Тогда-то я это и увидела: в центре бункера было маленькое тело, совершенно почерневшее, сидящее в чем-то, похожем на кресло, с руками и ногами, скованными уцелевшими наручниками. Я узнала, кто это, по лохмотьям одежды: Жанета, обгоревшая и умершая из-за меня. Голова ее была необычной формы, и мне не потребовалось много времени, чтобы найти металлическую застежку в области шеи, которая подтвердила: ублюдок сжег ее с коробкой на голове. Ее обугленные руки пытались обхватить живот, в последний раз обнять ребенка, кремированного заживо. Задохнувшись, я рухнула на колени. Уронила пистолет и разрыдалась. Я плакала о Жанете, о себе, о бедняжке, вознесенной к потолку, как аллегория ужасных фетишей. Я плакала о Паулу и детях, оплакивала свой брак и Нельсона, отца, Карвану, свою неудачу и трусость. Я не рыдала о боли мира, но моей боли было достаточно, чтобы полностью затопить меня. Не знаю даже, сколько времени я там пробыла, но с каждым всхлипом моя злость все возрастала, замораживая тоску и подпитывая новое чувство, дорогой ценой доставшееся и зародившееся в глубине моей души. Выходя из бункера, я знала, что делать. * * * Темнело. Я сжала оружие как можно крепче. Мне не пришлось далеко идти, чтобы увидеть ветхую лачугу с плетеными, обмазанными глиной стенами, как и описывала Жанета. На полусогнутых ногах я приблизилась к ней, не обращая внимания на боль. На террасе на потолочных балках напротив двери покачивались два незажженных фонаря и в беспорядке валялось несколько пустых ящиков. Там были свалены десятки клеток и деревянных коробок, перекрывая окна и мешая рассмотреть, что творится внутри дома. Без сомнения, Брандао там, внутри, и у меня нет права на ошибку. Коробки были полны маленьких птичек, по всем углам разбросаны перья, в воздухе стоял сильный запах животных экскрементов. Эти птицы пели и щебетали без остановки; не могу себе представить, как кто-то может постоянно жить в таком шуме. В углу был установлен деревянный ткацкий станок. Я обошла дом с левой стороны, пока не нашла первое окно, позволявшее заглянуть внутрь: простая комната с маленьким столиком, на котором стояла очередная лампа, и двумя соломенными табуретками. Ни телевизора, ни телефона. Ни книг. Ни безделушек. Только головной убор из разноцветных перьев висел на одной из стен. Земляной пол выглядел так, будто ему уже тысяча лет. Не издавая ни звука, я обошла ящики и подошла к другому окну, выходившему на простую кухню с раковиной и дровяной печью. Я нерешительно проверила дверь: открыта! Повернув дверную ручку, издавшую слабый скрип ржавых петель, я вошла внутрь. Прошла через пустую кухню и в три шага дошла до комнаты, которую уже видела через боковое окно. Она была даже меньше, чем я себе представляла: в ней висел гамак, с другой стороны – метры свернутой веревки и груда тканей ручной работы, в ярких красках, с геометрическими рисунками. В шкафу был скудный выбор чистящих средств и галлон керосина, незаменимого в этом лишенном электричества месте. В лачуге было душно, темно и очень-очень скромно. Пот стекал по моей спине, а в ногах не было той твердости, которая должна быть: образ скрюченного тела Жанеты, лишенного всякого достоинства, засел в моей памяти и не скоро забудется. Я сильно зажмурилась, как будто это помогало лучше видеть. Еще две закрытые двери бросили мне вызов: следующий шаг. Я выбрала ту, что слева, не знаю почему. Вцепилась в дверную ручку, настороженная, готовая к стремительным безошибочным действиям. Открыла дверь и… Ничего. Моя грудь сильно вздымалась. Пустая комната приветствовала меня тишиной, не соответствующей бешеному биению моего сердца. Я надеялась, что не словлю инфаркт в следующий миг. Я уже собиралась уйти, чтобы попытаться исследовать остальную часть дома, когда услышала шорох, доносившийся снаружи, на противоположной стороне от того места, где я находилась. Я настороженно остановилась, выжидая, повторится ли звук. Похоже было на скрежет лопаты об землю. Я медленно приблизилась к окну на цыпочках. Мельком я увидела силуэт Брандао, держащего что-то вроде лопаты. Он шел к дереву, а на ветке над ним качался зажженный фонарь. Брандао был в камуфляжной форме, и в сумерках почти терялся. Я не могла толком разглядеть, что он делает. Возможно, Карвана сидит где-то рядом, с кляпом во рту, и этот сукин сын собирается в любой момент закопать его живьем. Я быстро вышла из дома, обойдя с торца, чтобы подойти поближе. Спрятавшись за кучей коробок, я присмотрелась к происходящему. Никакого Карваны. Брандао проделал лопатой дыру в земле внутри круга из камней. Я подумала, что он копает могилу, но пространство получалось слишком узким, слишком глубоким по вертикали, как будто он собирался что-то посадить. Он работал, стоя на коленях, в профиль ко мне, серьезный, несмотря на то что в падающем сверху луче света его безупречная лысина сияла. Я продолжила наблюдать, обдумывая, как же его получше напугать. Прежде чем пытаться что-то предпринять, мне нужно найти Карвану. Брандао отложил лопату и подошел к другой стороне дома, не позволяющей мне его видеть, и вскоре вернулся, неся на спине нечто, похожее на тело. Он встал перед дырой и снял человека с плеч, за ноги воткнув его в землю. В движении инертное тело задело фонарь, который начал мрачно раскачиваться. Внезапно свет достиг выпученных глаз трупа, обращенных прямо на меня. Ошарашенная, я сделала два шага назад. Это был Карвана. Мертвый. В запале я вышла из укрытия, впечаталась ногами в грязь, вытянула руки и прицелилась в левое бедро Брандао. Нажав на курок, ощутила отдачу, но даже не шевельнулась. Ублюдок был застигнут врасплох и закричал, корчась на земле, пытаясь остановить кровь и облегчить боль. Я осторожно приблизилась и снова выстрелила, на этот раз в правое колено. Услышала хруст дробящихся костей, и когда Брандао завыл, обыскала его и вытащила пистолет из-за ремня штанов. Играем дальше. Держа оружие обеими руками и устроившись на безопасном расстоянии, я скомандовала: – Поворачивайся очень медленно, ублюдок. Он поднял окровавленные руки, сдаваясь. Я сделала шаг назад как раз вовремя, ожидая, что он попытается сбить меня с ног. Даже раненый, Брандао – дикое и опасное животное. – Сукин сын! – Успокойся, давай успокоимся, я могу объяснить, – начал он, глядя мне в глаза. – Я тоже полицейский… Ааааа! Я выстрелила ему прямо в центр живота, и мощным потоком хлынула кровь. Она хлестала без остановки. Он в ужасе уставился на меня, прежде чем через несколько секунд потерять сознание. Следующий шаг уже был начертан в моей душе, потому что я точно знала, что делать. Тело в отключке весит много, но адреналин заставляет нас черпать силы непонятно откуда. Я добыла веревку и галлон керосина, которые видела внутри дома, и потащила Брандао к дереву, где светила лампа. Прислонив его к стволу, я обмотала веревку круг за кругом, связав его мускулистое тело, насколько могла. На террасе взяла один из пустых ящиков для птиц и оставила рядом с ним. Я знала, что такому сильному парню, как он, потребуется много времени, чтобы умереть от выстрела в живот, и что он в любой момент может прийти в себя. Ничего, подожду, я терпеливая. Белый как полотно, Брандао снова приоткрыл глаза. Потеряв много крови, он пытался понять, что происходит. Начал лепетать что-то в свою защиту, но меня это не интересовало. Я выплеснула весь галлон керосина на него, с головы до ног, не жалея жидкости. – Это за Жанету, – сказала я очень спокойно. Брандао успел только слегка приподнять брови, прежде чем я сунула его голову в птичью коробку. Я слышала долгие приглушенные бормотания, но не останавливалась. Чиркнула спичкой и с безопасного расстояния подожгла этот человеческий мусор. Пламя поднялось быстро, с жестокой силой, и крики исчезли в треске искр. В этот момент я поняла значение триумфа и исполненного долга. Отказавшись от зрелища, я побежала к телу Карваны, наполовину погруженному в яму. Не было ни малейших сомнений, что старик мертв – на его груди блистало огромное кровавое пятно. Я погладила его холодное лицо: – Простите, док. Я не хотела причинять вам боль. Это был последний день конца моей жизни. Все еще на полусогнутых ногах, я смотрела на Брандао, который уже превратился в бессмысленный кусок плоти и крови. Клик. Дело закрыто. УТРЕННИЙ ВЫПУСК Полицейские обнаружили жуткое место в Серра-да-Кантарейра Плинио Р. Спиноза Тайное кладбище. В минувший понедельник, получив информацию, предоставленную горячей линией, группа военной полиции прибыла на место в районе Серра-де-Кантарейра, расположенном в северной части Сан-Паулу, и обнаружила около двенадцати захороненных тел. Эксгумированные на тайном кладбище из могил, засыпанных камнями, трупы были обернуты в самодельные сети, и по словам нашего источника, почти у всех была отрезана левая рука. С помощью группы пожарной охраны и собак-ищеек, обученных находить тела и кости, полиция продолжает поиски новых жертв. Также была вызвана группа криминалистов из столицы, которая останется на месте происшествия. Согласно показаниям начальника полиции Клауса Бентеса, ответственного за данное расследование, следствие рассматривает возможность деятельности серийного убийцы. Такой вывод сделан на основании аспектов ритуальных жертвоприношений, обнаруженных на месте преступления, и значительного количества жертв. Следователи подозревают, что трупы принадлежат людям, пропавшим без вести в последние годы, в связи с чем начались детальные поиски данных об аналогичных происшествиях в архивах. Для опознания тел потребуется провести ДНК-тестирования, а для опознания одежды и личных вещей, в частности, сотовых телефонов, ювелирных украшений, часов или бижутерии, необходимо опросить членов семей. Среди жертв, которые уже были идентифицированы, назван начальник департамента полиции по расследованию убийств и защите личности Уилсон Карвана. Он был убит выстрелом в грудь и вторым – в затылок. Капитан 8-го батальона столичной военной полиции района Татуапе Клаудио Антунес Брандао был опознан по металлическому значку на шее. Его тело обуглилось, и для подтверждения его смерти будет проведен анализ ДНК. Два представителя властных структур пропали без вести чуть более месяца назад, что стало одной из наиболее интригующих полицейских загадок, происшедших в этом году в столице Сан-Паулу. По данным ведомства, основная версия заключается в том, что убийца устранил полицейских во избежание собственной поимки. До сих пор не найдена секретарь Уилсона Карваны, Вероника Торрес. Расследование преступления, связанное с тремя сотрудниками полиции, продолжается в режиме секретности, и никто из причастных лиц не изъявил желания прокомментировать это дело. Обнаруженные тела отправлены в отдел идентификации Института судебной медицины Сан-Паулу. С места происшествия. В районе, где было обнаружено тайное кладбище, полиция исследует своеобразный бункер (место заточения), где находились еще два тела, одно из них сгорело. В ходе обысков было изъято несколько обгоревших рисунков, изображавших связанных и истязаемых женщин, которые были отправлены на экспертизу в Институт криминалистики. Жилой дом фермы в Серра-да-Кантарейра также был опечатан в целях дальнейшей экспертизы. Внутри полицейские обнаружили более пятидесяти снегирей, погибших от голода в ящиках для обучения пению в клетках. Криминалисты надеются, что анализ улик, собранных на месте преступления, поможет восстановить динамику преступлений. Этому способствуют баллистическая экспертиза, тесты ДНК, вскрытия и дополнительные методы исследований. Полиция обратилась с просьбой в субпрефектуру Хачана (Тремембе) прислать грузовик и экскаватор для вывоза останков. До выхода в печать данного выпуска не было найдено никаких записей о районе обнаружения фермы, также не был обнаружен владелец этого места. УТРЕННИЙ ВЫПУСК Опознана еще одна жертва предполагаемого серийного убийцы Плинио Р. Спиноза Более чем через неделю после начала расследования убийств, совершенных предполагаемым серийным убийцей в бункере, в Серра-да-Кантарейра, вчера были идентифицированы останки офицера полиции Вероники Торрес, секретаря начальника департамента полиции по расследованию убийств и защите личности Уилсона Карваны. Она также была найдена мертвой на месте происшествия. Тело женщины-полицейского было приковано наручниками к креслу и полностью обгорело. Обнаружено оно было в бункере, расположенном на данном участке, в пятидесяти метрах от главного дома. Автомобиль потерпевшей обнаружен брошенным неподалеку от места происшествия. Полиция продолжает следственные действия с целью определения причастности начальника департамента гражданской полиции Уилсона Карваны, его секретаря Вероники Торрес и капитана военной полиции Клаудио Антунеса Брандао, личность которого подтвердила ДНК-экспертиза, к охоте на предполагаемого серийного убийцу, который по-прежнему остается на свободе. Связь между смертью трех сотрудников полиции (двух – гражданской, одного – военной) и четырнадцатью телами женщин, найденными на местном кладбище, предположительно месте захоронения индейцев, до сих пор неизвестна. Полиция не уточняет, подвергались ли тела офицеров пыткам, были ли отрублены у них левые руки. Для Паулу Монтейро да Лимы, мужа зверски убитой женщины-полицейского, шоком стало известие о беременности жены. Он шокирован утратой и требует тщательного расследования преступления. Помимо мужа, у Вероники Торрес остались двое детей. Она будет похоронена завтра на кладбище Араса с воинскими почестями, поскольку погибла при исполнении государственного долга. Министр общественной безопасности Карлос Пинхолли заявил, что для гражданской полиции Сан-Паулу установление личности и арест убийцы является делом чести. Опознаны другие жертвы. На прошлой неделе были идентифицированы еще две жертвы: Сисера Алвеш ди Соуза (21 год) и Палома да Силва Роша (23 года). Обе покинули Сан-Луис-ду-Мараньян в поисках работы в столице Сан-Паулу. С тех пор, как обе женщины в конце прошлого года сели в автобус компании «Экспресс-перевозки», их семьи не получали от них вестей. В свете последних новостей они испытали серьезное потрясение. В прошлую пятницу полиция завершила раскопки на месте преступления, обнаружив останки семнадцати женщин и ряд рук, закопанных вертикально перед главным домом на участке. Останки, которые еще не идентифицированы, остаются в отделе судебной антропологии Института судебной медицины Сан-Паулу. Как рассказал судебно-медицинский эксперт Грегорио Дуарте, привлеченный к данному расследованию, опознание полицейского Вероники Торрес было возможно только путем сравнения особенностей зубной дуги обугленного тела со стоматологическими картами, предоставленными семьей. Но в ряде случаев возможно применять и технику трехмерной реконструкции лица, чтобы жертву могли опознать семья или друзья. Депутат Клаус Бентес, ответственный за расследования, просит всех, располагающих какой-либо информацией по этому делу, связаться с ним по Горячей линии. Также он обращается с просьбой к людям, у которых пропал член семьи, подходящий под описание жертв, предоставить генетический материал для ДНК-тестирования, что облегчит работу по идентификации в Институте судебной медицины. Расследование продолжается. Эпилог Исчезнуть навсегда можно, не только перерезав себе запястья. Мое лицо напечатали в нескольких газетах, и у меня оставалось мало времени на превращение в кого-то другого. Я покрасила волосы в черный цвет и сделала ультракороткую стрижку. На зубы поставила идеально белые виниры, навсегда избавившись от щелочки, делавшей мою улыбку узнаваемой. Побывала в солярии и от волнения из-за всего этого избавилась от лишних килограммов. Сменила я и гардероб: классические платья, почти ретро, с воротничком на пуговке, с рюшечками и оборочками. Настоящая благовоспитанная особа бальзаковского возраста. Как только разживусь деньгами, решусь на пластическую операцию в Рио-де-Жанейро, чтобы заполучить лицо своей мечты. Пока что я довольствовалась незначительной суммой, украденной из дома Грегорио. Я не могла рисковать с банковским счетом или кредитками. Все случилось еще совсем недавно. Пока лицемер Паулу требовал справедливости в газетах и трахал свою любовницу, пока дети оправлялись от эмоционального потрясения, моим единственным выходом было молчать и скрываться. Подобно затишью перед бурей, я выжидала, когда осядет пыль. Следующие месяцы я жила скромно, перебираясь из одного клоповника в центре Сан-Паулу в другой, благо там не требовали документов при сдаче жилья. В начале года я наконец сняла мини-студию на одиннадцатом этаже небоскреба Копан, иконы извилистой геометрии Сан-Паулу, с более чем пятью тысячами жителей. Только в моем блоке располагалось 448 мини-кухонь – идеальное место, чтобы остаться незамеченной. Здесь в таинственной гармонии сосуществовали богатенькие хипстеры в роскошных квартирах и бедняки в декадентских притонах; торговцы, учителя, наследники-миллионеры, пенсионеры и девушки по вызову, весь спектр социальных классов, имеющих права, вплоть до служителей евангелической церкви. В каком-то смысле в этой Вавилонской башне я чувствовала себя как дома. В конце месяца я пригласила Грегорио на свидание. С момента своего исчезновения я поддерживала с ним связь по одноразовым мобильникам, но пришло время выполнить обещанное. В юбке в цветочек, белой рубашке и бежевых мокасинах, в своих неразлучных браслетах (единственное, что я не могу потерять), я ждала его, опершись локтями о подоконник и потягивая тепловатый кофе. Я смотрела на небоскребы, людей размером с муравьев внизу, на смог, напоминавший мне о комфорте жизни в большом городе, бодрствующем двадцать четыре часа в сутки. Дверь была прикрыта, и Грегорио без стука вошел в комнату, напряженно осматриваясь вокруг. Я отвернулась и сделала еще один глоток кофе. Он был поражен, увидев меня настолько другой, но он также сильно изменился. Куда-то девались его задорный вид, царственная осанка. Лицо шелушилось, под глазами залегли мешки, губы были недовольно поджаты. Последние несколько месяцев дались ему непросто. Постоянная угроза того, что видео его траха с мертвой женщиной появится в интернете, нависала над ним тенью, которую я старалась подпитывать. Это была моя медленная пытка в память о Марте Кампос. – Так вот куда ты делась… – презрительно сказал он. – Завтра буду где-то еще. Я живу, я меняюсь. – Не боишься, что я расскажу об этом кому-нибудь из твоих? – Возможно. Бояться – это важно, Грегорио. Ты пьешь кофе? Он натянуто улыбнулся: – Однажды я уже попался на твою удочку. Больше не намерен. Где мое видео? Ну, раз он не хочет говорить, я не буду настаивать. Я протянула ему мобильный: – Здесь все. Клянусь, я не делала копий. – Твое свидетельство о смерти, – сказал он, вручая мне копию. – Вероника Торрес мертва официально. Твоя жизнь, должно быть, в самом деле была дерьмовой, раз ты предпочла жить здесь, а не оставаться со своей семьей. Я пожала плечами. Я убила себя, но убила себя по-умному, я надеялась поговорить об этом. Моя новая история только начиналась, и за несколько месяцев я многому научилась. Истинное преимущество невидимки не в том, чтобы минимизировать ущерб, а в том, чтобы играть в игру жизни по собственным правилам. – Вот и все, – сказал он, отходя от меня. – Никогда больше мне не звони.