Пришлось строить козу, делать ладушки и прочие «черти мак толкли», завершившиеся бесконфликтным переходом заигравшегося детёныша из рук в руки. Когда капитан взошёл на корабль со своим ценным трофеем, выяснилось, что никаких кастрюль или там мисок отдавать не нужно, а в десятилитровой канистре уже разбавлено годного к употреблению бухла с добавкой малой толики мёда. На полтора десятка рыл мужского населения деревни это примерно до поросячьего визга… в особенности с непривычки. Глава 24 Сера, нефть и каучук Титановый теплоход так и оставался причаленным к берегу. Стоял со спущенным трапом, ткнувшись носом в песок. Капитана увели в селение угощать на местный манер, а остальные ждали его на борту. – А с ним ничего не случится? – волновалась Маша, не спуская глаз с опустевшего берега – переживала за товарища. – Судя по тому, что я успела уяснить из местных обычаев, – ответила Татьяна, – побои ему не грозят. О том, что не стоит принимать этот здешний наркотик, я его строго предупредила. Самое страшное, что может случиться – похмелье. Сколько лет Денису? – Тринадцать. Он ещё не взрослый, – ответила Катя. – Далеко не взрослый по земным меркам. Ему бы сейчас за уроками сидеть или гонять балду на компе. Девочек за косички дёргать. А он отправился спаивать аборигенов. Почему ты меня не отпустила вместо него? – Женщинам здесь не многое позволяется. Все они – чья-то собственность. Собственность мужчин. Их продают, похищают, отбирают силой, наконец. Но их мнение никого не интересует. Ага! Они зашли в мужскую хижину. Рассаживаются. Мне нужно подсказывать Дэну, какие слова произносить, – динамики транслировали звуки непонятной речи – требовалось наговаривать для парнишки правильные ответы – ему снова предстояло работать попугаем, почти не понимающим происходящее. Даже Татьяна, хотя и не видела ничего, понимала больше и иногда комментировала события по-русски. – Чашу полагается пускать по кругу. Дэн успел налить в неё раньше шамана, который слишком долго разглагольствовал. – Первым нашу смесь отведал шаман. Сказал, что эоа светлокожего приятно тревожит язык. Кать! Ты не слишком крепко набодяжила? – Градусов двадцать. – Похоже, напиток местным нравится. Дэн! Подливай щедрее, а сам делай глотки поменьше. Конечно, Денис – послушный мальчик. Конечно, он делал совсем небольшие глотки. Но язык у него стал заплетаться раньше, чем у взрослых мужчин. Чуть погодя и через радиосвязь, и прямиком до ушей встревоженных женщин стала доноситься песня «Ой мороз, мороз», после чего Пук сошёл на пустынный в этот ночной час берег и двинулся на источник звука – он достаточно долго прожил среди русских и знает, что следует делать в подобных случаях. Вскоре человек и волк вернулись, а песнопение продолжалось. – Лук успел выучить слова, – объяснила Таня. – Мы ведь давно вместе. – Сэра, – ни с того ни с сего сообщил волк. – Сера? – уточнила Маша, на что Пук утвердительно кивнул и вместо объяснения повёл носом, показывая, что принюхивается. – Ты учуял серу? – уточнила девочка – она желала полной ясности и хотела избежать даже малейших намёков на разночтения. – А откуда ему знать, как пахнет сера? – удивилась Таня. – Тем более что даже в природе она встречается в разных видах. – Пук посещал занятия в школе. В том числе и лабораторные по химии. Мог узнать по запаху, – припомнила Катя. – Обоняние у многих псовых развито так, что мы и представить себе не можем. – …Объяснил пилот зоологу, – фыркнула Таня. Настроение у всех было приподнятое, потому что мальчуган вернулся. – А запах каучука ты нигде не учуял? – обратился Дэн к волку. – Нэ снау кучук, – ответил волчара. – Нэ снау шапах нэфт. Снау ты ых ыскат. – Да ты просто Демосфен, дружище! – восхитилась Маша. – Ушам своим не верю – ты несколько раз произнёс звук «Н». – Кажется, я видела серу кусками у местных, – припомнила Таня. – Здешние женщины готовят разные лечебные снадобья – может быть, они туда и серу подмешивают? Но мне подобных рецептов не встречалось. Понимаете, за год с небольшим можно выучить язык, сжиться с обычаями, но решительно всех обстоятельств бытия познать просто не успеваешь. – На это и всей жизни может не хватить, – вяло пробормотал Дэн и свернулся клубочком на лавке, на которой любил располагаться Тим. Дамы распределили между собой ночные дежурства, убедились, что аккумуляторы заряжены, и погасили газогенератор. Проснулся мальчик, как обычно, до рассвета. В рубке, где его вчера сморило, стояла большая незнакомая корзина, в которой спала Танина малышка. Через остекление было видно, что трап спущен на берег и рядом с ним на палубе сидит волк. На то, чтобы разглядеть что-либо ещё, света ярких тропических звёзд не хватало. Откуда-то доносились звуки негромкого разговора на незнакомом языке. Выйдя на палубу, Дэн увидел, что на песке сидит Татьяна и разговаривает со своим Луком. А повсюду царят покой и умиротворение. Осмотр корабля не выявил ничего примечательного. Металл палубы приятно холодил босые ступни, и только тут капитан с удивлением обнаружил, что на его теле нет ни одной нитки. Как вчера перед дракой обнажился, так ни разу и не вспомнил о своей наготе. И немудрено – когда тело беспрепятственно дышит, это комфортно в здешней-то духоте. Да и голова была занята совсем другим. Итак, Пук учуял серу. Интересно, а чего ещё он мог унюхать? Чисто теоретически туземцы живут здесь десятки тысячелетий. Уходить куда-то из мест, буквально напичканных провизией, им не с руки. Обычаи указывают, что конкуренция за охотничьи угодья отсутствует – этот народ не занимается войнами. Дерутся из-за баб. С другой стороны, он приметил, что женщин в селении заметно больше, чем мужчин. Получается, что добытчики могут погибнуть при промысле. Немудрено – одни кайманы чего стоят. Акулы, змеи, с которыми он даже не начинал разбираться – только приметил, насколько их тут много. Ягуары тоже зверюги опасные. Что-то вчера ещё прозвучало про лечебные снадобья… Вероятно, здесь не всё так уж безоблачно с точки зрения безопасности для людского биологического вида. Во всяком случае, охотники на детей среди представителей местной фауны должны попадаться часто. А ему нужен каучук. За тысячелетия жизни здесь люди непременно обнаружили бы его, если он только встречается в этих краях. И есть возможность расспросить об этом аборигенов – Татьяна знает здешний язык. Повесил за спину пистолет-пулемёт и спустился на берег. – Пук! – обратился он к сидящему на палубе волку. – Где ты почувствовал серу? – Бот, – ответил зверь и мотнул головой в сторону лежащих на песке лодок. Дэн подошел к челнокам и принялся их разглядывать. Каркас из жердей, обтянутый корой. Жерди связаны растительными волокнами, которые использованы и для сшивания коры, и для крепления этой коры к каркасу. Проколы и стыки замазаны каким-то герметиком типа смолы. На ощупь пружинистым. Напоминает резину. Ха! Неужели?! Каучук вулканизируется как раз при соединении с серой. То есть превращается в резину, которая не течёт при жаре. Уж он-то про всю эту кухню чего только ни прочитал! Ещё бы сообразить, каким образом туземцы ввели эту самую серу в каучук? Замесили в него, как в пластилин? Вообще-то сок гевей поначалу жидкий, но очень быстро густеет на воздухе. Да что он гадает? Можно же расспросить! И ходить далеко не нужно – вон сидят местный житель на пару с переводчиком. Очень хорошо, когда переводчиком работает человек, получивший полноценное образование в области, связанной в том числе и с органической химией. Сразу стало понятно – сок нужных деревьев аборигены собирают сами. Серу покупают за три руки дней пути на север, а нефть собирают за четыре руки дней пути на запад. Смешивают это всё до консистенции, не тянущейся за пальцами, обмазывают челнок в нужных местах, а потом оставляют лодку жариться на солнце, пока замазка не станет эластичной. То есть каучук растворяют до нужной кондиции в нефти и только потом добавляют туда тонко размолотую серу. Одним словом – здесь всё есть. Дорогу до нужных мест Лук знает и готов показать. Остаётся решить вопрос с оплатой – цены тут исчисляются в женщинах. Разумеется, первым делом была предпринята попытка решить финансовые проблемы с привлечением местных ресурсов. Посёлок имел возможность продать сразу целых пять женщин. Дэн посмотрел на кандидаток – сущие дети. Девочки-подростки. Правда, все они вполне уже состоявшиеся домохозяйки, умеющие и жилище в порядке содержать, и пищу готовить, но пока не познавшие мужчин – уроженки посёлка для местных мужиков – табу. Их полагается отдавать в чужие поселения. И девочек это нисколько не страшит – так всегда было и есть до сих пор. А выросшие здесь мальчики привезут себе жён из других племён. Хотя насчёт племён не всё так просто – лодки снуют по здешней речной системе на тысячу вёрст. Можно наведаться в гости к родне хоть бы за несколько сотен километров. В результате язык и обычаи сильно нивелировались, как и образ жизни, и трудовые приёмы. Население, проживающее на территории около полумиллиона квадратных километров – в бассейне этой реки – это один народ. Даже шаманы у них одной конфессии. И национальный мужской напиток эоа тоже готовится по одному рецепту, секрет которого, понятно, известен лишь шаманам. Это как раз и есть тот самый галлюциноген, к которому с такой опаской относится Таня. Для женщин он – табу. Так вот, незамужние «женщины» племени вовсе не прочь быть проданными, но это будет означать, что купивший их Денис сразу станет пятижёнцем. Нет, не навсегда – их можно будет продать, купив серу или нефть, но в пути придётся исполнять супружеские обязанности. А он пока даже от Махи отбивается. Зато аборигены готовы принять в качестве платёжного средства эоа белых – разбавленный спирт. За него же они согласны пособирать в окрестных лесах каучук – места, где растут гевеи, им прекрасно известны. Есть шансы, что те же нефть или серу удастся купить тоже за спирт, но тогда придётся устраивать публичную дегустацию, в которой Дэну будет отведена ключевая роль. А бухать ему пока рано. Впрочем, на роль публичного дегустатора экспедиции охотно согласился Лук. Он же напросился в проводники вместе со своими ещё двумя жёнами и тремя детьми. Что интересно, Татьяна ничуть против этого не возражала. Возможно, Дэн не всё понимает по малолетству, но «отобранная» им у Лука Татьяна охотно разговаривает со своим бывшим мужем. Они явно остались друзьями. Да и с другими жёнами Лука бывшая пленница явно не в ссоре: то пропадает с ними в их бывшем доме, то хлопочет в кормовом отсеке, устраивая женщин с детьми для будущего путешествия. Катерина возится с мелкими, которые так и шныряют по судну, а Маха надулась. Особенно недовольно она косится на голые сиськи местных матрон и на свободно болтающееся между ног «хозяйство» капитана, который упорно следует местной моде, напрочь потеряв стыд. Стоянка оказалась длительной. Разумеется, корабль пополнил запас дров, после чего Дэн ещё раз от души угостил мужчин разбавленным спиртом – они очень здорово ему помогли. Поленницы теперь размещались не только в дровяных отсеках, но и на палубе и в других помещениях, где имелось хоть немного свободного места. Вдобавок к этому члены экипажа стали немного понимать здешнюю речь – и общение, и уроки, которые давала Таня, принесли свои плоды. Прежде всего, Дэн решил пройти на север. В центральном посёлке почему-то очень заинтересовались серой, хотя на слуху постоянно была нефть. Словом, по радио ему настоятельно рекомендовали начать поиски именно в этом направлении. Погрузив на судно гарем Лука, к составу которого теперь с полной определённостью следовало приписать и Татьяну, отчалили и принялись сворачивать в протоки, примыкающие справа, после чего оказались в левом притоке, тоже разделяющемся на протоки – спутниковая карта давала подробную картину, – Лук явно вёл их кратчайшей дорогой. Шли они со скоростью, значительно превышающей местные гребные судёнышки, но очень много петляли. На берегах встречали многочисленные селения, мимо которых пробегали, не замедляя хода. Миновали два обширных плёса, которые могли бы претендовать на статус озёр, а потом оказались в нешироком русле с быстрым течением, где вскоре пристали к возвышенному берегу. Здесь ютился скромный посёлок из семи хижин, где обитали такие же туземцы, как и повсюду. Лук переговорил с вождём, который с удовольствием устроил попойку, после которой выдал гостям корзину с комками серы. Грязноватой, явно самородной и выкопанной из земли. Дэн тщательно определился по карте – сюда подходили отроги относительно небольшой горной системы. Невысокой и бесформенной. Вероятно, это старый вулкан или группа их. Остывших и заросших лесом. До берега океана отсюда около двадцати километров, а до их посёлка километров двести, из которых полтораста через саванну. Связался с вышкой и доложил – дальше уже заботы геологов. Подкатят на безлошадной повозке и уже на коротком плече обследуют местность с пепелаца. А ему нужно добраться до нефти. Глава 25 Веники Сделав для своих наводку на залежи серы, Дэн направился на поиски нефти. Следовало поспешить к местам, где её собирают, пока не начался сезон дождей, во время которого сушка дров для газогенератора превратится в сущее мучение. Хорошо, что титановый теплоходик получился достаточно ходким, что есть эхолот и соответствующая реалиям карта – при таких условиях идти получается очень быстро. Лук отлично ориентировался и вёл судно к возвышенному месту посреди обширного бассейна водосбора реки, название которой с местного языка переводилось как «река», а звучало как Со. Под этим названием её и записали. Правда сделать это удалось только на карте землян – карта гвархов вносить изменения в себя не позволила. Через считанные дни пути Лук остановил движение и вместе со всем своим семейством, в состав которого вошла и Татьяна, приступил к заготовке веников. Разумеется, Дэн принялся помогать – его тесак превосходно сёк прутья, которые Маша собирала в пучки и стягивала лубяными полосками. Стальной инструмент в сочетании со сноровкой рубщика давали в исполнении двоих подростков даже лучший результат, чем у команды из взрослого мужчины, вооружённого костяным клинком, и трёх взрослых женщин. Зачем понадобились веники? Собирать нефть. Откуда и каким образом? Вместо того чтобы приставать с расспросами, мальчик решил просто подождать, чтобы увидеть всё собственными глазами, потому что до суши впереди оставалось совсем немного – час или два движения. Во всяком случае, так получалось, если верить карте. На самом деле оказалось значительно ближе – уже через час тихого хода появился характерный запах, и по воде пошли цветные разводы. Вот в них-то и погружали веники неглубоко и ненадолго, а потом подвешивали их обтекать над расстеленными по палубе шкурами. Полученную смесь отстаивали в бамбуковых сосудах. Нефть всплывала и сливалась в другие сосуды. Скорость добычи вызывала желание плакать – два стакана в день. Недалёкая суша манила к себе – текло ведь откуда-то оттуда. Возможно, там будет достаточно выкопать колодец глубиной в метр, чтобы черпать из него вёдрами. Но Лук запретил даже думать об этом, доходчиво и исчерпывающе объяснив, что это табу. То есть вся суша в окрестностях – запретная территория. Приставать к ней категорически нельзя, а уж высаживаться и подавно. Разумеется, обо всём этом было немедленно доложено на базу, которая подтвердила запрет – половина приключенческой литературы построена на сюжетах о том, как отважные люди не послушались предупреждений местных жителей и что за этим последовало. Если кто-то забыл, то это были ловушки, не спровоцированные нападения, камнепады, топи и иные неприятности на любой вкус. Вышка предписала изыскателям сидеть на месте и ждать геологов. Учитывая, что до лагеря отсюда больше тысячи вёрст, а пепелац за час делает шестьдесят, то лететь ему часов пятнадцать с гаком. Поэтому кораблик удалился от нефтеносного участка и подошел к незапретному берегу, где рос лес. Экипаж приступил к заготовке дров. – Шавруша вызывает Утюг, – сообщила по судовой трансляции Маша. Она настолько не любила работать дровосеком, что попросилась в вахтенные. Такая же не-любительница физического труда, её маменька срочно заняла своё место у кухонной плиты. «Утюг» – позывной их судна. Но кто такой «Шавруша»? Дэну пришлось прятать тесак в ножны на левом боку, подниматься на палубу и заходить в рубку. – Дэн на связи, – представился он. – С кем говорю? – Пётр здесь. Везу троих геологов на летающей лодке. Обозначьте себя ракетой. – Даю красную, – мальчик вышел на палубу и выстрелил вверх. – Вижу красную, – откликнулся невидимый пилот неслышимого самолёта.