– Как «предала»? Вы были знакомы с ней до того, как она пришла к вам на сеансы? – Костя торопливо нашёптывал Никите вопросы, боясь упустить момент. – Нет. – Как вы с ней познакомились? Зверев снова недовольно заворчал, но Санаев, напряжённо глядя в его открытые глаза, заставил его продолжать. – Она пришла ко мне на сеанс. – Кто ей посоветовал? – Лидия Матвеева. – Родственница? Зверев засмеялся. – Какая она родственница! Если бы не я!.. – Вы что-то придумали, чтобы их породнить? – с интересом спросил Санаев, и тот гордо продолжил: – Я приказал Зосимовой стать крёстной для дочери Матвеевой. – Вам хотелось помочь Матвеевой? – Мне очень хорошо заплатили. А Зосимова мне совсем не нравилась: вычурная особа, много о себе думала! – зло добавил он. – А как вы ей это приказали? Зверев запыхтел, пытаясь выбраться из-под чужого гнёта, но снова неудачно. – Она пришла на сеанс, и я велел ей уснуть, а затем внушил, что было нужно, – недовольно буркнул он. – Вы погрузили её в гипнотическое состояние? – уточнил Никита после того, как Костя, прошептав ему что-то, указал на записывающее устройство. – Да. Она сопротивлялась, но я сильнее! – Это был единственный раз, когда вы так с ней поступили? – Нет. – Для чего вы погружали её в гипноз потом? – В следующий раз я приказал ей написать завещание на имя её крестницы. Свидетели переглянулись. Мадаев ощущал какой-то озноб ожидания и даже трепет: скоро он мог узнать о причинах самоубийства Зосимовой! «Это не может не проясниться, – подумал он лихорадочно. – А если выяснится, что Матвеева причастна к её гибели, можно будет заново разворачивать это дело, можно будет найти убийцу, если Зосимова всё же не сама…». – Это опять попросила сделать Матвеева? – немедленно уточнил Никита. – Да, она, за очень хорошую плату. – Вы не беспокоились, что Матвеева могла вас потом выдать? – Нет, – усмехнулся Зверев. – У неё самой рыльце в пушку. Она помнила, что я это знаю и в любой момент могу сдать её властям. – Что вы имеете в виду? – Она подстроила гибель своего мужа. Хотела выйти замуж за другого, но не желала терять деньги первого мужа. – Как вы это узнали? – Погрузил её в гипноз, – удивился Зверев, будто все вокруг уже должны были запомнить его метод. – Вы со всеми клиентами так работаете? – спросил Санаев. – Почти. Я владею многими тайнами, о которых остальные даже не подозревают. Они забывают, что хранится в их памяти, а я могу прочесть всё, что они сами давно забыли! Я могу заставить вспомнить их страхи, могу заставить вновь пережить боль и разочарование… Я – сильнее их всех! – чуть не крикнул он, будто стремясь перекричать толпу неверующих. – Вы читали в их сознании прошлые страдания, видели их ошибки, которые они скрывали внутри себя от других людей, и вам никогда не было их жаль? – Нет! – чуть не засмеялся он, а потом вдруг злобно плюнул на пол. – Они никогда, никогда не спрашивали, как дела у меня, как моя жизнь. Они все, все, все – чёрствые, злые люди! Они бы били меня, если бы я был слабее их; никто бы мне не помог, никто! Но я их перехитрил: теперь я – сильнее, и меня больше никто не тронет! Теперь только от меня зависит всё, что будет с ними! Я могу приказать им сделать всё, что захочу! – Что ж, вы сказали, что Зосимова написала завещание на имя своей крестницы по вашему требованию. Вы знали, что перед гибелью она сняла все деньги со своего счёта? – Да. – Откуда? – Я сам приказал ей. Света от неожиданности ойкнула и прикрыла рукой рот. – Зачем? – Чтобы взять их себе. – Это была большая сумма? – продолжал Никита. Костя, не надеясь на записывающее устройство, торопливо заносил данные в блокнот. – Сто двадцать один миллион, – нехотя ответил Зверев, снова неудачно попробовав выпутаться из плена чужой воли. – Эти деньги или часть их находятся у вас? Сколько? – У меня тридцать миллионов из них. – Где остальная сумма? – уточнил Никита, но тот молчал, стиснув зубы, и он подсластил вопрос. – Вы умный человек! Как вам удалось получить такую большую сумму? – Приказал Зосимовой снять все деньги и отдать мне. – Но она сняла только семьдесят миллионов, это верно? – Костя всё также быстро нашёптывал Санаеву вопросы, но этого и не требовалось – тот и так вошёл во вкус. – Почему? Дмитрий съёжился, как провинившийся ребёнок. – У меня немного не получилось. Но это не беда, не беда… Я всё исправлю, исправлю… – Успокойтесь! Вы умнейший человек, вам всё удаётся, – ободрил его Никита, но тот и сам продолжал, пытаясь оправдаться в бывшей беспомощности: – Она дурная! Она пыталась сопротивляться… – Зосимова сопротивлялась гипнозу? – Она всё время пыталась выйти из-под контроля! Мне даже пришлось сопровождать её в банк, но и там она всё чуть не испортила! – почти плакал он от злости. – Не хотела снимать деньги! Пришлось сказать, чтобы сняла только половину – это убрало часть напряжения с её мозга и усилило моё влияние. – Она сняла семьдесят миллионов из ста двадцати. Это и есть та половина? – Да, вместе с процентами. Остальные она перевела на другой счёт. – На счёт Ивановой? – Тогда этого не было видно. Дрянь! Даже вслух не произнесла, кому! – только сказала менеджеру, чтобы перевёл деньги на счёт, куда она в последний раз что-то переводила, и он просто подписал у неё лист! – Это обидно? – вдруг с каким-то внутренним удовлетворением спросил Санаев. – Да! – всё ещё чуть не плача, ответил Дима, но губы его тут же исказил злой оскал. – Ничего, зато, когда я отомщу, займутся владельцем этого счёта! Он замолчал, всё также зло улыбаясь. – Нет, я не могу на это смотреть! – не удержавшись, вскрикнула Света. – Зачем вы это с ним делаете? Видите, какое у него лицо? Он же страдает, перестаньте! – О, это моя крошка! Моя глупая девица! – вдруг ухмыльнулся тот. – Что? – вырвавшись из рук коллег, она подбежала и схватила его за руку, широко раскрыв глаза, чтобы впитывать каждое слово. – Что? – Вы о Светлане? – спросил заинтригованный Никита. – Эта дурочка думает, что нравится мне… – захихикал Зверев. – Совсем голову потеряла. Она ойкнула и выпустила его из рук, ошеломлённо всматриваясь в его лицо. – Разве вы не ухаживали за ней? Не приглашали в кафе?..