* * * На следующий день весь замок кипел жизнью. Маги вернулись… с добычей. Громкие голоса. Смех. Стоя в тени стрельчатого окна, я наблюдала, как радуются жены и целуют своих мужей, как сваливают в груды золотые кубки и блюда. Они привели с собой пленников. Мужчин. Темных. Те сидели прямо на земле небольшой группкой, скованные по рукам и ногам длинными цепями. Среди захваченных ростом и статью выделялся кузнец, я определила принадлежность мужчины к этой профессии по кожаному фартуку. Значит, эти темные не гнушаются нападать на своих же. Я вышла на улицу. Тут ко мне подбежала Лара, щеки ее раскраснелись, а на груди на толстой витой цепи покачивался кулон с крупным дорогим кристаллом. — После восхваления вечных супругов морт’аэны хотят тебя увидеть, — бросила она и вернулась к высокому, диковатому на вид магу. Через некоторое время я вместе с черно-белой толпой влилась в часовню. Они возносили хвалу за удачный поход и просили Темнейшего и дальше помогать им в воинских подвигах и разить врагов. К счастью, это продолжалось недолго. Все пропели гимн и разошлись по своим делам. Женщины спешили приступить к приготовлениям вечернего пира, а мужчины хотели поделить добычу и заполнить сокровищницу. Часовня опустела, а я осталась сидеть на месте. Морт’аэны сами двинулись ко мне. Красивый Солдан возвышался надо мной. — Мы приняли решение, Магда. Анхель вновь многозначительно молчал. — И какое же? — спросила я, глядя на них. — Мы скорбим о судьбе Морана, но ничего не можем поделать. Мы не имеем права рисковать и оставлять замок Локр без защиты. Тем более, скорее всего, Моран мертв. Я опустила взгляд. Если Моран рассчитывал на помощь, то он просчитался. Морт’аэны превратились в простых разбойников, которые совершали вылазки на беззащитные селения и обители, но при этом не горели желанием столкнуться с хорошо обученными светлыми магами из охраны правителя. Здесь они приравняли себя к богам, диктовали другим свою волю и довольствовались этим проклятым болотом. — Наш долг, Магда, позаботиться о тебе. Поэтому ты останешься здесь. Мы подыщем тебе мужа, ты не будешь одна… — Благодарю, я предпочитаю заботиться о себе сама и покинуть этот гостеприимный замок в самое ближайшее время. Солдан покачал головой. — Это невозможно, — жестко отрезал он. — Да, — подтвердил Анхель, — ты останешься здесь. В замке много женщин из светлых земель, мы не можем делать различий и выделять кого-то. Тебя сюда привела сама судьба. Но кое-что мы можем. Солдан, думаю, что Магда не желает выходить замуж, ведь так? Теперь он смотрел прямо на меня. Его равнодушные глаза пугали, словно стоишь на краю пропасти, и там клубится туман. — Моран жив, — ответила я с уверенностью. — Если он освободится, то сможет тебя забрать. А пока ты должна будешь работать. Не можем же мы кормить тебя и одевать за просто так? Поэтому, Магда, ты станешь моей служанкой, — сказал Анхель и улыбнулся. Точнее, его губы просто неловко дернулись в попытке выполнить непривычное действие. Его внезапная словоохотливость настораживала. К тому же он крепко взял меня за локоть и потянул за собой. — Идем, Магда. В моих покоях нужно прибраться. На мгновение его зрачки сузились и стали крошечными, размером с точку, поставленную на пергаменте. Анхель обитал наверху, в высокой башне, куда вели бесконечные ступеньки. — Идем, — подгонял он меня, едва сдерживая нетерпение. — Скажи, Магда, твоя магия… она же еще не восстановилась? — Нет, — лаконично ответила я. Инстинкты кричали, что нельзя идти с ним. Развернуться бы и броситься бежать. Прочь, прочь от морт’аэнов и всех этих чопорных людей в черных нарядах с белыми воротниками. Но вопреки своим предчувствиям, я продолжала подниматься по лестнице. — Да, будет тяжеловато выполнять работу, но это не повод пасовать перед трудностями, — сказал Анхель. Комната оказалась светлой, но очень пыльной, тут стоял тот особенный дух, который возникает, если в помещении долго никто не жил. — Я хочу, чтобы здесь все блестело, — сказал Анхель и вышел. Я не могла позволить себе даже простеньких бытовых заклинаний, поэтому поискала глазами метлу. Она скромно притулилась в углу. Чем больше я мела, тем больше становилось пыли. Она поднималась в воздух, лезла в глаза, окутывала всю комнату. Стало совсем невыносимо, а пыль все прибывала. Серое облако выгнало меня на лестницу. Это явно была какая-то вредоносная магия. И Анхель был тут как тут. Он, словно паук, поджидал меня в углу. — Да, не больно-то у тебя получилось, такой беспорядок устроила, — сказал он, оттесняя меня обратно в покои. Глаза слезились, я кашляла, а руку вдруг обожгло огнем. Раздался свист, и я едва успела отскочить. Анхель наступал, сжимая сложенный вдвое ремень. Опять этот безумный взгляд зрачков-точек. На меня посыпался град ударов, и я оказалась в углу, сжавшись в комок. Боль терзала спину и руки. Я кричала, но от этого удары сыпались все чаще. Это прекратилось так же внезапно, как и началось. Он склонился надо мной, ласково убрал выбившуюся прядь за ухо. От этого прикосновения я вздрогнула и отодвинулась. — Я хочу, чтобы Моран страдал, — прошептал Анхель. Его дыхание щекотало кожу. — И ты будешь страдать за него. Я растопчу все, что ему было дорого, и буду делать это медленно. О, Магда, сколько всего интересного нас ждет впереди! Морт’аэн был безумен и одержим ненавистью. Он даже не понимал, что Моран, находясь в плену у светлых, не узнает, что происходит со мной. От этого стало совсем жутко. Я сжала зубы, чтобы не закричать от боли и отчаяния. — Как справедлива иногда бывает судьба, ты не замечала? Я уж думал, что не смогу отплатить по всем счетам, а задолжал я Морану прилично. И тут ты свалилась на наши головы. Воздух разорвал свист, я дернулась, но ремень опустился на доски, взметнув облачко пыли. — Моран не может знать, что здесь происходит, — я все-таки озвучила очевидное. Анхель рассмеялся. — Ты ошибаешься, он узнает, я об этом позабочусь. Я покажу тебе, как сильно можно кого-то ненавидеть, — продолжал он шептать. — Ты возненавидишь Морана. Посмотрим, как скоро испарится твоя преданность к нему и когда ты начнешь пресмыкаться передо мной и ползать на коленях. Все твои желания исчезнут, и останется только одно — угодить мне. А знаешь, что будет в конце? Я мотнула головой, хотя понимала, что ничего. Если мне не удастся вырваться, то в конце будет только смерть. — В конце ты приведешь меня в замок Темной пленницы. Сделаешь это добровольно, без принуждения, чтобы темная развалина показалась. — Он придвинулся совсем близко. — И я убью рабское отродье, его выблюдка. И все земли Морана станут моими, а я позабочусь о том, чтобы обратить всех в истинную веру. — Никогда, — процедила я. — Никогда. Анхель похлопал меня по плечу. — О, ты не так заговоришь. Поверь, я знаю. Это пока у тебя есть надежда и ты думаешь, что я просто свихнувшийся темный маг. Но со временем ты все поймешь. Да будет уже поздно. Анхель ткнул пальцем в браслет из кристаллов на моем запястье. — Кстати, это я приказал вернуть тебе камни. Чтобы ты смотрела на них и понимала, как близка свобода, но недостижима. Он замолчал, дожидаясь ответа, но я так и не проронила ни слова. Тогда он снова ушел, на прощание бросив: — Ты не закончила с покоями. Я по-прежнему хочу, чтобы все сияло. Я даже не попыталась убрать проклятую пыль. Я запретила себе бояться и плакать. Страх только усиливает боль. А мне нужно держаться ради Варрена и Морана. Почему Анхель сказал, что Моран будет чувствовать мои страдания? Я попыталась мысленно коснуться его. Хотелось услышать его голос, который скажет, что все будет хорошо, что он все вспомнил и теперь освободится, чтобы спасти меня. Я собрала всю любовь, которая была во мне, и разделила пополам, мысленно посылая ее сыну и мужу. Во мне не осталось ни капли любви, зато я позволила ненависти захлестнуть себя. И как ни странно, вместе с ненавистью пришла магия. В сердце шевельнулась, пустила ядовитые корни очень темная сила. Анхель приходил еще один раз. Он снова избил меня, но на этот раз воздержался от длинных речей. Лишь повторял: — Твой драгоценный Моран не вырвется и не освободит тебя. Не вырвется… не освободит, не вырвется. Ему вторил свист ремня. Я сносила побои с яростным, молчаливым остервенением, взращивая ненависть. — Если желаешь, можешь спуститься на праздник в честь последнего похода. Будут танцы. Я желала, чтобы он сгорел вместе с этим замком.