Набрал номер Лома – абонент вне зоны действия сети. И так для всех, кого помнил. Даже для Тима. Но в отношении двоякодышащего приятеля ответ прозвучал не по-русски. И вообще не по-человечески. Журчанием, скрипами и трелями. Таких звуков человеческой глотке не произнести. И вообще – становилось скучно: процедур ему не назначили, людей к нему не пропускают и в коридор выходить не дают. Даже с Машкой словечком не перекинешься, кроме как по телефону. Чтобы не тосковать, забрался в сетевые учебники и принялся почитывать в охотку, засыпая на особенно непрогрызаемых местах. В посёлке всё как-то легче давалось. За компанию многое было веселей, особенно с едкими замечаниями Ксюн или ехидными высказываниями Лома. Ну или Тык начинал умничать. А сейчас он завидовал Маше, которая по телефону утрясала перечни вещей, готовящихся к отправке в колонию. О том, что собираются обратно, как только челнок будет заправлен и загружен, они всех предупредили. Да тут ещё и пассажиры наклюнулись – с ними просятся ихтиолог и арахнолог – супружеская пара. Оба в отличной форме – спортсмены. И, как ни странно, вопрос этот сочли необходимым согласовать с ним. Подруга явно выставляла его в качестве старшего на борту. Вечно у неё какие-то свои резоны! Еще вопрос – откуда эти молодые специалисты узнали о прибытии челнока? Ведь ЦУП обещал не сообщать об этом широкой общественности. Хоть своей, хоть международной. Дэн призадумался. Последние события крепко его напрягли и заставили поменять взгляд на некоторые вещи. Например, та же гварховская сеть. Судя по всему, связываясь с людьми, она подключается к сетям людей, от которых и получает сообщение о недоступности абонента. Но о гвархе сообщает сама на языке гвархов. При этом через портал она не пробивает. Зато действует в Солнечной системе. Как-то Тим проговорился, будто мокрохвостые шныряют по Земле ещё с римских времён. Может быть, они гнездятся где-нибудь в Средиземном море? Там тепло и водится рыба. Или совсем другой момент – к их прибытию Земля была абсолютно неготова. Про недоверие и говорить не приходится. Но ведь даже о карантине не позаботились, потому что на данном этапе технического развития человечества взлёт с других планет попросту невозможен. Конечно, над этим работают, и уже не за горами время, когда… Впрочем, не при его, Дениса, жизни. Или вот какое обстоятельство. Заграница про их прибытие, несомненно, знает. И вызнать секрет перелёта обязательно захочет. То же приглашение в Уругвай по зрелому размышлению представляется очень подозрительным. Особенно стремительность, с которой было сделано. Всё-таки страна не настолько развитая, чтобы непрерывно мониторить сотни, если не тысячи переговоров, ведущихся в околоземном пространстве. Уж не дядя ли Сэм попытался свести с ними знакомство таким невинным и доброжелательным образом? Близкое знакомство. * * * В то время, когда Дэн слонялся по карантинному боксу, отращивая собственную паранойю, на планете Мачеха в челноке посреди озера сидели с удочками Игорь Краев и Лук. – Не по-соседски это, – раздался голос за их спинами. – Отправили в Солнечную челнок, а нам ничего не сказали. Мы бы хоть весточку коллегам передали, – из воды выставилась голова гварха, при виде которой Лук бросился на дно и закрыл голову руками. Похоже, тутошние кроманьонцы об этих двоякодышащих что-то знают. – А сами-то отчего туда не мотнётесь? – спокойно и доброжелательно ответил Игорь. – У вас же целый корапь где-то неподалёку. Да и бот ваш выглядит вполне себе подвижным. Такому вполне по силам подняться к порталу и обернуться туда-сюда. – Только тупые приматы будут пользоваться транспортной сетью, созданной неизвестно кем и с какой целью, – ответил человек-амфибия. – Да ладно! Впрочем, вам, высокоразвитым, виднее. А как дать знать, если в другой раз соберёмся отправлять транспорт на Землю? – Позвони на номер двенадцать девяток, – ответил гость и скрылся под водой. Глава 28 Непростые реалии Уже на следующий день после прибытия в карантин отовсюду стали доноситься звуки строительных работ – стуки, визг свёрл и рокот перфораторов. Машу и Дениса кормили прямо «в нумерах», причем прислуга являлась в изолирующих противогазах и полностью закрытых комбинезонах с натянутыми по самый противогаз капюшонами. Разумеется, в резиновых перчатках. Меры по предотвращению распространения возможной инфекции ничуть не ослабли. Вечером ребятам сообщили, что они могут выходить в коридор и посещать комнаты друг друга. Так вот, этот коридор теперь был отсечён стенкой от своей большей части, а в оставшемся доступным для изолированных пространстве оказались еще две комнаты. Одна для приёма пищи, вторая для медицинских надобностей. Были взяты новые анализы плюс дополнительный осмотр с применением технических средств. Из знакомых – кардиограмма. И ещё несколько «грамм» и «графий», о смысле которых, бубня через маски противогазов, кое-что рассказали лаборанты – ребят придирчиво изучали, используя все известные современной медицине методы неразрушающего контроля. Прошло несколько допросов, кажется, с применением полиграфа. Только вот все вопросы, на которые пришлось отвечать, носили отвлечённый характер. О биографии, о познаниях в самых разных школьных дисциплинах. Решение задачек, диктант – всё под присмотром аппаратуры. Наконец состоялось свидание с главным медиком – разговаривали через стекло, находясь в разных помещениях по противоположные стороны прозрачной перегородки. – Признаков инфекционных заболеваний у вас не обнаружено. Да и иных расстройств здоровья тоже. Тем не менее вы несомненно доставили на Землю некие неведомые нам микроорганизмы. Они уже выделены и изучаются. Эта работа может занять длительное время. Поэтому во избежание непредвиденных неприятностей принято решение оставить вас здесь до самого отлёта. Завтра сюда прибудет главный конструктор КБ космической техники – он просто изнывает от нетерпения, настолько желает пообщаться. С ним ещё несколько других специалистов. Обещали приехать к десяти. Этой же ночью Дэн перешел в спальню Маши и забрался к ней под одеяло. – Надо пошептаться. Ты хоть знаешь, что было в пакете, который мы привезли? – Ума не приложу. Вот досада! И у Старшого теперь ничего не спросишь! Я совсем не подумала о том, что следует рассказать, а что утаить. – По всему выходит, что скрывать нам ничего не следует, – заключил мальчик и ушёл к себе. «Вот и пошептались», – подумала девочка и вздохнула. Но долго кручиниться она не смогла – выбралась из-под одеяла и через коридор перешла в комнату Дэна. – Подвинься, – забралась она под одеяло, – надо поговорить. Получается, что побродить по родным местам нам не позволят? – Получается. Слышно же, как вокруг возводят карантинный комплекс. Сюда нас и будут принимать и отсюда же выпускать. Сколько это продлится, ума не приложу. С образцами, которые мы привезли, тоже будут работать в герметичных боксах с соблюдением мер биологической защиты, – признал очевидное Дэн. – Но с довольствия нас не сняли и из списков не вычеркнули. – Представителей СМИ сюда вряд ли допустят, – согласным тоном продолжила девочка, – но вопросов зададут много. – И ответам верить не пожелают, – добавил парень. – Опять начнут соревноваться в недоверчивости. Кстати! Завтра у нас первый день общения с серьёзными специалистами. Ты права – нужно продумать стиль общения и приготовиться к демонстрации. – Как ты думаешь? За нами подглядывают? – смущённо спросила Маша. – Уверен, что подглядывают. И подслушивают. Есть шанс, что перешёптываний не разберут. Небольшой шанс, потому что помещения готовили наспех, – и ребята продолжили общение, тихонько шепча друг другу на ухо. К стеклу в стене они вышли, облачённые в брюки из синей крапивной ткани, произведённой на Мачехе, такие же жилеты и голубые сорочки. На левом нагрудном кармане красовались нашивки с позывными, а на правом – прямоугольник с синим полем и косым белым крестом. Этот антиандреевский флаг постепенно становился символикой их планеты. Все буквы и знаки были в прямом смысле шиты белыми нитками. То есть вышиты. А синий цвет первым оказался доступным в краске для ткани. Органический синтез в их посёлке развивался шагами, которые на Земле давно прошли. Анилином занялись в первую очередь, получив разные оттенки синего и фиолетового. Сегодня на половине ребят имелись два пластиковых кресла, какие используют в летних кафешках, а с противоположной стороны стекла – с полдюжины таких же, но заняты были только два. – Здравствуйте, Виктор Иванович! – обратился Дэн к Шаганову. Его фото нашлось в сети. Второй мужчина показался смутно знакомым. У него на груди имелась карточка «ТАСС». А больше никого и не было. То есть круг общения свели к минимуму. Получился формат «двое надвое». – Это Мария Краева – пилот. По ходовому расписанию я работаю мотористом. Последовала процедура представления присутствующих друг другу, ничего не прояснившая. «Тассовец» мог оказаться не столько корреспондентом, сколько «советником по культуре». – Чтобы не ходить вокруг да около, докладываю, – первой вылезла Маха. – На Мачехе нашлись представители развитой ксеноцивилизации. У них мы разжились несколькими гравицапами… То есть антигравитационными летательными аппаратами. Они считаются индивидуальными, хотя развивают тягу до тысячи двухсот килограммов. Но больше гравицап ксеносы нам не дают, – и, чтобы ей поверили, приподнялась на метр над полом и выполнила обороты по всем осям. – Предупреждая ваш вопрос относительно расхода энергии на преодоление гравитационного колодца планеты, разъясняю: Аккумулятор каждой гравицапы превосходит по ёмкости энергоресурс полной заправки челнока топливом и окислителем. При достижении портала мы преимущественно расходовали то, что зарядили ещё на планете от стационарной электростанции. Но без работы бортового генератора всё равно не дотянули бы. Поэтому нам пришлось выводить на орбиту топливо и окислитель, которые впоследствии и сожгли для генерации недостающего электричества. – Мы пользуемся тем, что выменяли, – пояснил Дэн. – Лезть в гравицапы боимся, чтобы не сломать ненароком. Теории их работы не знаем, устройства тоже. И имеющиеся в наличии очень ценим, поэтому никому не отдадим. Желающих их изучить приглашаем к нам на Мачеху. Покажем, где поселились инопланетяне. Даже познакомим. Договаривайтесь, выясняйте, а мы будем помогать. Потому что нам это тоже нужно, но теоретической физики никто из колонистов не знает. – Да, юноша! Излагать вы умеете. И вы, барышня, тоже, – улыбнулся Маше бывший незнакомец, а теперь Кирилл Владимирович. – Поделитесь со мной личными впечатлениями о жизни на вашей планете, пока Виктор Иванович переживает. Шаганов уже отошёл от стекла, к которому подскочил при Махиной демонстрации, и мерил комнату за стеклом нервными шагами. Непонятно, или услышанное для него оказалось новостью, или распереживался, получив подтверждение тому, что и раньше предполагал? – Отстойное местечко, – выдала Маха. – Настоящая средневековая деревня, где всё приходится делать вручную. Даже пройтись со вкусом негде, потому что в том же парке тебе или бананом по башке норовят угодить, или дикий волк готов облизать с ног до головы. – У вас есть парк? – удивился журналист. – Километров на пять в округе лес содержится в очень окультуренном состоянии. Тропинки песочком посыпаны, проезды для техники, волчьи домики, решётчатые укрытия – культур-мультур. Указатели, как в ботаническом саду. Наверху царство мартышек. А чужих обезьян оттуда гоняем пластиковыми пулями. Ещё кое-где ульи стоят. В общем – рай для ботаников и мелких приматов, – рассказала девочка. – Только вот зверьё там прописалось чересчур дружелюбное. – А у меня сложилось впечатление, будто на Мачехе звери охотятся на людей, – задал новый вектор беседы Кирилл Владимирович. – Сколько угодно, – согласилась Маша. – Но в ближайшей окрестности посёлка за этим присматривают. Мартышки бдят за верхней полусферой, в нижнем уровне волки докладывают о появлении медведей, кошачьих или крупных куньих. А уж там люди разбираются, произвести отстрел новичка или прогнать. В дело идут те же пластиковые пули или светошумовые гранаты. А ещё мартышек дрессируют на сбор разных плодов, которые те отдают за сладости. Тростниковый сахар они не любят – им больше нравится сам тростник. Но тростником их не приманишь, потому что они его и сами воруют с полей. Мёд уважают, а пчёл боятся. – А волков вы тоже дрессируете? – полюбопытствовал землянин. – Трудно сказать. Выяснилось, что эти звери медленно растут. То есть у них большой период обучения. Пока мы оцениваем его лет в десять – так получилось в результате наблюдения за щенками разных возрастов. Группа подростков лет семи научилась читать и даже воспроизводить русскую речь. Сигнальный язык диких волков мы расшифровали и при встрече с незнакомыми подаём приветственный сигнал «Вижу тебя». В результате никто ни на кого не нападает. Так что тут не дрессировка, а взаимное продвижение по пути к сотрудничеству. Известны и сигналы-приглашения к охоте и трапезе. Очень помогает сближению. Кстати, вы очерки нашей Ксюн выберите из общего новостного потока. Сеттон-Томпсон и Серая Сова отдыхают. Истории, достойные пера Кервуда. – Каким же образом мартышки докладывают о посторонних? У них что, имеется свой язык, который вы понимаете? – попросил уточнить журналист. – Ума не приложу – ни разу ничего не слышала про их язык. Гомонить начинают так, что только глухой не услышит. Мы сразу на этот гомон высылаем наряд и разбираемся на месте, – пожала плечами девочка. – Складывается впечатление, будто вы ваших тамошних волков воспринимаете как разумных существ! – воскликнул корреспондент. – Пожалуй, – кивнул Дэн. – Они не убивают друг друга. Знают о смерти, и дети их помнят своих родителей, как и родители детей. – Денис! – прервал свои хождения конструктор. – Вы ведь снова прилетите? А то, признаться, мы оказались совершенно не готовы к вашему появлению здесь. – Будем стараться, – ответил Дэн. – В принципе дорога теперь знакомая, техника опробована. Если ничего в ней не менять, то чуть больше трёх тонн полезной нагрузки мы перевезти в состоянии. Если с людьми, то поменьше, потому что расходников для системы жизнеобеспечения добавлять придётся. – Может быть, вас на орбиту вытолкать нашим ракетоносителем? Старты с нагрузкой в двадцать пять тонн уже давным-давно отработаны. – Не стоит, – возразила Маша. – Эти старты миллиарды рублей денег стоят. А для нас всего-то расход нескольких тонн керосина и перекиси водорода. Да и саму процедуру нужно продолжать отрабатывать. – Согласен. Душу бы продал за возможность побывать вместе с вами в подобном полёте. Так что, Кирилл? Ты здесь закончил? Или останешься? – обратился Виктор Иванович к спутнику. – Останусь. Нам нужно от романтики перейти к конкретике и выработать версию для официального заявления о произошедшем. Думаю, рассказать о проведении плановых учений служб связи и управления полётами, при планировании которого разработчики сценария излишне драматизировали ситуацию. Молодые идиоты из инициативных шутников подтроллили как наши службы, так и наших условных союзников. Нужно согласовать комментарии к действиям, обнаруженным за границей. По шагам. Ну и наказать кого-то в назидание потомкам. – Тёзку своего накажите, – мгновенно возбудилась Маха. – Того, что в ЦУПе дежурил на неотложной частоте. Янкесы быстрее отреагировали, да ещё уругвайцев припахать успели. Пока этот козёл от своих страшно важных дел оторваться соизволил. Интересно, какую игрушку он на казённом компе гонял? Или порносайты изучал?! Раз у меня нет возможности лично высказать этому ушлёпку накипевшее в моей юной душе возмущение его поведением, так хоть как-то нужно ему напакостить. – Хорошо. Ваше пожелание будет учтено, – улыбнулся Кирилл Владимирович. Теперь стало окончательно ясно, что он совмещает две профессии. Вечером этого же дня было завершено возведение крытого перехода от места пребывания экипажа челнока до ангара, где находился сам летательный аппарат. Земным техникам приходилось работать здесь в средствах индивидуальной биозащиты, что внутри тесных отсеков «Пепелаца» создавало массу неудобств. Ребятам же защищаться ни от чего не требовалось, потому что опасность представляли именно они. Так что залезли обратно в свои канареечные комбинезоны, собственноручно выстиранные без применения технических средств, и приступили к подготовке корабля в обратную дорогу. Заменили патроны поглотителей углекислоты и некоторые другие элементы, успевшие достаточно долго прослужить, и приступили к погрузке. Прежде всего химикатов для лабораторий. Материалов для 3D-принтера, шестерёнок, поршневых колец, чёрного перца, семян какао, сухих дрожжей – список был длинным. Самым тяжёлым, что взяли, оказались пистолеты-пулемёты и патроны – без этого никак не обойтись. Антигравы заряжали от осветительной сети прямо в своих «нумерах» в то время, когда ночевали там. В остальное время носили их на себе под одеждой – слишком ценны они для того, чтобы проявить хоть малейшее небрежение. Пассажиров до Мачехи в этот раз взяли только двоих – тех самых биологов. Для них установили кресла, которые на середине дороги можно развернуть задом наперёд – такая уж сложилась практика. Хотя во время снижения и торможения при последней посадке перегрузки, выдёргивающие пилотов из кресел, оказались весьма умеренными.