Когда я вышла за стену, то едва не вскрикнула. Устроить подобное не пришло в голову даже Гису, темному принцу-некроманту. Тем ужаснее это смотрелось в светлых землях. Я отказывалась верить собственным глазам. Под стенами «Приюта радости», в вечерних сумерках, окрашенных алыми лучами почти закатившегося солнца, моему взору открылись исполинские вязанки костей. Тысячи выбеленных солнцем и отшлифованных ветром черепов смотрели вдаль пустыми глазницами. Кто-то выкладывал из костей пирамиды и башни. Повинуясь невольному порыву, я коснулась корсажа, в котором были надежно зашиты кристаллы от порталов, так мне захотелось исчезнуть отсюда. Как бы там ни было, я действительно легко нашла Тьену. Она сидела среди всего этого безумия перед входом в костяное святилище и очень тихо что-то пела на темном наречии, мерно покачиваясь в такт из стороны в сторону. Когда, превозмогая суеверный страх, я заставила себя подойти к ней, она как ни в чем не бывало спросила: — Уже пора ужинать? — Да, — кивнула я. Наше возвращение было встречено веселым смехом. — А ты не слишком позеленела, Магда! Молодец! — Как тебе понравилась прогулка? — Вот такой сад у нас под стенами! А в святилище ты заглянула? Видела подсвечники из позвоночников? — Что это? Откуда взялся этот кошмар? — спрашивала я с ужасом. Для меня увиденное лежало за гранью реальности, словно я только что посетила страну мертвых. Ответила Райда: — А это нам оставили братья ордена «Последней милости». Из-за мора и войны в этих местах мертвецы валялись везде, невозможно было похоронить всех. Но братья собрали тела, освободили кости от разлагающейся плоти и устроили этот сад во славу Светлейшей, сложив стенки, башни и лабиринты из костей и черепов. Я содрогнулась, едва сдерживая отвращение. — Некромантия какая-то, — пробормотала я. Это замечание было встречено новой волной шуток и страшных историй. Оказалось, что такую проверку проходили все новоприбывшие. С этого момента меня окончательно приняли. Это было своего рода посвящение. Но что интересно, многие, а не только Тьена, любили гулять в саду костей и в свободные минуты выбирались туда, прохаживались по дорожкам, мирно беседуя. Сад костей оказался не единственным неприятным открытием. В сопроводительном письме главному целителю матушка рекомендовала меня, как особу, весьма одаренную магией. Но, к своему, ужасу, когда меня попросили сотворить простое заклинание, откликнулась вовсе не светлая сила, а темная. Я едва успела сделать вид, что напутала с движением пальцев. Свет не отзывался, хотя в нашем с Мораном замке я пользовалась обоими видами магии. Здесь же ничего не получалось. К счастью, моя «неспособность» колдовать не вызвала удивления. Это списали на сильное потрясение в темном плену и поручали работу, не требующую магических сил. Еще давали укрепляющий отвар. Целители вздыхали: время лечит. Нужно набраться терпения, сила никуда не делась, она просто заснула. Каждую минуту мне приходилось себя контролировать, чтобы не выдать свое тайное умение. Оказалось, я так часто, не задумываясь, пользовалась силой… Не колдовать было довольно мучительно, как если бы исчезла рука. * * * Если один светлый маг восстанавливался и покидал нас, его место тут же занимал другой искалеченный, израненный или пораженный темными заклятиями страдалец, а то и не один. Я не боялась самой тяжелой работы и добросовестно старалась помочь каждому, но меня тяготили монотонные обряды и молитвы Светлейшей. Сидя на жесткой скамье и глядя на улыбающуюся статую, я обращалась ко тьме или использовала это время, чтобы подумать о Моране и Варрене. Пыталась представить, какой будет наша встреча… А еще я прокручивала в голове крупицы информации, которую мне удалось собрать. Недавно один маг обмолвился, что есть страшная тюрьма в западном пределе, в которой держат самых опасных пленных магов. Сказано было вскользь, и я надеялась разузнать подробности, но, как оказалось, маг ничего больше не знал. Зато мне пришлось выслушать, что «напрасно этих зверей держат в неволе. А если они сломают клетку и вырвутся? О нет, не бойтесь, моя милая, светлые силы защитят вас». О да, защитят. Большая часть наших подопечных с трудом могла поднять ночной горшок. — Магда? — Кто-то тронул меня за плечо, и я резко обернулась. — Прости, что помешала твоей беседе со Светлейшей. Это была Ини, пухленькая и всегда жизнерадостная послушница, которая со дня на день готовилась принести три главных обета: неизменной отзывчивости, сердоболия и непоколебимого терпения. Ее высокая белая шапочка всегда сидела чуть криво, и из-под нее выбивались непокорные каштановые пряди. Но сейчас Ини выглядела напряженной и встревоженной. Я огляделась. Оказывается, все уже давно разошлись, а я что-то замечталась. — Ничего, уже пора идти, — сказала я и поднялась, стараясь как можно незаметнее потянуться, чтобы облегчить боль в спине. — Магда… — Ини приблизилась и зашептала: — Могу ли я попросить тебя об одолжении? Знаю, это недостойно — избегать трудностей, тем более перед тем, как дать обеты, но не могла бы ты сегодня ночью меня заменить? Она смешалась и добавила совсем тихо: — В северном крыле? О северном крыле ходили нехорошие слухи. Там находились маги, которые так и не смогли до конца оправиться после столкновения с тьмой. Их физические раны были залечены, но вот душевные… — Хорошо, — неожиданно для себя согласилась я, повинуясь смутному предчувствию. — Пойду в северное крыло вместо тебя. Ини с облегчением вздохнула и широко улыбнулась. — Хочешь, буду месяц отдавать тебе сладкое, которое нам дают на ужин? Я отказалась от столь щедрого предложения, отчего Ини повеселела еще больше. Она пообещала, что возьмет на себя уборку и обход палаты магов, пораженных гнилостным проклятием. Не знаю, что может быть хуже гнилостного проклятия, поэтому я тоже обрадовалась. Тем более эти мои подопечные почти не могли разговаривать, а это сильно затрудняло приближение к моей цели. Ини сняла со своей шеи цепочку, на которой висел ключ. — Вот! Это от северного крыла. Обязательно запирай дверь, когда входишь и выходишь. Не забудь. — А что мне нужно будет делать? — спросила я. — Да почти ничего… — сказала Ини. — Работа на самом деле не тяжелая, но… как бы тебе объяснить… жуткая. Она осеклась, боясь, что я передумаю. — Идем. Скажем главному целителю, что ты добровольно хочешь отправиться в северное крыло, — зачастила Ини. И она унеслась вперед с такой скоростью, как будто за ней гнались темные. Я сумела ее догнать только у аптеки, где убеленный сединами целитель Ольден сновал между склянками и беспрестанно что-то смешивал, выпаривал или настаивал. А иногда, никого не стесняясь, дебетировал зелья собственного приготовления. От частых экспериментов его борода приобрела неестественный зеленоватый оттенок. Как бы то ни было, он очень обрадовался, что появился доброволец на ночное дежурство. С готовностью объяснил, что обязанности самые обычные — выдать успокаивающий или обезболивающий отвар. — Вот только одно… В северном крыле принято читать вслух. Книга лежит там, можете начать с любого места. — Читать? — удивилась я. — Да, да, — целитель Ольден закивал, — о чудесах Светлейшей. Знаете, это очень полезно для поддержания духа. И те, у кого бессонница, быстрее засыпают. Когда я прямо спросила, почему же тогда про северное крыло ходят такие мрачные слухи, он подумал немного, пожевал губами и развел руками, мол, сама все поймешь. — Но, возможно, вам будет легче, поскольку ваша магия спит. А может, и не легче… Посмотрим. — А закончил и вовсе странно: — Магда, не открывайте дверей, что бы вы ни услышали. Если одному из магов понадобится ваша помощь, к вам подойдут. В общем, читайте и ничего не бойтесь. * * * В полночь я без страха, но все же с волнением вошла в северное крыло и сменила дневную сестру, которая выскочила, не сказав мне ни единого слова. Я даже удивилась такой грубости. В северном крыле было заметно холоднее. Сразу возникло странное ощущение, неуловимо знакомое. Точно такое я испытывала, когда спускалась в подземелье в нашем замке… Холодок пополз по спине. Здесь явно чувствовалось присутствие тьмы. Я обогнула полукруг закрытых дверей. На некоторых были открывающиеся окошки, забранные толстыми решетками. В целом это больше напоминало темницу, чем лечебницу. Я пошла прямо к столу дежурной, над которой неровно горел светильник. Временами он мигал, словно магия в нем иссякала. В шкафчике обнаружились набор целебных зелий и толстая потертая книга с описанием чудес Светлейшей, когда та еще ходила по земле. Я прислушалась. Было очень тихо: ни ставших привычными стонов, ни всхлипов. Даже храпа — и того не было слышно. Может, здесь никого нет? Я снова прошлась мимо дверей, ведущих в комнаты. Первая же дверь оказалась не заперта и слегка приоткрылась, когда я надавила на ручку. Узкая полоска света упала на кровать. Маг заворочался во сне, перевернулся на другой бок и тяжело вздохнул. Я так же осторожно прикрыла дверь, потом еще немного побродила по спящему крылу. Наконец устроилась на колченогом стуле, открыла книгу, намереваясь начать читать… и мгновенно задремала. Сказался тяжелый день, проведенный на ногах. Из полусна меня вырвал тихий смех. Я открыла глаза, и в этот момент воздух разорвал крик, полный неизъяснимой муки. Светильник мигнул и окончательно погас. В абсолютной темноте крик повторился. — Где вы? Я сотворила светящийся шар раньше, чем успела подумать. Стало светло, и тьма нехотя отступила, расположилась по углам. Вместо ответа раздался такой звук, как будто кто-то с разбега бросался на дверь. — Иду! Я обнаружила мага, скорчившегося на полу. — Свет, — жалобно простонал он, — он погас. Почему он всегда гаснет? И кругом тьма… она не оставляет меня. Бормотание стало совсем невнятным. — И даже когда свет, это все равно тьма. Я помогла мужчине подняться. Он оказался на голову выше меня, но был очень худ. Звякнула цепь. Одна нога мага была прикована к ножке кровати. Это меня удивило. Здесь содержались свободные люди, которым нужна помощь, а не пленники или преступники.