– О как! Эт-то мы удачно зашли! Я всегда знал, что наркоманы – живучие твари, а сейчас в очередной раз в этом убедился. Пока я разговаривал со Степаном, Юлиана немного очухалась, но лежала тишком и жадно ловила наши слова. Стоило мне к ней повернуться, как она вскочила и прижалась спиной к ободранной кафельной стенке. Вода выплеснулась из ванной на мои брюки. – Не надо больше! – Юлиана прижала руки к груди. – Я прошу вас, больше не надо! – Ложись, сука, обратно! – Я сделал угрожающее движение. – Я вам все скажу! Это Сашка во всем виноват! Это он все придумал! Я схватил ее за запястье и, выламывая руку, заставил опуститься на колени. Степан, болезненно морщась, ушел. Честно сказать, я и сам не испытывал удовольствия от того, что приходилось делать. Воевать с бабами – последнее дело, даже с такими, которые не похожи на баб. Но Юлиану требовалось дожать, и я подстегивал себя, мысленно повторяя: «Они убили Кушнера и похитили моего сына. Если я дам слабину, они могут вывернуться. Они меня не жалели, так какого хрена я должен жалеть?» Прежде чем начать разговор, я еще раз опустил Юлиану под воду, так что потом, когда она начинала темнить, было достаточно протянуть руку и придать лицу нужное выражение, чтобы направить исповедь в правдивое русло. Где-то месяц назад брат Александр предложил ей слегка заработать. Она с радостью согласилась, поскольку триста пятьдесят долларов на дороге не валяются, а делов – сущие пустяки. Просто звонить по сотовому телефону и читать текст, написанный Александром. Иногда во время звонков Александр стоял рядом, иногда она действовала одна. Кроме того, один раз она звонила домой какому-то Глебу – брат не объяснил, кто он такой, просто заверил, что это нужно для дела. Ей ответили, что Глеб на работе. Согласно инструкциям брата она постаралась максимально затянуть разговор. Александр принес два сотовых телефона, подключенных к сети МТС. Строго предупредил, что звонить с них можно только на те номера, которые он укажет, и никакой самодеятельности. Чтобы стимулировать исполнительность, он пообещал, что в дальнейшем обе «трубки» достанутся ей, а еще он подарит новенькую, не засвеченную в сомнительных делишках сим-карту. Помимо разговоров со мной и звонка домой Глебу Юлиана имитировала интенсивный созвон между этими «эмтээсовскими» телефонами. Как она поняла, один номер был зарегистрирован на совершенно левого человека, а второй – на кого-то, кого брату хотелось подставить. – Ты что, дура, не понимала, в какое серьезное дело вляпалась? – Сашка сказал мне, что это все шутка. – Шутка?! – Он сказал, что никакого похищения не было. Просто один парень решил своих родителей развести. Они у него богатые, но очень жадные. Он сам от них спрятался, а Сашку попросил звонки организовать. – И ты в это поверила? Юлиана дернула костлявым плечом: – А почему нет? Сашка сказал, что они вместе учатся. Парень собирался поиграть у предков на нервах, а потом вернуться домой. Они бы на радостях ему сами денег отсыпали. Значит, это был ваш сын? И его правда похитили? Я не поверю, у моего брата смелости не хватит на это! И что, вы заплатили сто тысяч? – Заплатил, причем дважды. – Коз-зел, он меня обманул! Сказал, что никакого выкупа не было, а парень дал только полторы штуки за помощь! – Кто это? – Я показал фотографию Мишкиного убийцы. Юлиана прищурилась, рассмотрела. Узнала: – А-а-а, так это Ботаник! Сашкин приятель. – Они тоже учатся вместе? – Нет, Ботаник учится в театральном. – А почему кликуха такая? – Просто похож… Он любит прикалываться, внешность меняет. Хочет, чтобы все думали, что он такой… безобидный! – А на самом деле какой? Обидный? – Ну, я не знаю. Только Сашка говорил, что из его знакомых этот – самый крутой. Он, кстати, один здесь живет. У него родители в Москве. Папа в Госдуме работает, а мама там какую-то фирму открыла. Прямо рядом с Кремлем. Он недавно себе «мерс» купил, а Сашке старую машину отдал. – Что за машина? – Не знаю. Наша какая-то. «Жигули». – Номер? – Я не смотрела. Красная такая машина, с этим, как его там, с багажником! – Как Ботаника зовут на самом деле? Где живет? – Не знаю! Ботаник и Ботаник, я не слышала, чтобы его как-то еще называли. А где он живет – у Сашки надо спросить. Только его сейчас все равно в городе нет. Сашка вчера говорил, что Ботаник в Москву уехал, к родителям. Какая-то мысль, связанная с театральным училищем, вертелась у меня в голове, но я никак не мог ее ухватить. Ладно, неважно! Александр расскажет, где найти его друга. – Вы меня не убьете? – Что? – Я ведь ничего вам плохого не сделала, просто звонила! Ну, пожалуйста, не убивайте! – Вылезай. Недоверчиво глядя на меня, Юлиана перешагнула край ванны. – В комнату. Мы прошли по плохо освещенному коридору. Я – сзади, а впереди – голая дрожащая наркоманка. Я смотрел на ее мокрые следы на линолеуме, на проступающий сквозь кожу позвоночник, и чувствовал неуместную жалость. Крот лежал на диване в том же положении, которое принял после моего удара. Юлиана шагнула было к нему, но замерла и посмотрела на меня, втянув голову в плечи. Степан продолжал листать записную книжку. – Там Ботаника нет никакого? – спросил я. – Не видел. Мы вышли в коридор и посовещались. Что делать дальше, было в целом понятно. Единственная неясность – как поступить с Юлианой и ее муженьком. – Там у них снотворное есть одно. Сильная штука, вводится внутривенно. Пусть уколет и себя, и Крота, – предложил Степа. – Сделаем дозу побольше; они проваляются сутки, а мы за это время все решим. Правда, я не знаю, как снотворное наложится на героин. – А если брательник сюда заявится и найдет их? – Сломаем замок, чтоб он дверь не открыл. – Они ведь видели нас. Художник ничего, допустим, не вспомнит. Но она… Степа вздохнул: – Если по уму, так надо прирезать ее, а ему нож в руку вложить и ментовку позвать. Но мне это как-то не нравится… В конце концов видела она нас, ну и что? Что она скажет и кто ей поверит? – Ботаник поверит. И те двое, которые были с ним в БМВ. Степа посмотрел в комнату: – Даже не знаю… Глава двадцать четвёртая Главный подозреваемый Виктор ждал нас во дворе дома на Малой Посадской. – Что-то вы долго… – Пришлось задержаться, – я покосился на Степу: именно из-за него мы потеряли больше часа. – Как здесь? – Спокойно. По телефону Виктор уже докладывал обстановку, и я знал, что в квартире номер четыре живут семнадцатилетняя Маша и ее родители. Она заканчивает гимназию, мама – домохозяйка, отец – бизнесмен, владелец небольшой торговой компании. Оказалось, что я с ним немного знаком, и дочку его видел однажды. Симпатичная девушка, но глуповатая. Как выяснил Виктор, родители часто уезжают на дачу и оставляют дочку одну. В такие дни Маша приглашает гостей. Иногда это бывают компании, до самого утра мешающие соседям уснуть, иногда – молодой человек. До Нового года ходил какой-то долговязый блондин, потом она, видимо, с ним рассталась, а в конце февраля появился новый поклонник. Спокойный, вежливый, зовут Сашей. В последнее время стал приезжать на красной «шестерке». – Сегодня его не видели. Но мне одна старушка сказала, что он должен обязательно появиться. Я усмехнулся: