Я понимала, насколько это жалко и неубедительно звучит. — Но, возможно, ваш брак закончит эту войну. И не будет больше похищенных девушек. Ни светлых, ни темных трофеев. Думаю, наши маги ничем не лучше… От Клеа я уходила с тяжелым сердцем. Я не могла ей помочь и кружила по замку некроманта, словно зверь, запертый в клетку. Боковым зрением я то и дело замечала Хока, который следовал за мной огромной тенью. Я пришла к порталу и долго вглядывалась в черноту. «Моран, — стучало в висках, — ну где же ты». Не знаю, сколько времени я простояла. Но тьма дрогнула, ожила, заклубилась, и муж вышел из портала в облачении морт’аэна. Вскрикнув, я бросилась к нему. — Магда? — Он удивился. — Ты чего здесь? — Ждала тебя. Я попыталась его обнять, но он удержал меня на расстоянии руки. — Не надо, Магда, я весь… Доспех был скользким и липким, мои ладони окрасились красным, ноздри щекотал сладковато-металлический запах. — Ты ранен? — в ужасе выдохнула я. — Нет, это не моя кровь. От облегчения я едва не разрыдалась. Да что же со мной! Веду себя, как клуша. — Хвала Светлейшей! — выдохнула я. — Хвала Темнейшему! Или тем силам, которые тебя хранили. — Успокойся, Магда. Я же обещал вернуться. В наших покоях я помогла ему снять доспех, хотя в моей помощи Моран не особенно нуждался. Наверное, сам бы справился гораздо быстрее. В купальне смывала кровавые разводы с его кожи. Я знала каждый шрам, каждую жуткую отметину — свидетелей, сколько опасностей довелось ему пережить. Я снова и снова вспенивала мыло, чтобы изгнать запах смерти, и гладила напряженные мышцы, стараясь снять его усталость. — Как ты себя чувствуешь, Магда? — спросил он. — Хорошо. На лице Морана появилась хитрая улыбка, и я хорошо знала этот потемневший взгляд. Он был требователен, не сдерживая силу своей страсти. Грубоватая нежность сводила с ума. Еще никогда мое тело не реагировало так остро на прикосновения и ласки мужа. — Какая ты сладкая, Магда, — шептал он мне, жарко целуя. А после я лежала разнеженная, отчаянно краснея. Кажется, мои крики слышал весь замок. Моран быстро одевался, ему еще предстояло посетить принца. — Свадьба завтра, — сказал он. — Потом я увезу тебя обратно в наш замок. — Скорее бы, — согласилась я и рассказала о нашем разговоре с Гисом. Глаза Морана опасно блеснули. От расслабленности не осталось и следа, но муж заметил с кажущейся беззаботностью: — Пока рано беспокоиться, Магда. Принц женится на принцессе Клеа и забудет думать о твоем происхождении. На него иногда находит излишняя мнительность. — Надеюсь, что так, — эгоистично заметила я. Нет, я жалела Клеа, но ни при каких обстоятельствах не хотела поменяться с ней местами. * * * Только всходила кроваво-красная заря, а в замке уже царило заметное оживление. Темный двор ждал. Оставались еще те, кто не верил, что свадьба состоится. Я слышала, что один принимал ставки. За ночь в главном зале расставили скамьи и курительницы. К потолку змеились ароматные дымы. Воздвигли алтарь Темнейшего с чашей из хрустального камня. От покоев принца и принцессы были положены красные ковры. Вскоре Клеа предстоит пройти по этой дорожке. Хотела бы я сказать, что вокруг замка некроманта до самого горизонта простиралось воинство светлых магов во главе с правителем в сияющих доспехах, но нет. Вокруг было пустынно, даже ветер стих. Моран облачился в парадные одежды: черный бархат расшит серебряной нитью, на поясе только кинжал, магический жезл убран и заперт в сундуке. Пальцы украсили драгоценные перстни. Он был красив. Я надела свое самое нарядное платье, и Моран застегнул на моей шее переливающееся тяжелое ожерелье. Мне предстояло сопровождать принцессу к алтарю. В ее комнате было очень тихо. Только шелестело платье, в которое Клеа помогала облачиться ведьма-портниха, да темные дамы изредка перебрасывались парой слов. Сама атмосфера больше напоминала похороны, нежели свадьбу. Мы с принцессой молчали. Вдруг она спрыгнула с возвышения, бросилась к окну и принялась жадно хватать воздух. Я подошла и положила руку ей на плечо. — Все кончено, Магда, — прошептала она. — Вот так. Все. Кончено. Потом принцесса смахнула слезинку и гордо вскинула подбородок. Одна из дам подошла, чтобы украсить волосы Клеа венком, но та в бессильной ярости растоптала несчастные растения. Женщина и бровью не повела. Украшения принцесса тоже не пожелала примерить. Она осталась в роскошном бледно-голубом платье, расшитом россыпью мелких жемчужин. Как я потом узнала, принц специально выбрал эту ткань, чтобы подчеркнуть принадлежность своей невесты к свету. Но и без цветов и драгоценных камней Клеа была невероятно красивой невестой. Только уж очень печальной. В назначенный час двери в покои Клеа отворились, и наша маленькая процессия двинулась в главный зал по красной ковровой дорожке. Мы шли очень медленно, но каждый шаг приближал нас к алтарю. Принц уже ждал. Я окинула взглядом зал, ища Морана. Он кивнул мне со второго ряда. На самых почетных местах в первом ряду сидели захваченные светлые маги. Гис сдержал свое обещание. Правда, они были закованы в кандалы и, похоже, околдованы. Так что вздумай кто-то из них что-то предпринять или выкрикнуть — ничего бы не вышло. Клеа остановилась рядом с принцем. Она изо всех сил старалась на него не смотреть. — Перед лицом Темнейшего, — начал принц громким, зычным голосом, — я беру эту женщину, ее светлейшество принцессу Клеа, в свои законные жены. Легкое перешептывание прокатилось по залу. Принц сам решил провести обряд. Это было неслыханно, но теперь каждый, кто находился в зале, прочувствовал серьезность намерений Гиса. Из чаши вырвался огонь, рассыпая вокруг столп зеленоватых искр. Как я поняла, это означало, что Темнейший слушает. Возбужденный гул в зале стал громче. Принц быстро полоснул изогнутым кинжалом свою ладонь, рубиновые капли упали в огонь, пламя немедленно почернело. Он взял Клеа за руку. — Я… — тихо сказала принцесса, — я… согласна стать женой… принадлежать… Голос ее срывался, и с третьего раза у нее получилось произнести слова брачной клятвы. Тогда принц полоснул ее ладонь и поднес руку к огню. Словно две змеи вырвались из пламени и оплели запястья новобрачных. Принц держал крепко, я слышала, как Клеа скрипнула зубами от боли. Теперь на ее руке красовался магический символ заключенного союза. Раны на ладонях затянулись, не осталось даже шрамов. Принц поднял руку вверх и провозгласил: — Волей Темнейшего брак заключен! Никто не захлопал. Мне лично казалось, что я сплю и вижу причудливый страшный сон. Еще немного — и я проснусь. Но это было на самом деле. Раздались хлопки, сначала редкие, но они окрепли, переросли в овацию, поддерживаемую радостными возгласами и поздравлениями. — А теперь нас ждет пир! Это было встречено с еще большим энтузиазмом. Придворные поднялись со скамей и заторопились вслед за принцем и принцессой. Я дождалась Морана и оперлась на его руку. Пир проходил как в тумане. Я все время смотрела на Клеа. Она сидела белее мела, не притрагиваясь к еде. Только едва пригубила воды. Принц, напротив, был оживлен, вел беседы с магами, смеялся. А потом он поднялся и подал руку Клеа. — Пришло время нам с супругой удалиться, — возвестил он. Сидящие рядом маги принялись стучать кулаками по столу. Что за варварский обычай! Принцесса побледнела еще сильнее, но поднялась. Пока они шли, отовсюду раздавались двусмысленные шутки и замечания, от которых я покраснела до корней волос. Бедная Клеа. Принц благосклонно кивал и отвечал в тон.