— Немного, — рыдает Джек. — Все как в тумане. Кто ты? Чего тебе на… — Сядь. Он берет Мартинеса за плечи, разворачивает и усаживает в кресло «бунгало». Оно закреплено на потолочном крюке и начинает плавно раскачиваться под весом Мартинеса. Тот глядит на Билли налитыми кровью глазами. — Посиди минутку, успокойся, возьми себя в руки. На барной стойке рядом с ведерком для льда лежат салфетки. Тканевые, не бумажные, очень приятные на ощупь. Билли берет одну и подходит к Мартинесу. — Не двигайся. Мартинес сидит неподвижно, пока Билли вытирает с его лица остатки пены и воды. Затем Билли отступает. — Где остальные? — Зачем они тебе? — Здесь не ты задаешь вопросы, Джек, а я. Твое дело — отвечать, если не хочешь опять получить струю пены в глаза. Или пулю в колено, если я разозлюсь по-настоящему. Понял? — Да! — Брюки Мартинеса потемнели в области паха. — Где твои соседи? — Трипп ушел в МКРБ к своему научному руководителю. Хэнк на работе. Он продавец в «Джозбэнке». — Что такое «Джозбэнк»? — «Джозеф А. Бэнк» — магазин мужской… — Спасибо, я понял. Что такое МКРБ? — Муниципальный колледж Ред-Блаффа. Трипп там учится в аспирантуре. Заочной. На историческом. Пишет кандидатскую про войну Австралии и Венгрии. Билли хочет сказать этому идиоту, что Австралия не имеет никакого отношения к венгерской революции 1848 года, но зачем? Он пришел, чтобы преподать совсем другой урок. — Когда он вернется? — Не знаю. Вроде бы встречаются они в два. Потом он может зайти куда-нибудь выпить кофе, он так делает иногда. — Ага. Поболтать с бариста всегда приятно. Особенно если она недавно в городе и мечтает с кем-нибудь познакомиться. — А? Билли пинает его в ногу. Несильно, но Мартинес вскрикивает, и кресло под ним опять начинает качаться. Веселое кресло для трех ублюдков. — Когда вернется с работы Хэнк? — Смена заканчивается в четыре. Зачем… Билли поднимает банку «Изи-оффа». Наверное, видит Мартинес пока неважно, однако это не мешает ему догадаться, что у Билли в руке. Он тут же затихает. — Ну, а ты, Джек? Чем зарабатываешь на пиво и бублики? — Я дейтрейдер. Билли подходит к ноутбуку на столике. По экрану бегут цифры, по большей части зеленые. Сегодня суббота, но где-то идет торговля, потому что деньги, как известно, не спят. — За домом твой фургон стоит? — Нет, это Хэнка. У меня «мазда-миата». — Фургон сломан? — Да, прокладку головки блока цилиндров пробило. На этой неделе он ездит на работу на моей машине. Магазин, в котором он работает, находится в торговом комплексе «Аэропорт». Билли пододвигает к «бунгало» обычный стул и садится напротив Мартинеса. — Я больше ничего не буду с тобой делать, если ты пообещаешь хорошо себя вести. Обещаешь? — Да! — Поясню. Когда твои приятели вернутся домой, ты будешь сидеть тихо. Не станешь их предупреждать, орать и прочее. Претензии у меня в основном к Триппу, но если ты попытаешься предупредить его или Хэнка, я сделаю с тобой то же самое, что с Триппом. Понял? Все ясно? — Да! Билли достает телефон и набирает Элис. Она спрашивает, все ли у него хорошо, и он отвечает «да». — Я тут сижу с парнем по имени Джек Мартинес. Он хочет тебе кое-что сказать. Билли протягивает трубку Мартинесу. — Скажи ей, что ты — никчемный кусок говна. Джек даже не пытается возражать — то ли сдрейфил, то ли действительно считает себя куском говна. Хорошо, если так. Хорошо, если даже дейтрейдера можно чему-то научить. — Я… никчемный кусок говна. — А теперь скажи: «Прости меня». — Прости меня, — хнычет Мартинес в трубку. Билли забирает у него телефон. Элис, похоже, плачет. Она просит Билли быть осторожнее, и он заверяет ее, что очень осторожен, потом кладет трубку и вновь переключает внимание на красноглазого здоровяка в кресле «бунгало». — Ты понял, за что извинялся? Мартинес кивает. Что ж, думает Билли, с тебя достаточно. 9 Они сидят, а время идет. Мартинес жалуется на резь в глазах. Билли мочит вторую салфетку в барной мойке и вытирает ему лицо, особое внимание уделяя глазам. Мартинес его благодарит. Билли думает, что рано или поздно к нему, возможно, вернется былая протрамповская удаль, но это ничего. Главное, что он больше никогда не будет насиловать женщин. Он встал на путь исправления. Примерно в три тридцать кто-то подходит к двери. Билли тоже подходит, перед этим глянув на Мартинеса и поднеся палец к губам Мелании. Мартинес кивает. Видимо, домой приехал Трипп Донован, потому что у Хэнка еще не закончилась смена. Ключ поворачивается в замке. Донован что-то насвистывает. Билли берет ругер за ствол и готовится нанести удар. Донован входит, по-прежнему насвистывая. Он настоящий модник: дизайнерские джинсы, короткая кожаная куртка. Завершают образ стильный портфель с монограммой и лихо заломленная на затылке кепка с плоским козырьком. Завидев Мартинеса в «бунгало» со связанными руками, он перестает свистеть. Билли делает шаг вперед и бьет его рукоятью револьвера по голове. Не слишком сильно. Донован теряет равновесие, но не валится с ног, как это бывает в кино с теми, кого огрели пушкой по голове. Он оборачивается, тараща глаза и щупая рукой затылок. Билли уже навел на него ругер. Донован смотрит на свои окровавленные пальцы. — Ты меня ударил! — Поверь, это еще хрень по сравнению с тем, что я получил, — ворчливо вставляет Мартинес. Звучит почти смешно. — Зачем эта маска? — Руки вместе. Запястье к запястью. — На фига? — Например, чтобы не получить пулю в лоб. Донован перестает спорить и складывает руки вместе. Билли убирает ругер за пояс. Донован тут же бросается на него, что было вполне ожидаемо: Билли делает шаг в сторону и резким движением впечатывает Донована лицом во входную дверь. Тот кричит. Билли хватает его за воротник модной кожаной куртки (купленной, вероятно, в «Джозбэнке») и рывком тянет на себя, одновременно подставляя ему ногу. Трипп падает. Из носа у него идет кровь. Билли опускается на колени (предусмотрительно спрятав ругер за спину, чтобы Донован не смог до него дотянуться) и достает из кармана одну стяжку. — Руки вместе, запястье к запястью. — Нет! — Нос у тебя кровит, но не сломан. Руки вместе, иначе я это исправлю. Донован складывает руки. Билли связывает их и звонит Элис, чтобы сообщить: двое готовы, остался третий. Доновану он трубку не дает, потому что тот пока не готов приносить извинения. Ничего, скоро будет готов.