– Будем иметь это в виду, – улыбается Джадд, а потом кивком велит мне идти за ним. Лицо так горит, что я даже не могу взглянуть на Ингу. – Спасибо, – бормочу я. Догнав Джадда, бросаю на него свирепый взгляд. – Какого черта? – спрашиваю я сквозь зубы. Он тихонько посмеивается и ведет меня между двумя палатками. Оглядев все вокруг голубыми глазами, очевидно, находит то, что ищет, потому что на его лице расползается улыбка. – Я знал. Я замираю, увидев, как он несется к какой-то куче меха. Но когда он сдергивает шкуры, все понимаю. От раздражения громко вздыхаю. – Серьезно? – сухим тоном говорю я. – Иди сюда, помоги поднять. Ворча, иду к нему. И снова я поднимаю бочку с вином – точно так же, как тогда с Лу. Сейчас она кажется тяжелее, но, наверное, это из-за того, что после тренировок у меня болят руки. – А повыше можешь? – спрашивает Джадд, хватаясь за нижний конец. – Ты слабее, чем я думал. Я сурово гляжу на него. – Может, дело в крови, которую я теряю из-за «женских проблем»? Джадд смеется. – Нужно было соображать быстро. Лучшего придумать не смог. Я напрягаю мышцы, чтобы поднять повыше тяжелую бочку, пока Джадд петляет между палатками. Мы пробираемся тайком, но стоит нам кого-то заметить, и он приказывает развернуться или спрятаться за палатку. Джадд велит нести бочку на другую сторону лагеря, где вокруг костра собрались солдаты, жующие паек. Когда Джадд ставит ее, мужчины замечают, что в бочке, и издают радостные возгласы, угрюмых лиц как не бывало. Один из них, не теряя времени даром, вытаскивает пробку и начинает разливать вино по чашкам. Я стою в сторонке и весело наблюдаю, как Джадд хлопает мужчин по спине, перекидывается с ними фразами. Он замечает, что я смотрю на него, и подходит, протянув вино. – Так вот в чем шутка? Красть друг у друга бочонок вина? Джадд ухмыляется. – Ага. Я улыбаюсь и качаю головой, а потом в знак благодарности делаю глоток. Вино покрывает язык сладким вкусным теплом. – М-м-м. – Вот именно, – кивнув, говорит он. – Лучшее вино в лагере. Остальное, по сути, разбавленная лошадиная моча. От такого красочного описания я морщу нос. Когда мы допиваем, Джадд провожает меня, и я замечаю, что небо начинает светлеть, оповещая о приближении рассвета. И хотя в моих перчатках наверняка остались занозы, а руки болят от того, что я тащила ту бочку через пол-лагеря, я рада, что мне удалось отвлечься хотя бы на время. – Спасибо, что нашел для меня дело, – говорю я Джадду, когда мы останавливаемся перед моей палаткой. – Всегда рад. А то у тебя был такой вид… – Какой? Он улыбается мне, но не ехидно, как обычно, а с сочувствием. – Вид человека, готовящегося к битве. Я хмурюсь. – Но не я же буду принимать участие в бою. Джадд понимающе поднимает бровь. – Правда? Я знаю, на что он намекает, но не знаю, как ответить. Мне кажется, что я действительно к чему-то себя готовлю. Просто не знаю, к чему, потому что ведать не ведаю, что завтра предстоит пережить. Знаю лишь, что я должна это пережить. Я переминаюсь с ноги на ногу. – Думаешь, король Ревингер объявит войну? Считаешь, завтра вы вступите в бой? Джадд пожимает плечами. – Кто знает? Решения зависят от правителей. А я здесь только ради вина. У меня вырывается смешок – Джадд с успехом погасил тревогу, которая снова начала во мне разгораться. Краем глаза замечаю какое-то движение и, повернувшись, вижу, что у палатки стоит Рип. Поза у него напряженная, лицо суровое, между бровями залегла складка, губы крепко сжаты. Его взгляд устремлен на меня. Улыбка исчезает с моего лица. Увидев, куда я смотрю, и заметив выражение моего лица, Джадд тоже поворачивается. Рип на долю секунды переводит взгляд на него. – Оставь нас. Джадд бросает на меня непроницаемый взгляд, после чего засовывает руки в карманы и уходит, забрав с собой последние капли моей счастливой отдушины. Мы остаемся одни. Рип кивком указывает на палатку, и я захожу туда, тут же почувствовав исходящее от углей тепло. Командир заходит следом, принеся с собой холод. Что-то не так. Что-то случилось. Напряжение такое густое, что его можно резать ножом. Рип стоит в тени и не двигается. Его аура, к которой я уже привыкла, неспокойно, взволнованно бурлит. Я крепко сжимаю руки. – Что случилось? Он не сходит с места, стоит прямо перед выходом. Между нами всего фут, и отчего-то кажется, что он и невероятно далеко, и слишком близко. – Скоро прибудет король Ревингер, чтобы встретиться с Мидасом. Меня будто пронзает небольшая молния. И чего я так испугалась? Я знала, что это произойдет. И все же теперь, когда это случилось, не могу остановить разогнавшееся сердце или страх, от которого все внутри сводит. – Что произойдет? – Со мной. С Мидасом. С Рипом. С его солдатами. Командир качает головой. – Время покажет. Я скрещиваю на груди руки, словно так могу отогнать тревогу. Рип долго смотрит на меня, вынуждая съежиться так, что перестаю чувствовать свои ленты. – У меня к тебе вопрос, – наконец говорит он. Что-то подсказывает, что я не хочу его слышать. – Какой? Он не сводит с меня черного взгляда, и я не знаю, что Рип видит, о чем думает. Так всегда и бывает, когда я с ним, но в эту минуту мне хочется закричать. – Ты хочешь остаться?