— Ничего. — Только виноватые мужчины просят адвокатов, Дэнни, — сказал Винсент. — Была ли это ее ошибка? — спросил Брэдшоу, его тон снова стал нормальным. — Ставлю, что да, — и он кивнул, как будто случайно натолкнулся на правду. — Она расхаживала вокруг в своем белье? Вероятно, она не понимала, что делает, — предложил Брэдшоу, — или, может быть, понимала. Так и было, Дэнни? Она наслаждалась, утирая тебе нос? Дэнни потряс головой. — Ты хотел преподать ей урок, показать, что к чему, хм-м, пока ее мать вышла в магазин? — спросил Брэдшоу. — Вела ли она себя, будто хочет этого поначалу, а затем внезапно меняла мнение? Вот почему тебе пришлось изнасиловать ее? Вот почему ты убил ее после? Если она собиралась рассказать своей матери, мы поймем. — Я не… — запнулся Дэнни, протестуя. — Я никогда не трогал Мишель. — Ну же, Дэнни, ни разу? — пожурил Брэдшоу, — все это время под одной крышей? Ты должно быть думал об этом. — Где она, Дэнни? Что ты с ней сделал? — спросил Винсент. — Ты знаешь, что хочешь сказать нам, а мы узнаем, так или иначе, так что сэкономь нам время и труды. — Ты почувствуешь себя намного лучше, когда расскажешь, — добавил Брэдшоу, — поверь мне. — Это будет казаться огромным весом, поднятым с твоих плеч. — Я хочу… В глазах Дэнни появились слезы, и он сморгнул их, прежде чем продолжить. — Что ты хочешь? — спросил Брэдшоу. — Расскажи нам, Дэнни, — подтолкнул он. — Мне нужен адвокат, — повторил настойчиво Дэнни, затем большой мужчина вытер глаза. Брэдшоу медленно встал и навис над Дэнни, как темное облако. — Я не был уверен до этого момента, — сказал он запуганному водителю грузовика. — Я хотел дать тебе кредит доверия, пока не увидел твою реакцию на твой… — он, казалось, подыскивал подходящие слова, — маленький грязный секрет. Констебля придвинулся еще ближе. ? И затем я знал, просто знал, ты тот еще подлец. Ты скрываешь что-то, и мы теперь знаем, что. Что ты сделал с ней? Что ты сделал с Мишель? — Я… ? голос Дэнни прозвучал писком, и он прочистил горло. — Мне нужен адвокат. Винсент и Брэдшоу обменялись взглядами. — Нет нужды в этом, Дэнни, — обходительно сказал Винсент. — Мы закончили, пока что. *** — Мы сидим здесь больше часа, — сказала она ему. — Такова журналистика. — Нет, — сказала Хелен, — журналистика — это написание вещей. Ведение наблюдения за домами людей, ожидание, когда они уйдут, это для полицейских или частных сыщиков. — Ты можешь постучаться к ним в дверь, но я подозреваю, что это не сработает. Я говорю по опыту, — напомнил ей Том. Они еще какое-то время посидели в тишине, наблюдая за домом Бетти Тернер через лобовое стекло машины Тома. — Как он делает это? — внезапно спросил Том, как будто Хелен имела доступ к его мыслям. — Делает что? — Заставляет их пойти с ним, — он пожал плечами, и она поняла, что он говорит о Ловце детей. — Они не маленькие девочки. Им по десять или одиннадцать лет. Они знают, что нельзя разговаривать с незнакомцами. Все девочки знают в их возрасте. Знают ведь? Ты знала? — Предположу, что да, — она на мгновение задумалась, — да, я знала в этом возрасте, конечно же, знала. — Ты бы знала, — сказал он. — Самая наивная девушка в мире знала бы, что не нужно садиться в машину к незнакомцу, — и он посмотрел на нее. — Знала бы? Хелен кивнула. Она попыталась вспомнить, как много она знала на самом деле о мужчинах, изнасиловании и убийстве, когда ей было двенадцать лет. Немного, но достаточно, даже тогда. Это вбито тебе в голову. Ты не разговариваешь с незнакомыми мужчинами или садишься в их машины и не отправляешься покататься. Если ты так сделаешь, случится что-то ужасное. — Я не знаю. Только если он не хватает их с улицы, засовывает в свою машину… — Нет, — сказал он с такой уверенностью, которая не подразумевала никакого возражения, — никакой борьбы, никаких свидетелей, никто даже не сообщал, что видел, как Ловец детей тащит ребенка в машину. Ни единожды. Несмотря на то, что говорят люди, если девочка закричит достаточно громко, люди прибегут. Конечно же, прибегут. — Так как он делает это? — Хотел бы я знать, — признался он, — и почему полиция все еще не нашла тело Мишель? Всех других нашли быстро. Он не сжигает и не хоронит их, просто оставляет их за городом и ждет, пока их не найдет первый попавшийся. — Вероятно, место более уединено, и никто еще не натолкнулся на нее. — Или он все еще удерживает ее, или она вообще не жертва Ловца детей. Вероятно, кто-то еще похитил ее, или она исчезла. — Люди просто так не исчезают, — сказала она. — Не так. — Да, исчезают. Люди исчезают постоянно, множество людей. Ты просто не обращаешь на это внимания. Никто не обращает. Ты знаешь, о скольких пропавших людях сообщалось в прошлом году по всей стране? — Нет. — Отгадай, — побудил он ее. — Ни малейшей идеи. — Попытайся, ты ведь образованная женщина. Как много людей, ты думаешь, просто поднимаются и растворяются в воздухе, оставляя своих друзей и семьи без понятия об их местонахождении или даже, живы они или нет. — Как мне представляется, много, — ответила она. — Должно быть больше, чем можно предположить, так что я скажу, что три тысячи. — Даже не рядом. Она распахнула глаза, задумалась, переоценивая свои подсчеты. — Тогда сорок тысяч. Он покачал головой. — Больше чем двести тысяч. Она казалась искренне шокированной. — Я и не знала, что так много. — Мы склонны думать об этом так, что будто бы подростки сбегают в Лондон, связываются с наркотиками или проституцией, но исчезают люди разного возраста ведущие разный образ жизни. Некоторые возвращаются через пару дней или недель, но другие исчезают на годы. Взять, к примеру, мужчин среднего возраста, которые ломаются под давлением работы или ипотеки, и они просто исчезают. — Оставляя своих бедных жен собирать себя по кусочкам. — Женщины исчезают тоже. — Ставлю на то, что больше мужчин. — Не всегда, — его настроение, казалось, испортилось при этих словах. — Ты можешь привести пример? — спросила его она. — Спорю, что это исключение, которое подтверждает правило. Она не собиралась позволить ему соскочить с темы, полагая, что женщины также часто сбегают и бросают свои семьи, как и мужчины. — Да, есть, — сказал Том. — Моя мать. Глава 25 Хелен чувствовала себя полной идиоткой. В своем стремлении бросить вызов предубеждениям Тома Карни, она пустилась в него с разбега и теперь сгорала от стыда. — Я не знала… — начала она, но он прервал ее. — А откуда ты могла знать? — резонно заметил он.