Цыганков набрал в грудь воздуха, как перед прыжком в холодный бассейн, и отчеканил: – Нападение на бывшего владельца «запорожца» совершили люди Рамиса. По его личному указанию. Глава тринадцатая Провокация Инга лежала, демонстративно отодвинувшись от меня. Даже одеяло подмяла так, чтобы оно разделяло наши тела. Вряд ли спала – слишком неровным было дыхание. Наверное, как и я, лежала и думала. Когда я пришел, она быстро приготовила ужин и ушла в комнату смотреть телевизор. Где я был, не спросила. Раньше всегда спрашивала, хоть я и не отвечал. А сейчас молчала. И взгляд отводила. Но я чувствовал, что, стоит мне отвернуться, как она начинает смотреть на меня. А когда я пересказал анекдот про девушку с крючочком в спине, сделала вид, что не слышала ничего. После того как я поел, она вытерла стол и поставила в автоматическую мойку посуду. Все – молчком. И опять села перед домашним кинотеатром. А я прошел в комнату сына. Артем шарился по Интернету. При моем появлении торопливо закрыл какие-то файлы. Наверное, опять порнуху смотрел. Я присел на кровать, и мы поговорили немного. Он задал вопрос, которого себе прежде не позволял: где я пропадал столько времени? Конечно, спросил он вежливо и разбавил пояснением, что сильно соскучился. Я объяснил, что был занят делами. – Ты ищешь тех?.. – Да, я ищу тех, кто похитил тебя. – Мне кажется, найти их нереально. – Понимаешь, сынок, нет ничего нереального. Надо только очень сильно захотеть. И не отступать, проявлять волю к победе. Никто не рождается чемпионом. И не становится им с первого боя. А лучшие чемпионы вырастают из битых… – Тебя часто били, когда ты выступал? – Достаточно перепадало. – А ты совершал в жизни ошибки? – Бывало. – Ты жалеешь о них? – Нет, сынок, не жалею. Я никогда не жалею о том, что невозможно исправить. А если возможность исправить имеется, то надо браться и исправлять, а не жевать сопли. – Ты считаешь, твоя жизнь удалась? Да, неслабенькие вопросы для переходного возраста! Впрочем, я в свои шестнадцать тоже их задавал – Мастеру. Он тогда умел ответить лучше, чем я сейчас. – Лучше не загружаться по этому поводу, – я неловко погладил сына по голове и вышел из комнаты. Закрывая дверь, слышал торопливое клацанье клавиатуры компьютера. Навряд ли Артем поспешил записать мои философские откровения. Скорее всего, уже выбросил их из головы и отправился бродить по Интернету. Инга смотрела сериал про полицейских Лос-Анджелеса. – Какой счет? – спросил я, присаживаясь на диван. – Наши как там? Пока держатся? Она не отреагировала. Я подумал, что она надулась из-за моего ночного отсутствия. Такое и раньше случалось. Не каждый раз, но случалось. И никогда не сопровождалось отказом от разговора. Наоборот, она начинала говорить много, задавала вопросы и была при этом подчеркнуто вежливой. В такие минуты особенно проявлялся ее прибалтийский акцент, практически незаметный при повседневном рутинном общении. А в спальне она начинала себя вести, можно сказать, агрессивно. Точно хотела проверить, остались ли у меня силы, и нет ли на теле отметок, свидетельствующих о недавней близости с другими представительницами слабого пола. Так вот, я подумал, что она просто надулась и что очень быстро наши отношения вернутся в привычную колею. Но молчание Инги настораживало меня все больше и больше. Я начал вспоминать ее взгляды исподтишка, пока на кухне ждал ужина. И решил, что единственное объяснение может состоять в том, что если она раньше просто догадывалась про мои связи на стороне, то теперь, похоже, знает что-то определенное. Но откуда? Не сама же она меня выследила! Значит, кто-то ей сообщил. Кто? И что именно ей стало известно? Только то, что у меня есть постоянная женщина? Или полная информация о Карине, включая номер квартиры на Басковом и размер бюста? Мои мысли приняли неожиданное направление. Я задумался, а нет ли у Инги любовника. Еще месяц назад я мог дать твердый ответ: нет и не будет. Теперь, когда многое перевернулось с ног на голову, это больше не представлялось бесспорным. Почему бы и нет? Зная характер жены, я мог предположить, что она, такая кроткая с виду, может мне в отместку завести кавалера. Она не будет испытывать к нему никаких чувств, но отдастся, следуя принципу: «Если можно ему, почему нельзя мне?» Но так она сделает только в случае, если ее подозрения в отношении меня превратятся в уверенность. Я прикинул, с кем она могла спутаться. Не с охранником или шофером, это исключено. Дворянские корни не позволят лечь в койку с простолюдином – ее предки по линии матери принадлежали к знатному, хотя и обедневшему роду. Правда, семнадцать лет назад, когда мы познакомились, Инга не придавала условностям такого значения. Так с кем же она могла переспать, чтобы насолить мне? Я перебрал все возможные кандидатуры и не выделил ни одной. Разве что какой-нибудь интеллигентный преподаватель из школы, где обучался Артем? Или познакомилась на родительском собрании с папашей одноклассника сына? А теперь бегает к нему под видом посещения магазинов и салона красоты, причем делает это так ловко, что не вызывает подозрения у охранника. Слишком сложно, чтобы быть правдой. Но ведь и микродоза тротила на колесе джипа – тоже из разряда «Так бывает лишь в книгах». Наверное, я бы еще долго забивал себе голову всякой мутью, но позвонил Цыганков: – Мы проверили фотографии. – Ну и?.. – Конечно, при нынешних технологиях можно подделать все, что угодно… – Короче, Склифосовский! – Эксперт утверждает, что фотографии, скорее всего, неподдельные. Условно говоря, он дает девяносто процентов гарантии. – А больше бывает? – Если бы мы предоставили ему негативы… – Показали фотки этому наркоману? – Его не найти, сдернул куда-то. Но мы ищем! – Как Ольгу? Тогда морг не забудьте проверить. – А как быть с?.. Он намекал на Татарина. – Я пока не решил. Завтра. Все завтра. Я прошел на кухню, сел за стол и выкурил сигарету. Потом достал из холодильника бутылку водки и выпил три стопки подряд. Девяносто процентов – это как? Много? С одной стороны, мне бы хотелось, чтобы снимки оказались поддельными. Я себе в этом не признавался, но мне так хотелось. С другой – появилась хоть какая-то определенность. Я почему-то не сомневался, что смогу вытрясти из Плаксина и Пучковского правду. Напрасно они пошли на меня. Как бы круто они не приподнялись за последнее время, а для меня они не противники. Или заручились какой-то могучей поддержкой? В таком случае, их должен поддерживать некто, мечтающий оттяпать мой бизнес. Но Пучковский и Плакса не могли войти в альянс ни с кем из тех, кто способен занять мою нишу на фармацевтическом рынке. В очередной раз я почувствовал, как сильно не хватает мне Кушнера. Он бы сумел быстро проанализировать ситуацию и сделать понятные выводы. У меня же каждый ответ порождал только дополнительные вопросы… Водки я больше не пил, но за столом просидел долго. Когда уходил, в пепельнице высилась горка окурков. Инга уже легла. Я разделся, выключил бра и забрался под одеяло. Жена отодвинулась. Так мы и лежали, молча, не касаясь друг друга. Я думал о нападении на квартиру хозяина «запорожца». Цыганков поработал на славу. Добытые им улики были качественными и убедительными. Сомнений не оставалось: Рамис подписал троих отморозков нанести визит старику и вернуть заплаченные нами деньги. Улов составил тысячу долларов. В деле участвовало три человека, плюс еще один ждал в машине на улице. По двести пятьдесят зеленых на брата, и это в том случае, если Рамис не взял свою долю. Я не понимал логики поступка Татарина. На дело он их отправлял лично. Если бы их повязали, то через день он бы уже давал показания следаку. Конечно, его бы не посадили. Но на фига ему такая реклама и такой геморрой? Тем более сейчас, когда всякий интерес органов к нашей структуре может оказаться особенно вредным? В то же время я не мог не отметить, что такой поступок был вполне в духе Рамиса. Все по-дурацки, все нелогично, но в его духе. Вот такой парадокс… Если бы выяснилось, что за нелепым разбоем стоит Цыганков – тогда бы я удивился. А так – нет. Только противно: с кем приходится вместе работать… * * * Цыганков предложил провокацию. Выслушав его план, я согласился: – Толково! А кто будет звонить? – Глеб. Я ему полностью доверяю. И его голос никто из них совершенно точно не знает. Ночью, пока я пил водку, думал разные разности и пытался заснуть, Лев Валентиныч развернул бурную деятельность. Я не санкционировал эти мероприятия, но он правильно рассудил, что, узнав об успехе, я не стану ругаться. Я и не стал. Плаксина и Пучковского взяли под плотный колпак. Поставили на прослушивание все телефоны, нашпиговали «жучками» оба их офиса – на чердаке клуба «Монголия» и в ресторане «Сладкая Жизнь». К рассвету вокруг домов, в которых они ночевали, выставились бригады наружного наблюдения. Цыганков подключил всех своих надежных людей, а так же специалистов из числа действующих сотрудников МВД, готовых за долю малую подхалтурить, не задавая лишних вопросов. Оставалось ждать результата… – Зови Глеба, – приказал я. – Пусть звонит. У тебя, наверное, уже и сценарий написан? – Написан. Только лучше звонить не отсюда. Мало ли что… На белой «нексии», которой управлял Цыганков, мы втроем отъехали на несколько кварталов. Цыганок выбрал место, остановился и, не выключая двигатель, обернулся к сидящему сзади Глебу: – Готов? Звони! Я убавил громкость магнитолы. Чувствовал себя совершенно спокойным, будто не участвовал в происходящем, а наблюдал со стороны. Интересно, чем разговор обернется?