня, но в разговорах стоит придерживаться определенной тональности. Я отдалась последним штрихам мастеров, проверяя результат в зеркале. Более чем идеальные кисти, ногти, окрашенные в алый тон главной героини девятичасовой мыльной оперы, увлажненная кожа. – Родригао, разве у меня волосы на затылке не темнее, чем спереди? Эта экономия будет ощущаться как безденежье. – Ничего подобного, красотка, говори, что ты в тренде! – Мы снова хохочем. Дома я быстро приняла душ и выбрала убойное платье. Стоя в ванной перед зеркалом, я дважды покрутилась: выглядела я потрясающе. Грегорио будет есть из моих рук. * * * В кантину «Роперто» я прибыла, стратегически опоздав на десять минут. Грегорио был в красивой джинсовой рубашке, от него тянуло парфюмом, выражение лица претендовало на то, чтобы произвести на меня впечатление. Первые полчаса мы обсуждали песенные тексты. В ресторане, одном из самых традиционных в районе Биксига, каждый день звучала живая музыка. Выбор «Джорджио» нам подходил, поскольку музыка была нашей повседневной забавой. Свисающие со стен винные бутылки, разбросанные по потолку старые лампы, фотографии знаменитостей, как это принято в итальянских кафешках. Произнеся тост, я отпила вино из бокала, попробовав восхитительную закуску и выбрав блюда в меню, извинилась и пошла в туалет. Поднимаясь по лестнице, я наблюдала за обстановкой. Добравшись до верхней площадки, осталась там, поджидая, когда же ловкач «обновит» мое вино. Не прошло и минуты, как я увидела, что делает мудак. Едва у него появилась возможность, он достал из кармана флакон, убедился, что поблизости нет официантов, и капнул жидкость в мой бокал. Я еще немного постояла, чтобы вернуться к столу как раз тогда, когда официант принесет наш заказ. Жареную ножку козленка, местное коронное блюдо, для него, и филе а-ля пармежиана[46] для меня, мое любимое. – Вау, как красиво! – Круто, да? Я тоже не представлял, но обязательно стану постоянным клиентом, – откликнулся он, хватая столовые приборы. – Постой, постой, можно, я сфотографирую, чтобы разместить в соцсетях? У меня мания. Не дожидаясь его ответа, я выхватила из сумки телефон, сделала вид, будто снимаю свою тарелку и, воспользовавшись тем, что стояла, обошла стол, якобы выбирая ракурс. Таким образом мобильник «совершенно случайно» выскользнул из моей руки, упав на пол. Он вежливо наклонился, чтобы поднять его, и, к несчастью сердцееда, не заметил, как я меняю бокалы местами. Он спокойно отдал мне мобильный. У него не было никаких оснований подозревать, что я в курсе его гнусной аферы. Для него я скорее еще одна обманутая идиотка. Я с улыбкой поблагодарила его и предложила новый тост, прежде чем приступить к трапезе. – За жизненные сюрпризы! Наши бокалы зазвенели друг о друга, и мы продолжили маленький ужин, словно все это вполне естественно. Еда была вкусной, а к концу трапезы, когда бутылка вина опустела и я заметила, что Грегорио лишается самоконтроля, мне стало еще комфортнее. Посреди очередной истории – без сомнения, лживой – его речь стала невнятной, и он не смог вернуться к беседе. Хоть он и находился в полном сознании, слова отказывались правильно выговариваться. Алкоголь усиливает наркотики этого типа. Пораженный, он уставился на дно своего бокала, прежде чем перевести взгляд на меня. – Что случилось, красавчик? Тебе нехорошо? Он очень медленно провел руками по лицу и волосам, на лбу выступили капли пота. При виде его недоверчивой физиономии мне хотелось расхохотаться прямо посреди ресторана. Я закончила есть и улыбнулась, переполненная возбуждением, когда поняла, что заклинание повернулось против колдуна. В глазах Грегорио была ненависть, но он был слишком одурманен, чтобы хоть что-то предпринять. Думаю, он пытался напасть на меня, но в итоге просто опрокинул на пол бокал с вином. Официант быстро подошел убирать беспорядок. – Простите, ладно? – проговорила я. – Думаю, мой парень выпил больше, чем следовало. Никогда бы не подумала, что немного виски перед тем, как приехать сюда, так на него повлияет. Принесете счет? На лице официанта появилось понимающее выражение, словно он слышит подобное каждый день, – потому что невозможно отличить пьяного от того, кто принял подобные наркотики. Через минуту он вернулся к нашему столику с переносным терминалом. – По кредитке или наличными, сеньора? Я взглянула на счет. Не собираюсь брать на себя эти расходы, ни за что. – Милый, можешь передать мне свой бумажник? Грегорио не ответил, но инстинктивно потянулся к карману. Его движения были замедленными. – Тебе помочь, дорогой? – Я поднялась, полезла в карман его рубашки и вытащила бумажник. Внутри лежала пачка банкнот, скрепленных зажимом. Возможно, на этот раз он не собирался использовать кредитку, но я здесь, и я решила оставить след. Кто знает, что будет завтра? Я проверила карты и взяла одну из них. – Пароль, Грегорио. Скажи мне пароль. Он даже не заметил, что я назвала его настоящим именем. Очень медленно он протянул цифры, как делают жертвы «Спокойной ночи, Золушка» – они без сопротивления реагируют на приказы, давая преступнику кучу личных данных. На следующий день он ничего не вспомнит. – Давай, милый, обними меня, – проговорила я, обхватив его талию. Я порылась в его карманах в поисках парковочного талона. Служащий подвел ко входу черную «Тойоту», похоже, новенькую. – Молодой человек, не могли бы вы помочь мне посадить его на пассажирское сиденье? Слишком много выпил. Воспользовавшись этой возможностью, я взяла пачку банкнот и заплатила за помощь: кстати, еще один свидетель! Пристегнула Грегорио ремнем безопасности, села за руль, забила его адрес в Пердизес на Waze и завела машину. Грегорио вскоре уснул рядом со мной. Я даже включила радио, чтобы взбодриться под рок, пока ехала по пустынным улицам Сан-Паулу. Фасад его дома был красивым, окрашенным в очень светлый голубой цвет, перед ним – электронные ворота, не позволявшие прохожим войти на территорию. Я щелкнула ключом, расположенным на брелоке, и припарковалась рядом с катафалком. Закрыв ворота, вышла из машины и потащила с собой Грегорио, обвисшего на моих плечах. Это был скромный таунхаус, но жить в нем было бы приятно. На первом этаже располагалась небольшая столовая с круглым столом и четырьмя стульями, функциональная кухня и раздвижная дверь, ведущая в просторную спальню с двуспальной кроватью, накрытой пледом с изображением птиц и листвы, с огромными подушками. Я не ожидала чего-то настолько необычного. Я оставила Грегорио на кровати и поднялась по лестнице, ведущей на второй этаж. Там обнаружила просторное помещение с 72-дюймовым телевизором последней модели, книжными полками, забитыми триллерами, детективами и ужастиками. На нескольких полках – труды по судебной медицине. За дверью еще одна комната, которая, судя по письменному столу и ноутбуку, играла роль кабинета. Его уровень жизни меня впечатлил. На зарплату госслужащего такой уровень вряд ли сможешь поддерживать, но кажется, Грегорио хорошо подрабатывает охотой на женщин. Я спустилась вниз и вернулась в спальню. Пока Грегорио похрапывал в глубоком сне, я сняла с него одежду. Это оказалось непросто – тело обмякло и было неподатливым, а я в тот момент действовала не самыми мягкими методами. Стаскивая с него трусы, я подумала, что не стоит прибегать к кастрации несчастного: резать особо нечего. Место для установки первой камеры я выбирала тщательно и остановилась на точке поверх телевизора в спальне, который крепился к стене на кронштейне. Там ее не заметишь, а я получу панорамный вид на комнату сверху донизу. Еще дважды я обошла весь дом, пытаясь найти, куда он мог девать тела. Ну не в кабинет же? Не мог он подниматься и спускаться по этой крутой лестнице с трупами. Выйдя через дверь кухни, я осмотрела заднюю часть дома, после чего вернулась в гараж. В стене напротив катафалка обнаружила маленькую, совершенно неприметную и незапертую дверцу. За ней было темно. Я пошарила по стене, пока не нашла выключатель. Когда зажегся свет, у меня перехватило дыхание: комната представляла собой точную копию секционной, в которой проводятся вскрытия. Стальная каталка на колесах, водяные шланги, раковины, алюминиевые ведра, аптечный шкафчик, стол для инструментов. Стены внутри облицованы белой плиткой, местами уже лишенной затирки. Несмотря на это, здесь было безупречно чисто и витал запах хлорки. В одном углу на деревянном столике стояло зеркало в старинной раме, перед ним – кресло. Несколько светильников вокруг придавали этой зоне сходство с элитной гардеробной. На ближайшей стене – вешалка с несколькими фартуками (все с логотипом «Вечный мир») и двумя рабочими куртками с названием похоронного бюро, вышитым на карманах. На столе лежали всевозможные принадлежности для макияжа, коробки с влажными косметическими салфетками, кисти всех размеров, кремы и клеи. Все очень хорошо организовано.