– Ну есть одно исключение, – закатив глаза, добавляю я. – Извините, я все еще немного пьяна. Это была длинная ночь, и пока она далека от завершения, так что я немного не в себе. Да, я Мэдисон, очень приятно познакомиться. Я бы пожала вам руку, но она вся в специях и в слюне, так что, наверное… Она меня ненавидит. Я уверена. Она хохочет, демонстрируя свои ровные белые зубы. – Все в порядке. Не переживай. Я давно хотела с тобой встретиться. – Правда? – пищу я, слегка испугавшись того, что она уже «давно» ждет нашей встречи. Она кивает. – Да, конечно. Девушка, которая свела с ума моего непоколебимого, уверенного сына… Ее слова казались резкими, но, судя по тону, она не имела в виду ничего плохого. Неподалеку я слышу звук открывающейся двери. Бишоп входит на кухню и останавливается, наблюдая за происходящим. Его мама подмигивает мне, а затем смотрит на сына. – Пригласи ее на День благодарения. Я уверена, что остальные члены семьи хотели бы с ней познакомиться. Она останавливается на пороге кухни. – О, и насчет той девушки. Полагаю, будет правильнее называть ее… шлюхой? Затем она уходит. На мгновение я теряю дар речи, а затем из меня вырывается неудержимый смех. Бишоп выхватывает чипсы из моих рук. – Эй! – окрикиваю я его, но он отскакивает в сторону, засовывая в рот целую горсть. Я выдыхаю, мои плечи сгорбились от усталости. – Я так хочу есть, а твоя мать просто потрясающая. Он продолжает смотреть на меня, запихивая в рот картофельные чипсы. Может, пора положить конец этой войне в стиле мистера и миссис Смит[6]. Я прикусываю нижнюю губу, сдерживая улыбку. – Бишоп, прости меня, я сильно накосячила, и я это знаю. – Как далеко вы зашли? Он подходит к холодильнику и вытаскивает бутылку воды. – Ну не слишком. Поцелуи, прикосновения и все такое. Его челюсть ходит из стороны в сторону. Остановись, остановись. – По правде говоря, это длилось не больше трех минут, а потом зашел Джейс. – А если бы он не зашел? Ладно, по-видимому, это его и правда беспокоит. – Я бы не позволила этому зайти так далеко, Бишоп. – И я должен тебе верить? Он ставит бутылку с водой рядом с моим бедром, прохладная влага касается моей разгоряченной кожи. Я хватаю ее, чувствуя внезапную жажду. – У тебя есть все основания мне не доверять, – отвечаю я, моя голова гудит от усталости. – Но все это для меня в новинку, Бишоп. Я только что узнала столько дерьма о своей жизни и совершила гребаную ошибку, понимаешь? Он смотрит мне в глаза. – Да, ты уже об этом говорила. – А что еще мне остается? – я не замечаю слез, текущих из моих глаз. – Я узнаю, что моя мама на самом деле не была моей мамой, а парень, которого я любила, спал с ней и скрывал от меня свою первую любовь – или кем бы ты ни считал эту шлюху – и все эти годы сохранял ей жизнь, хотя давно должен был ее убить! Я обессиленно спрыгиваю с кухонного стола, чувствуя, что мои глаза окончательно слипаются. – Я иду спать. Я собираюсь пройти мимо, но его рука ловит мою, и он притягивает меня к себе. Его пальцы смыкаются вокруг моего подбородка, и он приподнимает мою голову так, чтобы видеть мои глаза. – Ты любишь меня? Мои глаза начинают метаться по комнате. Я что, это сказала? Дерьмо. Я это сказала. Чувствуя свое поражение, я пожимаю плечами. – Да, Бишоп, я думала, что это очевидно. Я устала. Он обнимает меня одной рукой, и мы поднимаемся наверх в его спальню. Все мое тело болит так сильно, что как только я плюхаюсь на его мягкие одеяла, мои глаза сами собой закрываются, и я погружаюсь в сон. Глава 10 Где-то вдалеке я слышу телефонный звонок, но мои глаза отказываются открываться. Я не в силах проснуться. Меня окружает непроглядная тьма – возможно, дело в том, что я до сих пор не открыла глаза. Я чувствую сильную вибрацию и, раздраженно застонав, тянусь к надоедливому устройству. – Кем бы ты ни был, я желаю тебе всего наихудшего. – Мэдисон… Деймон? Я мгновенно вскакиваю. – У тебя все нормально? Тишина. – Деймон! – кричу я в трубку. – Да-да, я в порядке. Мне нужно… Мне нужно уехать. Ты с Бишопом? Я прижимаю телефон к другому уху и толкаю спящего Бишопа. Я провела достаточно времени рядом со своим братом, чтобы понимать то, что он пытается мне сказать. Глаза Бишопа открываются, и он смотрит на меня сонным взглядом. Это нечестно. Совершенно. Нельзя выглядеть таким красивым после похмелья. Его светло-каштановые волосы поблескивают в утреннем солнечном свете так, словно некоторые пряди чуть выгорели от жары. Его мягкие, пухлые губы выглядят нежными и гладкими, а безупречная кожа сияет здоровьем. Он облизывается, и на его щеках появляются две ямочки. – М-м-м, что? Его рука обвивает мою талию, а глаза снова медленно закрываются. – Это Деймон, его нужно куда-то отвезти, и он спрашивает, с тобой ли я сейчас. Глаза Бишопа снова открываются, и он выхватывает у меня телефон, мгновенно перейдя на латынь. Его привлекательность просто невыносима. Хотя было бы куда приятнее, если бы я знала, о чем они говорят. Он вешает трубку и спрыгивает с кровати, направляясь прямо в ванную. Сбросив с себя одеяло, я раздеваюсь и проскальзываю в душ следом за ним. Меня окружают клубы горячего пара, и я закрываю глаза, когда поток горячей воды обрушивается на мою кожу, смывая с меня все вчерашние перипетии. Ладонь Бишопа прижимается к моему животу, и я замираю, чувствуя его губы на своей шее. Я вздрагиваю, прохладный пот выступает на моей коже. Чуть наклонив шею, я даю ему больше доступа. Его рука опускается все ниже, пока он не достигает самой чувствительной части моего тела, прижимая большой палец к моему клитору. Я прикусываю губу, пытаясь сдержать стон и справиться с волной желания, вспыхнувшей у меня в животе. Только Бишоп был на это способен, только в его власти было полностью меня обезоружить, одновременно приведя в состояние повышенной боевой готовности. Он проводит языком по задней части моей шеи, при этом не прекращая играть с моим клитором. Его палец проскальзывает внутрь и описывает круг, касаясь точки, из-за которой по моим ногам пробегает дрожь, а спина выгибается. Его вторая рука скользит вверх по моему животу, и, достигнув груди, он грубо ее сжимает, в то же время кусая меня за шею. Оба ощущения вызывают волну ядовитой эйфории, разливающейся по моим венам. Я чувствую, что нахожусь на грани, и собираюсь повернуться к нему лицом, однако его рука опережает меня, метнувшись прямо к моему горлу. – Нет, котенок. Ты не двинешься, пока я тебе не прикажу, и не заговоришь, пока я тебе не позволю. Бишоп всегда доминировал в постели, но на этот раз что-то в его тоне заставило меня думать, что это связано с множеством других причин; дело не только в том, что он привык быть альфой. Он сжимает мое горло. – Мы поняли друг друга? Я киваю, но мои глаза все еще закрыты, и я продолжаю насаживаться на его пальцы.