— Ты пожалеешь о своем поведении, Силан. Я не займу тебе ни единой монеты, ни одного кристалла ты от меня не получишь. Флора послала мне торжествующую улыбку и крепче сжала руку супруга в знак поддержки и одобрения его словам. А отец все горячился: — Нельзя бросаться такими обвинениями! Если тебя окружают преступники — это не значит, что все такие. Идем же, Флора. — Нет, вам придется потерпеть мое гостеприимство, пока не прибудут целители и маги-дознаватели. Хорошего настроения это отцу не прибавило. Они с Флорой уселись с кислыми минами. Но помимо целой оравы разномастных магов, наводнивших замок, к нашему обществу прибавился неожиданный гость: первый советник правителя и мой старый знакомый. Эдмунд. — Прошу прощения, что нагрянул без предупреждения, — сказал он, входя в комнату, но по голосу было понятно, что он не испытывает никаких волнений по этому поводу. — Господин Дрейн, ваши маги сообщили мне, что произошло несчастье. Я буду рад оказать посильную помощь. Я слегка занервничала. Магом Эдмунд был весьма талантливым и знающим. Отцу и Флоре все-таки позволили удалиться, а я осталась послушать, к какому заключению придут собравшиеся ученые мужи. Они обступили тело и тихо переговаривались. То и дело вспыхивали какие-то заклинания. Перед целой толпой сохранять спокойствие становилось все труднее. Время тянулось очень медленно, советник не выдержал: — Давайте спросим у покойного, что он думает о своей смерти? — неожиданно сказал Эдмунд. Он стоял чуть в стороне и также наблюдал за действием магов-дознавателей. — Если его душа недалеко ушла по светлому пут и, он нам ответит. Как правило, жертва знает своего убийцу. Я вздрогнула. Светлые маги не занимаются некромантией. Тут Эдмунд повернул голову. — А госпожу Магду я попрошу оставить нас, поскольку это зрелище не для женщин. Возвращайтесь к себе в покои и попытайтесь поспать. Час уже поздний, а точнее — ранний. Он улыбнулся. Новый Эдмунд был по-прежнему пугающим. И все собравшиеся слушали его беспрекословно. Как животные чувствуют силу вожака стаи, маги также подчинялись Эдмунду. Они расступились, освобождая ему путь. Мне же ничего не оставалось, как удалиться. Я побоялась отпускать галку, Эдмунд мог заметить. Не представляю, какое ужасное колдовство он задумал. Ожидание в тишине оказалось мучительно долгим, а переживания этого дня настолько сильными, что я просто-напросто заснула, стоило голове коснуться подушки. Разбудил меня тихий стук в дверь. Я села на постели. — Кто там? — Это я, Эдмунд. Он вошел в комнату без сопровождения и не дожидаясь моего дозволения. Хорошо, что я была одета. — Что, все уже кончено? — холодея, спросила я. — Что же сказал покойник? — Он назвал целую кучу врагов. Даже я сейчас не могу похвастаться таким внушительным списком. Но господин Дрейн не знает, кто его убил. Маг опустился в кресло. Лицо его было скрыто в тени, поэтому я не могла разглядеть выражения, когда он продолжил: — Старого интригана отравили. Не стану вдаваться в подробности, но эти олухи не смогли бы ничего распознать, если бы не мое вмешательство. — Какая удача, что вы появились! — сказала я, гадая, какая злая сила принесла Эдмунда в замок Силана именно сегодня. — Но поскольку все, кто присутствовал на ужине, живы, а все вы пили из одних и тех же кувшинов и ели с одного блюда, это наводит на мысль, что яд он, скорее всего, принял раньше. Силан не видел, чтобы кто-то колдовал над тарелкой несчастного. Эдмунд подался вперед, и меня обжег взгляд проницательных глаз. Неужели он меня подозревает? Нет, невозможно. С чего бы. — В любом случае пусть разбираются те, кто должен. Это не занятие для советника правителя. Его слова меня несколько успокоили. — Зачем же вы посетили нас сегодня? — робко спросила я. — Я хотел поговорить с тобой, Магда. О Клеа. — Он устало потер лоб. — Я знаю, что вы виделись. И не понимаю, почему с каждым днем она становится все грустнее. Почти не спит ночами, а если ей удается забыться, просыпается с криком, переполошив всех слуг. И все время требует от отца вернуть тебя ко двору. Может, ты что-то можешь мне рассказать? Искушение было велико. Я могла бы открыть тайну Эдмунду, но как он истолкует мое участие? Может, решит, что вся вина на мне, поскольку это именно я провела обряд? Да, Клеа пообещала своего ребенка тьме, но разве влюбленный маг будет разбираться в таких деталях? Тем более ребенок-то его. Нет. Нельзя ничего ему говорить. — Я просто хочу, чтобы она была счастлива, — добавил Эдмунд. — Позволь тогда нам увидеться? — У меня появилась надежда. — Разреши мне бывать во дворце? Я постараюсь ее приободрить. Эдмунд поморщился: — Если ты что-то знаешь и не говоришь… Я понимала, что он истерзан волнением и переживанием за свою принцессу. — Не нужно угроз, Эдмунд. Я люблю Клеа как родную сестру, которой у меня никогда не было. Конечно, я тоже желаю ей счастья и сделаю все, что в моих силах. Но, клянусь Светлейшей, я не знаю, в чем дело. После убийства лживая клятва далась мне легко, и, как ни странно, Эдмунд поверил. — Я попробую уговорить правителя, — со вздохом сказал маг и поднялся. — Если бы я мог, то убил бы некроманта еще раз и еще. Кстати, Магда, зачем ты вернулась? Ты же не хотела. — Нелегко быть светлой в темных землях. — Понимаю, — сказал Эдмунд. Это вряд ли. Но мы глубокомысленно помолчали. Каждый думал о чем-то своем. — Пожалуй, все же можно организовать вам встречу, — сказал он и снова погрузился в раздумья. Эдмунд пересек комнату, его внимание привлекла шкатулка. Он откинул крышку, принялся молча перебирать ингредиенты, доставал флаконы и очень внимательно изучал их содержимое. — Что-то ищешь? — спросила я. — Могу приготовить успокаивающий отвар или чудесную микстуру от головной боли. Я так хотела удалиться в обитель и посвятить себя помощи раненым и выздоравливающим! Я порадовалась, что оставила опасные и подозрительные зелья под корнями ведьмовского дерева. — Конечно, — сказал Эдмунд. — Флора говорила о твоей шкатулке, и Силан сказал, что он туда не заглядывал. Я вызвался проверить, чтобы маги тебя не донимали. Моего слова будет достаточно. — Спасибо, — поблагодарила я. — Скажи мне еще одно, Магда. Клеа никогда не говорила обо мне… она ни в чем меня не винит? — Нет. Ничего такого. Ты так много для нее сделал. Ты же ее спас. — Ну да, — откликнулся первый советник. В голосе его слышалась горечь. Он был переполнен чувством вины, и какая-то боль занозой сидела в его сердце. Вскоре Эдмунд ушел. Я хотела еще немного поспать, но ничего не вышло, поскольку меня посетил Силан. Он был сильно пьян. «Супруг» так часто пребывал в этом состоянии, что даже удивительно, как у него в голове держатся какие-то заклинания. — Первый советник — твой любовник? — мрачно спросил он. Я сначала подумала, что он шутит, но Дрейн был серьезен, как сама смерть. Я решила не дразнить его. — Нет, — лаконично ответила я. — Ты — моя жена и должна соблюдать приличия! — взревел он. — Советник потребовал разговора с тобой наедине. Он был с тобой в спальне. Не смей делать из меня посмешище! Только этого мне не хватало. Ревность, смешанная с оскорбленным чувством собственного достоинства. — Твоей репутации ничего не грозит. И прими мои соболезнования. Мне жаль твоего отца. Я становлюсь просто омерзительной лгуньей, но чем дальше, тем проще. — Это твоих рук дело, ведьма? — неожиданно спросил он. Сейчас Силан меня пугал. Он был в таком состоянии, когда легко мог сделать глупость. В его руках зажглось какое-то боевое заклинание. — О чем ты? Зачем мне желать ему смерти? Он был благороден и относился ко мне так же, как мой родной отец. А вот это чистая правда.