— И что ты предлагаешь? — спросил Том. — Перебраться в более надежное и подходящее для ремонта место. Так что шевелись. Ты вчера добился чего-нибудь от своего самолета? Том покачал головой. — Почти ничего. — Что, поднять его в воздух невозможно? Том на секунду задумался. — Я думаю, что короткий перелет мы на нем осилим. Но на большее пока рассчитывать не приходится. Понимаешь, там… — Ну вот и отлично. Главное перегнать его отсюда. — Куда же я его перегоню? — Том недовольно посмотрел на Рокатински. — У тебя есть предложение? — Есть. Что бы ты делал без меня! — Ну, выкладывай. Макс некоторое время прикидывал в голове все. — Сколько тебе потребуется еще времени, чтобы привести самолет в порядок? — спросил он. Том пожал плечами. — Похоже, не больше суток. Макс кивнул. — Тогда сделаем так. Ты помнишь ту площадку над ущельем, где ты делал посадку, когда привез меня Джуду? — Помню. — Ты перебазируешься туда. Все-таки более надежное место. И там продолжишь свой ремонт. — А ты? — А у меня есть кое-какие дела здесь. Надо выяснить один вопрос. Договоримся так. если в течение суток-полутора, пока ты не закончишь ремонт, я не приду туда, ты налетишь один. Меня не жди. Понял? — Ты уверен, что я не должен дождаться тебя? — Уверен. И не спорь. Все. Вопросы есть? Том отмахнулся. Далеко не все ему нравилось в этом плане, но спорить с Максом он, действительно, не собирался. Пусть будет так. Черт с ним. Том пошел к самолету, потирая глаза и зевая. — Привык болтаться в одиночку, — проворчал он на коду, — командовать некем. Что, наверстываешь упущенное? — Не ворчи, Том. Лучше оживляй быстрей свою кучу металлолома… Том забрался в кабину и долго мучился, пытаясь завести двигатель. Через некоторое время ему это удалось, не без помощи Макса на этот раз, который запускал винт вручную. Биплан затарахтел и, вздрогнув, покатился. Потом остановился, и из кабины выбрался Авиатор, чем-то недовольный. — Что случилось? — Руль высоты барахлит. Проверить надо. Том и Макс подошли к крылу, пытаясь определять причину неисправности, и уставились на эту не последнюю в конструкции биплана деталь. Том принялся проверять все зазоры на предмет инородного тела, которое могло заклинить руль. — Послушай, Макс, — сказал вдруг он, чего ты ищешь в Пустошах? Чего ты добиваешься? Что тебя не отпускает отсюда?.. — О, еще один святой отец нашелся, — скривившись от досады, произнес Макс. Для него эта тема за последние несколько дней стала похожа на тупую зубную боль и каждый почему-то очень хотел щелкнуть именно по больному зубу. — Ты тоже решил исповедать меня? — Нет, в самом деле, ты посмотри на себя. Ты же здесь просто инородное тело, как то, что заклинило мой руль. Даже твоя куртка здесь инородное тело! А ты все упорно остаешься на одной дороге со всеми этими «воинами» и «владельцами»… Том не просто говорил, он произносил слова с каким-то вдохновением, словно оказался здесь только для того, что бы направить Макса на путь истинный. — Прекрати, — сказал Макс, — не заставляй меня ссориться с тобой. — Извини, я просто хотел сказать, что причини твоего гордого одиночества всем известны. Они лежат в том мире, которого уже больше нет! Они, конечно, помогли тебе выжить здесь, но чего теперь-то мучаться? — Ты начинаешь напоминать мне Джуда… — А Джуд, между прочим, не такой плохой человек, как ты думаешь. — Может быть, он и хороший человек, но слишком бесцеремонно сует свой нос, куда не следует. Так же, как и ты сейчас. Вы, наверно, вообразили себе, что в обязанности скаутов входят поучения о том. как надо жить? Вы лучше за собой следите! Том уже оторвался от работы. Они стояли лицом друг к другу и горячо спорили, котя и без лишней агрессивности. Может быть даже впервые Макс не испытывал неизбежно возникавшего отвращения при разговоре на эти темы. — Не беспокойся за нас… — Вот, вот, — Макс усмехнулся. — Вы очень похожи ив американцев, на их поведение еще тогда, до Удара. Они тоже очень любили поучать всех, хотя сами вылупились на тысячу лет позже остальных. И что же теперь с ними? Где эти американцы?.. — Слушай, Макс, не перегибай. Я ведь просто хотел сказать, что был бы рад поработать с тобой там, на Побережье. Мне жалко, что все твои силы уходят в песок… Ты же ни черта не видишь вокруг себя! — Чего я не вижу? — Например, эту чертовку Банни. — А что Банни? — Ничего, она просто без ума от тебя! И сейчас, наверно, страшно переживает. А мальчишка… — Я не знаю. Том. Я просто не был готов к такому повороту на моему пути. И не надо меня торопить. — А я тебе вот что скажу… — Захлопни пасть! Все, хватит! Я сказал, что не готов, что не чувствую необходимости что-то менять, и закончим на этом тему. Мне все это уже осточертело! Я поступлю так, как сочту нужным. Все. — Все, так все.. — И. кстати, Том, было бы очень глупо с твоей стороны обижаться на меня или, что еще хуже, заводить новый разговор на эту тему. — Да я и не обижаюсь. — Вот и прекрасно. Макс хлопнул Авиатора по плечу. — Разобрался в своем руле? — Вроде бы разобрался… — Тогда в путь! Макс отошел от самолета, глядя, как Том забрался в кабину, подвигал руль высоты, проверяя его исправность, потом застегнул шлем, одел летные очки-консервы и натянул краги. — Ты все запомнил? — крикнул Макс. — Площадка над ущельем. Полтора суток на ремонт! — Запомнил. — Уложишься? — Обижаешь, Рокатински. Иди-ка лучше винт крутани! Макс помог растолкать двигатель, и на этот раз он завелся со второй попытки. — До встречи! — крикнул Макс, и Том махнул в ответ рукой. После чего биплан неуклюже вырулил на дорогу, покачивая крыльями и поднимая пыль. Прокатившись немного по дороге, самолет натужно взвыл и начал разгон. Макс не верил в его летные качества до последнего момента. Но вот биплан грузно оторвался от земли и взмыл в небо, разворачиваясь в сторону ущелья.