Глава третья 1 Джон Карт — начальник железнодорожной станции в небольшом и тихом городке Маленький Иерусалим, полностью соответствующем своему названию, — с досадой осматривал свалившуюся ему на голову «посылку», не представляя, что с ней делать. М-р Карт был из того типа людей, которые совершенно не переносят неожиданные сюрпризы судьбы и приходят в отчаяние при мысли, что их глупо разыгрывают. Когда он принимал сообщение о дневном поезде, который должен доставить в Маленький Иерусалим несколько ящиков, у него не возникло никаких предчувствий. Это было обычным делом. Когда же состав подошел и на перрон вытащили три ящика — одни из них оказался гробом. Обыкновенным недорогим гробом, выкрашенным в коричневый цвет, с завитушками и большим черным крестом на Крышке. — Принимайте пассажира! — хихикнули из вагона, передавая этот невеселый предмет в распоряжение начальника станции. — Что за идиотские шуточки? — недовольно проворчал м-р Карт. Только гроба ему здесь не хватало. — Кому он хоть адресован? — Станции «Маленький Иерусалим». — И все? У меня тут что, похоронное бюро?! Что я с ним буду делать? — Сказали, сами заберут. А не заберут, отправляйте гроб обратно. — Тьфу!.. — Джон Карт начинал злиться. Настроение на день, а то и на два вперед было испорчено. Как человек простоватый, спокойный и несколько ленивый (идеальный житель маленького пыльного городка), м-р Карт больше всего не любил, когда размеренное течение его жизни прерывалось подобными фокусами. Состав вздрогнул и лениво пополз дальше. — Счастливо оставаться. — А ну вас… — устало махнул рукой Карт. — Катитесь отсюда, умники! Он достал пачку сигарет и закурил, глядя вслед удаляющемуся поезду. День был жарким. Об облаках, а тем более тучах, приходилось только мечтать. И если не считать уползающего почтового поезда, можно было бы подумать. что в мире не происходит решительно никакого движения. М-ру Карту вдруг мучительно захотелось присоединиться к всеобщей неподвижности где нибудь в шезлонге под старой акацией. Чтобы лежать в прохладе и ни о чем не думать. «Как в гробу!» — с омерзением подумал Карт, и его взгляд остановился на «подарочке». — Черт бы тебя побрал! — с досадой сказал он гробу. — Что мне с тобой делать? Ему вдруг представилось, что гроб завилял хвостом, тявкнул и со всех ног (или что там у него есть) кинулся обратно я Кэтрин-Спрингс… Карт вздохнул и отвернулся, желая подумать о чем-нибудь более приятном. Например, о том, что неплохо было бы сейчас пойти и открыть баночку пива «Кайзер»… Но неожиданно он вздрогнул и опять покосился на «посылку»: м-р начальник станции «Маленький Иерусалим» совершенно ясно понял, почему его так тревожит эта деревянная усыпальница. Представьте себе человека, которого случайный прохожий попросил присмотреть за гробом часик-другой. Не очень приятная перспектива. Не жди ничего хорошего от гроба со свежим покойником, неизвестно откуда взявшимся и непонятно кого дожидающегося, прости. Господи. Вот в чем было дело. Джон Карг перекрестился и отправился за пивом. Там он позволил себе расслабиться, благо движение по этой ветке, даже с большой натяжкой, нельзя было назвать оживленным. Но неприятные предчувствия его не оставляли. 2 Главным желанием Джона Карта было избавиться поскорее от неприятной посылки. Потягивая холодное пиво, он представлял себе, как на станцию приедет печальный старик на старом катафалке и, извинившись за беспокойство, заберет гроб. Карт даже решил, что поможет погрузить его в машину, лишь бы поскорее избавиться от неожиданной напасти. После этого жизнь снова вернется в свое размеренное русло, а эпизод с гробом останется лишь предметом для шуточек его друзей за традиционной кружкой пива по пятницам. Если бы м-р Карт мог предположить, кто приедет за гробом, то скорее он согласился бы спать на нем в течение последующих двух лет. Прошло всего часа три, и в начале четвертого сонное спокойствие городка было нарушено рычанием двух десятков двигателей — в Маленький Иерусалим не торопясь въехала кавалькада мотоциклистов. Тусклые от пыли и грязи машины одна за другой проследовали к железнодорожной станции. На пыльной площади перед ней мощные «ямахи», «хонды», «кавасаки» и один «харлей дэвидсон» выстроились в ряд. Влюбленная парочка, потревоженная громкими звуками в своем стареньком неуклюжем «шевроле». Пара флегматичных парней в кафе напротив. Несколько человек у заправочной станции. Владелец магазинчика запасных частей для автолюбителей, стоящий в дверях своей лавки, да пара куриц, лениво выискивающих что-то в пыли. Все они с удивлением смотрели на представшую перед ними картину. Человек в центре этой шеренги мотоциклистов поднял одну руку вверх и махнул над головой несколько раз, словно отгоняя назойливых мух. В такт ему вся кавалькада принялась газовать, оглашая окрестности страшным грохотом и выбрасывая струн сизого дыма. Потом «дирижер» опустил руку, и все два десятка двигателей одновременно смолкли. Прибывшие снимали шлемы, слезали с мотоциклов и с шумом разбредались по площади. Эта пестрая и необычная компания создавала много шума. Они громко разговаривали, смеялись, дурачились, одним словом, вели себя вызывающе, осознавая свою агрессивную силу. Живя в такой дыре, как Маленький Иерусалим, едва ли можно представить себе что-нибудь вроде оравы рокеров. Но вот они здесь — все эти кожаные куртки, армейские ботинки и грязные мотоциклы. Окна в ближайших домах закрывались, а те, кто, к своему несчастью, оказался на площади, опасливо выглядывали из своих укрытий. В воздухе повисло напряжение. 3 Человек, так замечательно командовавший двигателями, по всей видимости, заправлял всем этим «оркестром». Оставив свой «харлей», он осмотрелся и, увидев стоящего в дверях своей лавки маленького худого владельца магазина запчастей, направился в его сторону. От группы мотоциклистов вслед за ним отделились еще двое. Изображая самых крутых парней из Техаса, они шли вразвалочку чуть позади своего предводителя. Хотя их экипировка и не отличалась разнообразием. выглядели они полной противоположностью друг другу. Один, коротко подстриженный блондин, держался спокойно, как будто ему было абсолютно наплевать. что с ним случится в следующее мгновение. Взгляд его серых глаз из-под выцветших бровей не выражал никаких эмоций и даже наводил на мысль о сигаретах с марихуаной и прочей дряни. Второй был помоложе и словно весь состоял из неисправных шарниров. Он просто млел от собственной крутости. Глаза его возбужденно блестели, и он то и дело оглядывался по сторонам, как бы предвкушая восторженные взгляды и возгласы. Его одежда еще не потеряла некоторые признаки заботливой материнской руки, хотя он и старался тщательно скрыть их. Предводитель мотоциклетного «оркестра», человек лет тридцати, не меньше шести футов роста и крупного телосложения, держался увереннее всех в этой компании. В нем сквозило некое властное спокойствие. Его мрачный взгляд хищника говорил о том, что он не всегда отдавал себе отчет в том, что делает. У него был вид человека жестокого и непредсказуемого. Такие люди способны очень быстро заставить вас почувствовать себя беспомощным, вселить неуверенность и даже страх. Они умеют беспрекословно подчинять себе самых ретивых и вообще к шуткам не расположены. Поэтому, наверное, средний возраст членов этой рокерской секты был повыше, чем у городских оболтусов, гоняющих группами по улицам… Владелец автомагазинчика стоял, прислонившись плечом к косяку двери, и, прищурившись от солнца, смотрел на приближающихся к нему молодчиков. Потом он выпрямился, вытер ладонью вспотевший от волнения лоб и засунул руки в карманы. Предводитель в черной коже с волчьей шкурой остановился, не доходя лары шагов. Право вести разговор он предоставил тем двоим. Заговорил блондин, каким-то бесцветным голосом: — Добрый день. — Добрый день. — Мы здесь… встретить друга… Он должен был приехать на поезде… Вы ничего о нем не знаете?.. Блондин, не мигав, смотрел куда-то мимо хозяина магазинчика. Тот удивленно поднял брови: — Откуда мне знать? А на поезде сегодня никто не приезжал. — Никто? — Никто. Привезли только какие-то ящики… — хозяин осекся. — Гроб? — Это наш друг, — кивнул блондин. — Тогда вам нужен начальник станции. Надо подписать необходимые документы. — Где мы его найдем? — На станции… Блондин медленно перевел взгляд на хозяина магазина и впервые за весь разговор посмотрел ему в глаза. Видимо, он соображал, хамит ли этот тип или нет и если хамит, то в какое бы место ему заткнуть его язык. Но посмотрев на предводителя, он сказал своему «шарнирному» приятелю: — Пошли. Джонни. — и они направились на станцию. 4 Джон Карт допивал очередную банку пива, когда пришли за гробом. Он чуть не поперхнулся, увидев вместо старичка-гробовщика троих мрачных рокеров. Что-что, а такое он ожидал меньше всего. Внутренний голос подсказал начальнику, что на сегодня его неприятности только начались. Тем не менее он поднялся с шезлонга и попытался изобразить нечто среднее между радостной и соболезнующей улыбками. — Наконец-то. Пойдемте. Карт отвел их на перрон, туда, где стоял гроб. Пока они шли, он выяснил, что того белобрысого зовут Дружок, длинноволосого — Джонни, а молчаливого угрюмого здоровяка — Волк. «Тьфу ты! Прямо как собак!» — подумал начальник станции, но свое мнение решил оставить при себе. — Вот, — Карт кивнул в сторону гроба. — Это, наверное. и есть ваш друг. Не много же от него осталось… Гроб и правда был по размеру меньше обычного. Только сейчас м-р Карт понял, что его так беспокоило в нем. — Ему не оставили шансов!.. — запальчиво начал Джонни, но осекся, взглянув на предводителя. — Судя по вашему транспорту, ему, — Карт опять кивнул в сторону гроба, — как я понимаю, надо было чаще соблюдать правила до… Дружок положил руку на плечо Карта слегка сжал его и как-то очень нехорошо произнес: — Наверное, они хотели вырезать ему сердце, а? В глазах у Карта промелькнул страх. — Ну, я это и хотел сказать… Бедняга… — неуверенно пробормотал он. Еще одна ладонь медленно легла на второе плечо начальника станции. — Ночной Всадник… — тихо произнес Волк, мягко за подбородок повернув голову Карта к себе.