Мика сложила руки на груди, подняла плечи и угрюмо молчала. Она обиделась. Теперь это на полдня минимум. Нахохлилась как воробей, и даже есть не дозовешься, даже если будет умирать от голода. Мика всегда хочет есть. Нэнни вздохнула. А кто ж не хочет? – Тук, тук, – сказали снаружи. – Дома есть кто? Нэнни помедлила. Голос знакомый. Но не сказать, чтобы она была рада. – Кто это? – спросила она. – Ни за что не догадаетесь. Ответил насмешливо-хрипловатый голос. По интонациям чувствовалось, что человек за стеной улыбается. Мика подняла голову. Нэнни посмотрела на девочку с укором, та ответила угрюмым и неуступчивым взглядом. Фыркнула. Нэнни вздохнула. «Ох, когда же это кончится. Как я устала». Еще этот приперся… – Можно, – сказала она. Полы палатки распахнулись, вошел Убер. Ему пришлось сесть на корточки, чтобы поместиться здесь. Несмотря на неудобство, скинхед с интересом огляделся. Увидел Мику, оценил ее угрюмость и обиду и поднял брови. Покивал. – Я даже не буду спрашивать, зачем ты приперся, лысый, – сказала Нэнни. Убер хмыкнул. Мика вдруг нарушила молчание и, словно продолжая разговор, произнесла: – Это он. Нэнни резко обернулась: – Кто он? – Ангел, которого послал мне Бог. Помнишь, я тебе рассказывала, Нэнни? Нэнни вздохнула. Опять начинается. – Что это за ангел такой? Господи боже, с черными перьями! Это ворона какая-то, а не ангел. – Она повернулась, оценивающе оглядела Убера с головы до ног. «А красивый мужик, хотя и лысый». – Страшный и наглый. И рожа бандитская у твоего ангела. Убер засмеялся. Мика исподлобья посмотрела на Нэнни, затем моргнула, открыла рот… Похоже, любопытство сильнее обиды, подумала Нэнни злорадно. – Кто такая «ворона»? – спросила Мика. Убер удивился: – Ворона? Ты что, никогда не видела ворон? Мика покачала головой. – Нет. «Позорит меня перед людьми». Нэнни сказала с упреком: – Ты в книжке видела! Мика вздернула короткий нос: – А в книжке, конечно, все настоящее? Правда? Извини, Нэнни, это тебе надо повзрослеть. Убер захохотал, уже не сдерживаясь. Мика нахмурилась, а затем сама начала смеяться, прикрывая ладошкой рот. Эти двое, большой и маленькая, косились друг на друга и смеялись все сильнее. – Два сапога пара, – сказала Нэнни бессильно. – И оба на левую ногу. И эта ржет. Ты зачем вообще к нам приперся? – Она повернулась к гостю. – А куда надо? – Убер почесал лоб, посмотрел на Нэнни, ухмыляясь. Насмешливый взгляд скинхеда раздражал женщину сильнее, чем даже несносная девчонка. – К мэру, конечно. А то какой-то проходимец у нас будешь. Это не годится. У нас на станции все строго. – Куда-куда ходимец? – заинтересовался скинхед. – Прохо… мимо! Убер рассмеялся, скаля зубы. – У, ну вы сурово зашли… э-э… Как вас по имени-отчеству? – Фарида Данировна, – с достоинством сказала Нэнни. Мика покосилась на нее, открыла рот… и закрыла. – Сурово вы зашли, Фарида Данировна, – сказал Убер. – Я аж вспотел от чувства ответственности. – Ты мне еще поиздевайся, зубоскал лысый! – Бритый, – поправил Убер. – Лысый! – Бритый! – Нэнни! – возмутилась Мика. – Перестань! – Ничего-ничего. Пусть правду о себе услышит! Убер засмеялся. Подмигнул девочке – так, чтобы няня не видела. – Ну раз надо… Лысый-бритый пойдет к мэру. Он повернулся к Нэнни, чопорно поклонился – ни дать, ни взять британский аристократ. Мика прыснула. – До свиданья, любезная Фарида Данировна, – сказал Убер. – Позвольте выразить вам свое непременнейшее почтение. – Никакая она не Фарида! – не выдержала Мика. – Ее имя Наталья Васильевна! – Правда? – Убер улыбнулся. – Да! И никакая она не любезная! Убер засмеялся. Нэнни вздохнула: – О боже. Что за ребенок. Убер одним мощным и быстрым движением поднялся, вынырнул из палатки. Миг – и нет. Палатка снова стала просторной. Мика обиженно открыла рот… И тут Убер вернулся. Ухмыльнулся и опустил на пол небольшой мешок. Нэнни с Микой посмотрели друг на друга, затем на скинхеда. Нэнни открыла рот… – А у мэра я уже побывал, – заявил Убер невозмутимо. – Вот так-то, дорогая Натали Васильевна. Можете не беспокоиться. – И что? Выгнали? – съязвила Нэнни. Вместо ответа Убер ухмыльнулся и начал доставать из мешка продукты. Банка тушенки, хлеб, галеты, сушеное мясо, древняя фасоль в банке, полпачки гречки. Лицо Нэнни вытягивалось все больше. – Откуда это? – Она вдруг насторожилась. – Мэр впечатлился моими подвигами и любезным обхождением… – Ну да, – скептицизма в голосе Нэнни хватило бы на небольшой ледник. Вроде того, что потопил «Титаник». – И в общем, лопайте. Мэр дал добро на мои роскошные обеды в «Спятившем крабе». Бесплатно. В смысле, в кредит. Я взял сухпаем. – А чем отдавать будешь? – Что-нибудь придумаю, – отмахнулся Убер. Нэнни утянула продукты, взялась за готовку. Она запалила карбидку, подкрутила – шшш, шипение газа. И начала колдовать. «Слава богу. Хоть сегодня не придется изобретать кашу из топора». – Ты поможешь? – спросила Мика. – Ты найдешь мою маму? Убер вздохнул. Вместо ответа достал самокрутку и зажигалку. Он поднялся, пригнув голову, шагнул к выходу… – Не уверен, маленькая. Мика заступила ему дорогу: – Подожди! Даже если ты не хочешь. Я знаю волшебное слово. Сейчас я его скажу… Пожа…