Последовало долгое молчание. — Дэнни, ты чертовски хороший рассказчик. Это было увлекательно, ? наконец, сказал Брэдшоу. — Ну, вы спросили меня… Брэдшоу снова прервал его. — Нет необходимости писать об этом книгу. Дэнни посмотрел в жесткие глаза полицейского и попытался понять, что там видит. Почему они так с ним разговаривают? Это несправедливо. Он хотел пойти домой. Когда Брэдшоу не получил никакого ответа от нервного мужчины перед ним, он закричал: — Нет? — Нет! — закричал Дэнни в ответ. Боже, они могли попросить его встать по стойке смирно прямо сейчас, и он бы сделал это, настолько он нервничал. — Хорошо, Дэнни, — и Винсент засмеялся, одарив его сверкающей улыбкой «между-парнями», — не нужно кричать, а? Мы прямо тут. — Простите, простите, просто я немного… Винсент снова улыбнулся. — Нервничаешь? — Да, — кивнул Дэнни, благодарный за сочувствие. — Почему ты нервничаешь, Дэнни? Что ты сделал, чтобы так нервничать? Лицо Винсента было жестким, как камень, и таким же неумолимым. — Ничего. — Ты уверен? — спросил Винсент. — Будет лучше, если ты расскажешь нам все, лучше для тебя, лучше для Мишель, где бы она не была. — Нет, — Дэнни был в шоке. — Я ничего не сделал. Я просто имел в виду, что вы заставляете меня нервничать, вот и все. Я не привык к такому. — Не привык к чему? — К полиции. — Ты сделал что-то противоправное, да, Дэнни? — Нет, Боже, нет, конечно же, нет. — Мы хорошие парни, — Брэдшоу напомнил ему, — не так ли? — Я знаю, я никогда не имел в виду… — Ты не должен нервничать из-за нас, старина, — сказал Винсент, — только, если ты не скрываешь что-то, — Винсент наклонил голову набок, от чего стал выглядеть как любопытный пес. — Ты скрываешь что-то, Дэнни? — Нет. — Ты уверен? — Конечно, я уверен. — Ну, мы считаем, что, да, — сказал Брэдшоу, — по факту, мы знаем, что ты скрываешь. — Я ничего не скрываю. Я не знаю, что случилось с Мишель. Не знаю. — Мишель? — спросил Винсент невинно. — Кто сказал, что мы говорим о Мишель? — и он изобразил удивление. — Ну… — стал заикаться Дэнни. — Что еще могло… — Мы говорим о том, что ты прячешь в гараже, — сказал Брэдшоу. Дэнни попытался выглядеть невиновным и непонимающим, но у него плохо получилось. Его глаза расширились, он даже облизал нижнюю губу нервным жестом. — Я без понятия, о чем вы говорите… — Прекрати, Дэнни, — сказал Брэдшоу. — Мы нашли твой тайник, — спокойно сказал ему Винсент. — Тот, что ты так тщательно скрывал. Дэнни пытался выглядеть так, как будто понятия не имел, на что они намекают, но он не обманул никого, и он знал это. Брэдшоу потянулся под стол и взял знакомо выглядевшую хозяйственную сумку. Он перевернул ее, и содержимое высыпалось на стол перед Дэнни ? дюжина журналов. Каждый с молодой девушкой на обложке, очень молодой. — Я не… Дэнни, казалось, подыскивал подходящее объяснение, но ему ничто не шло на ум. — Здесь лишь некоторые из них, — уведомил его Винсент. — Я оставил другие в гараже, на случай, если нам придется сделать все официально. — Официально? — Однако, все хорошо, да, Дэнни? То есть, мы все тут друзья. Никто не возражает против небольшой грязи, не в эти дни. Сейчас девяносто третий, а не шестидесятые, — приободрил его Брэдшоу, — у кого нет старого порно? — Когда-то я хотел свою собственную модель «Плейбой», когда был юношей, — признался Винсент. — Как эту пташку из «Спасатели Малибу». Это просто мое личное предпочтение. — Я больше неравнодушен к обычным леди, — поддержал Винсента Брэдшоу. — Грязная пташка соседка со своими пошлыми фантазиями о мойщике окон. Я больше реалист. Маловероятно, что я проснусь рядом с Памелой Андерсен, но у меня есть полшанса найти какую-нибудь пошлую домохозяйку в Дарлингтоне, чей старый муж уехал по делам и, когда я найду, я буду готов для нее, уж поверь мне. Дэнни не мог скрыть своего облегчения. По крайне мере, они поняли. — Не идут ни в какое сравнение с «Райдерс Вейвс» это специальный разворот в порнографическом мужском журнале «Фиеста», — сказал Брэдшоу, как ни в чем не бывало, — если ты понимаешь, о чем я? — Да, — застенчиво сказал Дэнни, — думаю, да. — Только вот, нет, Дэнни, — сказал Винсент. — Ты не понимаешь, что он имеет в виду. Настроение в комнате снова изменилось в одно мгновение. Брэдшоу взирал на него этими пронзительными, лишенными эмоций глазами. — Как видишь, то, о чем мы говорим — старая добрая порнография для взрослого мужчины с горячей кровью. О тех вещах, которые любой мужчина будет горд иметь в своем тайнике, пока его старая леди не прознает об этом. И даже, если узнает, ну, «Мне очень жаль, дорогая, но…», и ты можешь отшутиться, перевести стрелки. Она может не говорить с тобой день или два, но это… отлично, еще один добавленный бонус в большинстве современных браков. Но то, что было у тебя в тайнике — немного другое. Оно очень далеко от нормального. — То же самое, — сказал Дэнни, но его голос стал слишком высоким. — Чуть жестче, вот и все. — Откуда, во имя Бога, ты взял все это? — спросил Винсент. — Амстердам, — пропищал Дэнни. — Я езжу в дальние рейсы, некоторые из них в Европу. Там много таких вещей. Все их смотрят. — Нет, не смотрят, Дэнни, — сказал ему Винсент. — Девочки в белых хлопковых трусиках, — запричитал Брэдшоу, — в школьной форме? — С леденцами во рту, ­— пробормотал с отвращением Винсент. — Они все совершеннолетние, — заверил их Дэнни, его голос снова надломился. — Ты уверен? — спросил Винсент. — Да, конечно. — Как ты можешь быть, если только не ты делал снимки? Брэдшоу поднял один из журналов и пролистал его. — Большинство из них выглядит так, будто им, вероятно, четырнадцать, пятнадцать, — и он покачал головой из-за порочности мира. — Мишель пятнадцать, не так ли, Дэнни? Лицо Дэнни покраснело, стыд жег его, как физическое ощущение. Что Фиона подумает, если узнает о его маленьком омерзительном секрете? Она никогда не поймет, а эти двое, вероятно, скажут ей ради забавы. — Мне нужен адвокат, ? наконец, сказал он. — Зачем тебе адвокат? — спросил Брэдшоу. — Тебя не арестовали, ни в чем не обвинили, — и он замолчал. — Зачем тебе адвокат, Дэнни? Что ты сделал?