— Я займусь раскопками. — Да, мы будем копать, — ответила я, порывшись в своем рюкзаке и вытащила несколько сэндвичей, чипсы и воду. Он что-то проворчал и взял еду. Мы устроились под дубом и принялись за еду. — Как думаешь, что мы найдем? — спросил он, лениво обшаривая взглядом деревья, камни и плодородную землю. — Да я не знаю. В этом вся соль, — ответила я сделав глоток холодной воды. — Может быть, ничего, могут быть наконечники стрел, керамика, кости – всё, что даст нам ключ. — А как насчет хижины? Что ты ожидаешь там найти? Я доела свой сэндвич с куриным салатом и сунул пакет в карман. — Не уверена. Может быть, что-то, что поможет мне найти могилу моего отца. — И что это даст? — Что ты имеешь в виду? — Я имею в виду, если ты найдешь его, что тогда? Я не подумала о том, что будет потом. Моя жизнь за последние несколько лет была сосредоточена на трех вещах: учебе, моей матери и размышлениях о том, вернется ли когда-нибудь мой отец. В конце концов, последнее превратилось в попытку выяснить, что с ним случилось. Учеба уже почти закончилась, моей матери больше нет, а правда о моем отце была в пределах моей досягаемости. Я прошла мимо Гаррета и вытащил длинную лопату из багажника своего квадроцикла. — Думаю, тогда и узнаю, — пожала я плечами. — Я буду знать, и я смогу двигаться дальше, закончить диссертацию, получить диплом и начать карьеру где-нибудь. Наконец-то начать новую жизнь. — Почему ты не можешь сделать это сейчас? Я резко повернулась к нему. — И просто забыть о нём? Позволить тому, кто убил его, разгуливать на свободе? Он засунул руки в карманы пальто. — Прошло уже два года. Любые улики обязательно исчезнут. Я только говорю, что не хочу, чтобы ты возлагала надежды на решение, которое может не произойти. — Я собираюсь это выяснить. Я всегда так делаю. Я копаю... — сказала я и подняла лопату для пущей убедительности. — Я буду копать так глубоко, как нужно, и так долго, как нужно. Я повернулась и схватила свою измерительную ленту. Ничто не могло помешать мне выяснить, что произошло. Он подошел ко мне сзади и положил руки мне на плечи. — Я не пытаюсь тебя расстроить, окей? — проговорил он. Его запах окутывал меня, успокаивал. — Я просто не хочу, чтобы у тебя всё закончилось так же, как у меня с Лилиан, я всё время искал ответ, которого нет и не будет. Я повернула голову и посмотрела в его стальные глаза. — Ты слишком строг к себе, ты знаешь? Он поцеловал мои волосы: — Ты единственная, кто так думает. — Правда. Он засмеялся и взял лопату у меня из рук. — Да ладно тебе. Заставь меня работать. Мы пробирались сквозь подлесок, пока не добрались до места, усеянного молодыми деревьями. Я указала пальцем: — Здесь что-то было. — С чего ты взяла? — поинтересовался он, осматривая землю, которая выглядела почти так же, как земля в остальной части леса. — Смотри, — я указала на ближайшее дерево. — Это дубовый бур. Печально известный медлительный садовод. Он на вид примерно... — я взглянула вверх и быстро подсчитала в уме, — …девяносто футов высотой. Это значит, что ему, наверное, лет сто, максимум. — Итак, что именно это значит? — спросил он, склонив голову набок. — Ничего особенного, но посмотри на все эти гикори из лохматой коры вокруг, — я указала на ближайшие пять деревьев. — Они произрастают в этих краях, но не в такой концентрации. — Так ты хочешь сказать, что их кто-то подбросил? Потому что это невозможно, — сказал он, прислонившись к ближайшему дубу. — Нет. Конечно, нет, — ответила я, продолжая идти между деревьями. — Так много гикори в разных стадиях роста — все они росли здесь сами по себе, но начинались они не так. Чокто предпочитали гикори для всевозможных поделок и проектов, а также ели орехи деревьев. Итак, деревья говорят мне, что, скорее всего, лагерь Чокто располагался в этом районе в течение последних нескольких сотен лет. Деревья гикори созревают и умирают относительно быстро, так что тогда они ещё здесь не росли, — я провела рукой по шишковатой коре ближайшего дерева. — Но их предки были. Несколько коричневых стеблей привлекли мое внимание. — И это, — сказала я, опускаясь на колени. — Посмотри на весь этот сассафрас. Сейчас он спит, но летом густеет. Чокто применяли сассафарас во всех видах для лечения чего угодно, — продолжала я. Моё паучье чутье вышло из-под контроля. — Здесь что-то есть. Должно быть. Он подошел ко мне, его губы подрагивали: — Было бы извращением, если бы я сказал, что наблюдение за тем, как ты работаешь и разбираешься в этом дерьме, заводит меня? — Вовсе нет, — ответила я, указав на место среди сассафраса. — Давай копать. Он воткнул лопату в землю и ответил: — Да, мэм. Я наблюдала, как он копал. После нескольких взмахов лопаты, когда переворачивание грунта ничего не дало, я заставила его копать каждые несколько футов по прямой к ближайшему ручью. Пока он копал, я использовала жесткие грабли и рыскала по земле концентрическими кругами вокруг рощи гикори. Если бы что-то лежало близко к поверхности, грабли потревожили бы его и, надеюсь, привлекли бы мое внимание. Я посмотрела на часы. Мы копали и разгребали в течение часа, но безуспешно. Гаррет был наполовину скрыт за стволами деревьев, и ему оставалось выкопать еще несколько мест, прежде чем он добрался бы до болотистой местности рядом с ручьем. Опершись на грабли, я вытерла пот со лба и уставилась на изрытую землю. «Черт». Я действительно надеялась, что мы что-нибудь найдем. — Эй! — позвал меня глубокий голос Гаррета, прорезав холодный воздух. Адреналин хлынул в мои вены, и я поспешила к нему. — Нашел что-нибудь? Он опустился на корточки и вытащил что-то из свежей грязи. — Наконечник стрелы. — Дерьмо, — не сдержалась я, сняла перчатки и протянула руку. Он уронил наконечник стрелы мне в ладонь. — Я думал, что найти что-то – это хорошо. — Так и есть, — ответила я, направилась к небольшому ручью и окунула артефакт в чистую холодную воду. Потрясла его, я вытащила и уставилась на неровные выемки вдоль ствола. — Просто я хотела большего. Но это хорошее начало. Гаррет рассмеялся: — Итак, ты нашла то, что искала, но ты не будешь удовлетворена, пока не получишь все полностью? Я взглянула на него через плечо. — Смотрите, кто наконец-то на одной волне со мной. Его челюсти сжались. — Нам нужно вернуться домой. — Почему? — спросила я, встала и сунула наконечник стрелы в карман. — Потому что пришло время тебе познакомиться с некоторыми из моих любимых игрушек. Я подошла к нему и дернула его за бороду: — Мне так страшно, мистер Блэквуд. Он схватил меня за попку и приподнял, пока мне не пришлось оседлать его.