Через считанные минуты крылатая машина показалась в промежутке между вершинами деревьев. Едва увидев её, Маша вдруг заплакала. – Они сделали планер, как у Ш-2, и прицепили к центроплану гравицапу, – воскликнула девочка. Действительно, над корпусом небольшой лодки находилось крыло, установленное на стойках. Два пилота сидели под ним бок о бок. За их спинами виднелись ещё две головы, выглядывающие над бортами. – Понятно, – кивнул паренёк. – А почему ты рыдаешь? – Потому что антиграв явно снят с челнока. Значит, из наших гравицап незадействованными в летательных аппаратах остались только три, потому что одна находится здесь, а вторая на пепелаце. Снимать двигатели с таких нужных леталок никто не будет – они решают для колонии слишком много непростых вопросов. А без полёта на Землю колония как-нибудь обойдётся. Тем временем самолёт снизился над руслом, поравнялся с причаленным к берегу судном, замедлил полёт и неторопливо сел практически на нулевой скорости. Не как самолёт, а так же вертикально, как и пепелац. – Он и без крыла мог бы летать, – шмыгнула носом девочка. – Взрослые забыли, что антиграв не расходует энергию на поддержание груза при горизонтальном движении. Заряд тратится только на преодоление сопротивления воздуха. Здесь работает не совсем та логика, к которой они привыкли. Опять же их наверняка придётся подзарядить. Летели-то они быстро, а чем выше скорость, тем сильнее сопротивление. – Если следовать твоей логике, то летательные аппараты на гравитационной тяге нужно строить на манер вертолётов. Только без мотора и несущего винта. – Ну да. Расположить сверху пилота и антиграв, а ниже будет кабина для пассажиров или груза, – переключившись на близкие ей вопросы летания, Маша прекратила плакать. Летающая лодка тем временем подрулила к борту. Крылья мешали швартоваться. Мужчины достали инструменты и принялись их отстыковывать. – Мы у вас задержимся, – сказал Пётр Алексеевич, поздоровавшись. – С этой нефтью предстоит как следует разобраться. Определить, сколько её вытекает самоходом, и понять, стоит ли вертеть дырки на берегу или под водой. Может, нам будет достаточно собрать то, что выделяется естественным образом. А Дэн пожал плечами и вернулся к прерванной работе. Прибыло сразу четыре геолога, то есть абсолютно все, кто в настоящий момент присутствовал на Мачехе. Что-либо подсказать им подросток решительно не мог. Его дело – обеспечить специалистам условия для работы и отдыха. Ну и питание, конечно. Кстати, рыба в этих местах не водилась, а на берегах не отмечалось никакой живности. Рассчитывать на промысел не приходилось, но в морозильном отсеке и кладовой продукты пока есть. Пока команда завтракала, капитан вывел кораблик в нефтеносный район. Летающая лодка принялась бороздить воды вдоль и поперёк с опущенной почти до самого дна камерой – искали, не бьёт ли нефтяной гейзер. Не нашли. Если он где и есть, то в той зоне, которая табу. А сюда приплывает уже плёнка, причём далеко не сплошная. Вот определением объёмов этой плёнки геологи и занялись. Изготовили V-образные реечные «циркули» и уложили на воду широкой стороной вверх по течению. Нефть стала собираться в вершине угла, откуда её переливали в сосуд для отстаивания. После ряда неудач затея заработала – сумели рассчитать «урожайность» единицы поперечного сечения потока. Потом таким же неудобным способом провели подобные измерения и в других местах русла. Среднее значение вышло около литра в минуту. В пределах потребностей колонии шесть вёдер в час – практически неиссякаемый Самотлор. Оставалось создать установку для сбора нефтяной плёнки на всю ширину русла речушки, которая в самом узком месте была около сорока метров. Но нефть гуще шла на стрежне. К счастью, глубина здесь не превышала трёх метров. Четыре крепких земных мужика и примкнувший к ним Лук набили свай, расположив их «уголком», закрепили на них брёвна, смещающие верхний слой потока к центру, а там установили насос, приводимый в действие от примитивного нижнебойного колеса. Поскольку взрослые занимались тяжёлым физическим трудом, а кое-какие детали и крепёж для проводимых работ настоятельно требовались, то в посёлок за ними моталась Маха. Её вообще хлебом не корми – дай полетать. Привезла и приличного объёма ёмкости для отстоя нефти, и краны с прочими трубопроводными фитингами. Даже Татьяну свозила на побывку «домой» – женщину буквально разрывало от противоречивых чувств. Расставаться с Луком она не хотела, к жизни здесь, в бассейне реки Со, уже привыкла, но ей всё равно хотелось вернуться в более цивилизованный мир и заняться работой, которая её увлекала. Зоологией. Лука тоже плющило. Вокруг было столько нового и интересного! Стальные инструменты вызывали неописуемый восторг. А короткий полёт на летающей лодке оставил в душе парня неизгладимое впечатление. Он ведь молод по земным меркам – ему нет даже двадцати. Детям тоже было интересно среди белокожих. Мнения же ещё двух жён отца семейства не интересовали. Пока же нефтеносную речку перегородил свайный мост, изломанный точно посерёдке, где на площадке разместилось немудрёное, наскоро сляпанное оборудование, которое, тем не менее, работало, добывая больше тонны нефти в сутки. Работало, не требуя никаких энергозатрат. Правда, его нужно было обслуживать – дефицит рабочих рук сказался очередной раз. В центральном посёлке крепко призадумались. Маша гоняла летающую лодку в варианте без крыльев. Дома она подзаряжала антиграв у электростанции на ручье. Обычно вырабатываемая от нижнебойного колеса энергия уходила на разного рода промышленные нужды – вместо плавильного производства у выработанного до донышка рудника теперь располагались несколько электролизных ванн, в которых проводили электрохимические процессы. В бассейне реки Со гравицапы заряжались от корабельного генератора, который неуёмно пожирал дрова. Уныние, наполнившее её душу, когда выяснилось, что предназначенные для челнока антигравы ушли на злободневные транспортные нужды, сменилось воодушевлением – выяснилось, что две гравицапы остались на месте. Как раз столько, сколько «тянет» энергосистема космического корабля. Просто теперь стал невозможен режим форсажа, при котором на короткий период удваивалась тяга. Но лично она, Мария Краева, обойдётся и без этого дополнительного толчка при взлёте – уже придумала как, и всё рассчитала. Потому что длина озера достаточно велика, чтобы набрать нужную скорость, разгоняясь не столь энергично. Пока шло строительство нефтедобывающего промысла, мама Катя усиленно подтягивала дочку и вероятного зятя в вопросах космических полётов. Тем более что производство окислителя – концентрированной перекиси водорода – успешно продолжалось. Мечты о снятии с челнока топливных баков и баков с окислителем разбились о стену реальности. Для взлёта требовалась полная заправка. Горючее, в предыдущем варианте нужное для перехода с низкой орбиты на высокую, на маневры у портала и частичное торможение перед входом в атмосферу, теперь должно было пойти преимущественно на преодоление гравитационного колодца Мачехи. Антигравы просто имели более высокую эффективность по сравнению с реактивной тягой, но всё равно жрали, как лошади. Именно за счёт расходования топлива челнок при выходе с поверхности на стационарную орбиту терял заметную часть своей массы. В принципе, на роль источника электроэнергии для челнока напрашивался ядерный реактор, которого у колонистов не было. У них вообще много чего не хватало из того, к чему привыкли даже самые заурядные жители Земли. В колонии царил аскетизм. – Так что же это такое, Катерина? – возмущался Старшой. – Нам с такими трудами удалось полностью заправить челнок! Мы готовы вернуть на него оба позаимствованных антиграва! Подготовили к отправке в земные лаборатории несколько тонн проб и образцов! И тут выясняется, что единственный пилот, способный поднять машину в воздух, не в форме. И между прочим, у нас имеется достаточно много важной информации, которую необходимо доставить не через эфир, а курьером. – Маша вполне подготовлена к полёту в качестве пилота, Вячеслав Васильевич. Кроме того, осмелюсь напомнить, челнок от воды отрывает именно она. Даже мне не сказала, как ей это удаётся. Кроме того, во время испытательных полётов я не раз передавала ей управление. Не рулями – их я по её просьбе фиксировала в нейтрали, а изменением вектора тяги антигравов. Кстати, и рулями она тоже пилотировала, зафиксировав тягу гравицап. Так вот – маневрирование получалось у неё в полном объёме в обоих вариантах. Она очень умелый пилот. – То есть ты готова отпустить дочку в космос? А не мала она для этого? – Я уже перестала понимать, какая она. Да, не до конца выросла. И таких якобы незрелых здесь ещё два десятка. Про всех не скажу, но тот же домашний мальчик Дэн безупречно провёл разведку на реке Со. Вспоминая его действия, решительно не нахожу в них ни малейшего изъяна. В конце концов, если, как настаивает моя дочь, этот юноша будет находиться рядом с ней, то от опрометчивых поступков он её удержит. Уж остужать порывы чересчур решительных девиц этот парнишка умеет. А у меня срок беременности действительно великоват для того, чтобы браться за штурвал. Кроме того, я не знаю где менее опасно. В межпланетной пустоте или здесь, среди норовящего тебя сожрать зверья… – Мама Катя так и не сжилась окончательно со здешними реалиями. Глава 26 Земля, прощай! В добрый путь! Дэну очень редко что-нибудь поручали. В те дни, когда он не рыбачил, находил себе занятия сам. Топил кухонную плиту, заряжал дровами главный газогенератор посёлка, подметал в помещениях или прибирался на прилегающей территории. Убирал навоз из коровника или задавал корм скотине. Он здесь давно и местные расклады знает. Вернувшись на летающей лодке из долины реки Со, он спокойно включился в жизнь колонии в привычной для себя роли главного «куда пошлют». Радовался, что отловленные ими с Машей шустрые горные коровки прекрасно себя чувствуют. Две из них продолжают доиться, давая по полтора литра молока в день. Телята подрастают, бегая по загону. Волчата пожилой пары научились вылезать из корзины – так и живут в грузовом шлюзе, гуляя сами по себе по прилегающей территории в пределах видимости со сторожевой вышки. Они медленно растут, если сравнивать с обычным для волков темпом развития. Вчера рыбачил на пару с Луком – ставили классический перемёт с челнока, привезённого с реки Со. Аборигена уговорили носить шорты, а сандалии ему и без уговоров понравились после того, как занозил ступню. Цивилизованный мир таит в себе некоторые неведомые дикарям опасности. Татьяна убедила мужа пожить здесь, пока там на юге идут дожди. Весь гарем с детьми тоже тут. Обживаются. Сев сказал, что большая группа людей их биологического вида – неисчерпаемый трудовой резерв для колонии. Надо только научиться его использовать. В посёлке всё организовано совсем на другой лад, чем у здешних кроманьонцев. Свежий ядрёно духовитый навоз погружен в четырёхколёсную тележку. Двое крупных волков деловито встали между оглоблями один за другим, дали время запрячь себя и без понуканий покатили повозку в сторону тыквенных грядок. Колонии необходимы крупные ёмкости, а тыквы на тутошних почвах вымахивают огромные, до полуметра в диаметре. Из них выходят фляги литров по тридцать в объёме. Хранить в них или перевозить нефть получается без проблем. – Так мы на Землю летим, или где? – у плетня нарисовалась Маха. – Я бы сгонял, – улыбнулся парень. – Предков бы проведал, маминого омлета навернул. Не поверишь – скучаю по папенькиным нотациям. – Тогда пошли к озеру. Нужно проверить отрыв челнока на двух антигравах. Опять его малость переделали – снова нужно испытывать. Внешне особых изменений челнок не претерпел. Ему доработали аварийный люк над кабиной экипажа, превратив его в многоразовый, а то раньше он открывался пиропатронами, после чего закрывался только с применением сварки. Впрочем, проверку плотности запирания и герметичности инженеры уже завершили. В задней кабине прибавилось мониторов, да и органов управления – теперь с сенсорной панели под правой рукой можно было контролировать практически все системы жизнеобеспечения. А левая рука привычно ложилась на пряжку задней гравицапы с её движками. А у Махи в передней кабине была пряжка носового антиграва. Под правой рукой у неё находился джойстик управления рулями и маневровыми орбитальными двигателями. Мальчик и девочка заняли свои места и первым делом принялись договариваться о взаимодействии в управлении – «проиграли» мысленно выполнение маневров. Конкретно для их пары «договорённости» были достигнуты легко – оба опытные летуны на антигравах, к тому же совершившие немало совместных полётов на челноке. Они понимали друг друга с полуслова. – Вышка! Дэн говорит. Обсиделись, с приборами освоились, герметизируемся и начинаем предстартовую подготовку. – Принято, вышка. Дэн прошёлся пальцами по иконкам на сенсорной панели. Запуск генератора, контроль степени заряда аккумуляторов и антигравов, оживление системы контроля температуры, давления и состава воздуха… Начинка этого челнока сильно отличается от стандартной – автоматика здесь задействована лишь во вспомогательных системах, всё вручную, всё под присмотром человека. Зато телеметрия работает в полном объёме, но она ничем не управляет, а только фиксирует происходящее. Пока мальчик оживлял энергосистему и жизнеобеспечение, на переднем мониторе было видно, как Тык с берега отдал швартовы и отпихнул челнок багром, после чего их оттащили катером на стартовую позицию в дальний конец озера. Не тратить же на такую ерунду бортовые ресурсы! Дэн через камеру заднего обзора понаблюдал, как Лом уводит катер к берегу, очередной раз прочитал показания мониторов, после чего доложил о готовности к старту. – Поехали, – «согласилась» Маша и приказала ввести в действие задний антиграв. Передним она только подруливала. Первые десятки километров в час водоизмещающее судно набирало неохотно, но пилотесса вовремя приподняла нос, выведя корабль на глиссирование – скольжение по поверхности. И тут же включила полную продольную тягу «своего» антиграва. Акселерометр показал достойное значение ускорения – скорость начала быстро нарастать и уверенно добралась до значения «400». В этот момент паренёк снова почувствовал, как девочка передней гравицапой «вздёрнула» нос челнока на угол ровно пять градусов. Звук воды, трущейся о корпус, мгновенно пропал – есть отрыв. Поверхность озера на мониторе наружной камеры начала плавно удаляться, мелькнула под брюхом береговая кромка. – Земля, прощай, – произнесла Маша. – В добрый путь, – ответила вышка. – Мне что-нибудь следует знать? – полюбопытствовал Дэн. – Садиться будем на Землю. Планета так называется, – ответила Маша. – Фигас-се! Что, взрослые с нами не летят? – Недосуг им. Пилоты нынче – наш технический состав. Они заняты обустройством нефтяного месторождения. Сам ведь знаешь, что нужен танкер, ёмкости, сепаратор вместо отстойника, ректификационная колонна – тут без мужских рук никак. А женщины поподхватывали инфекционное заболевание, передающееся половым путём. Беременность называется. Не так чтобы все подряд, но исключений почти нет. Даже академик собирается произвести на свет маленького академика. Вот кроме нас с тобой лететь и некому. Челнок между тем продолжал разгоняться и постепенно набирать высоту. Скорости восемьсот километров в час они достигли на высоте восемь километров – двигались в экономичном режиме и никуда не торопились. На сорока километрах высоты разогнались до тройного числа Маха («Или числа Махи?» – подумал Дэн), а вскоре добрались и до километра в секунду. Маша словно пробовала плотность воздуха крыльями, откладывая в памяти впечатления о поведении планера на разных скоростях и высотах. Дэн напоминал о температуре обшивки и расходе компонентов топлива. Он уже оценил продуманность режима выхода на орбиту – поначалу, когда движению сопротивляется плотный воздух, не следовало чересчур напрягать движители. А уж за пределами атмосферы можно позволить себе метр в секунду за секунду – это максимум, что могут обеспечить оба антиграва. Три часа разгона, а там и стационарная орбита достижима, пусть и не по кратчайшему пути. Вышка помогала, подсказывая текущие координаты и параметры траектории. Штурман-моторист перепроверял данные, пользуясь отдельным вычислителем – было умеренно скучно и хотелось есть. Потом начался пассивный участок траектории – наступила невесомость. Несколько часов восхитительной лёгкости, перекус из тюбиков и возможность по очереди поспать. Портал нашёлся легко – он так и висел над одной и той же точкой поверхности Мачехи. Невидимый ни в каком участке спектра с расстояния более десяти тысяч километров, он сразу выдавал себя при сближении свечением в строго ограниченной области спектра. Причём яркость свечения изменялась с периодичностью, индивидуальной для каждого портала на орбите Земли. Сам этот портал – «вырожденная пятимерная сфера». Значения этой высоконаучной фразы не понимал не только Дэн, но и никто на Мачехе, тем не менее прошли его легко и радостно вскрикнули, увидев, как бездонная глубина космоса перед ними сменилась видом на голубой шарик родной планеты. Вроде бы всё здесь так же, как и на Мачехе, те же облака, океаны, участки суши, а чувство другое. Впрочем, экраны показали и множество искусственных объектов на низких орбитах. – ЦУП! Я борт 13707. Следую на Землю с планеты Мачеха. Прошу назначить мне канал для связи, – передал Дэн в эфир на волне для экстренных сообщений. Чуть подождал и повторил. Земля отозвалась только после третьего запроса: – Уходи с этой волны, хулиган. Она служит для экстренных сообщений от космических кораблей, находящихся в полёте. – Как раз и говорю с космического корабля, находящегося в полёте. Только что вышел из седьмого портала. Гондурасского. Все ваши каналы знаю по номерам и частотам, но там сейчас работают другие люди. А мне нужно договориться с Центром управления о посадочном коридоре, о приёме меня на тренировочном канале, о карантине. Можете проверить по спискам колонистов, отправленных на Мачеху. Я Денис Кораблёв. Корабль пилотирует Мария Краева. – Вам что, заняться нечем?! – начал злиться оператор связи. – Отключайтесь немедленно – вы мешаете работать. А те, кому положено, уже ищут вас. – Это тебе, похоже, нечем заняться! Начальству доложи, урод! – вылезла в эфир нетерпеливая Маха. – Оторви свою жопу от кресла, а то я приземлюсь на ближайшем от тебя водоёме и намотаю твои кишки на фалькату. Странно. Обычно Машутка ведёт себя сдержаннее. Устала, что ли? – Машенька, солнышко! – обратился парень к девочке. – Пока мы в пассиве, прими ванну, выпей чашечку кофе, а я дам слабенькое торможение, чтобы ты потолок в туалете не описала.