Невероятно пожилой мужчина открывает ворота и с улыбкой на лице провожает нас внутрь. Малакай наклоняется ко мне и шепчет: – Этот чувак чертовски жуткий. Я киваю, но следую за Молли в лифт. – Четырнадцатый этаж, пожалуйста, – говорит Молли. Обескураживающий старик медленно кивает и протягивает длинный трясущийся палец, чтобы нажать на кнопку. Он задвигает решетку, и лифт начинает ползти вверх. – Каждый новый постоялец Чистилища получает свою комнату, – рассказывает Молли, подозрительно глядя на ряд кнопок рядом со старым лифтером. Пока что нам пришлось закодировать четыре новых этажа отеля, чтобы разместить всех. Дело в том, что нам даже не нужно спать…. или есть, пить, или еще что-то, если уж на то пошло. Просто приятно иметь собственное пространство. – Что значит, не нужно есть и пить? – спрашивает Малакай. – Мы все мертвы, – отвечает Молли. – Прошу прощения, – смеется Малакай, когда циферблат над дверью останавливается на цифре семь, затем восемь, девять, – ты сказала, мы мертвы? – Да, – отвечает Молли, – в реальном мире мы умерли. – Тебе придется немало объяснить… – начинает Малакай, но замолкает, когда свет в лифте начинает мерцать, а затем гаснет. – Вот дерьмо, – бормочет Молли. Я слышу, как скрипит старый кабель, на котором держится лифт, затем раздается щелкающий звук, и мы падаем вниз. – Черт! – кричит Малакай, когда нас подбрасывает вверх к крыше лифта. Пока мы падаем все быстрее и быстрее, огни каждого этажа мерцают через щели в двери, освещая наши испуганные лица. Вот только мы с Малакаем в ужасе, а Молли выглядит так, словно ей скучно. Я кричу, ожидая удара. И вот оно, наши тела падают об пол, и мир становится серым. Но я ничего не чувствую. Первоначальный шок от падения пугает меня, но нет никаких настоящих ощущений, кроме психосоматического впечатления от падения, вызванного визуальными эффектами. Мы падаем на пол, и я мысленно напрягаюсь перед ударом, которого на самом деле нет. Я открываю глаза. Мир по-прежнему черно-белый, но перед собой я вижу повисшие в воздухе красного цвета слова: «ИГРА ОКОНЧЕНА». – Какого хр… – начинаю я, но в то же мгновение снова оказываюсь в баре отеля. – Сэр, не желаете ли выпить, сэр? – спрашивает бармен протяжным голосом. Я оборачиваюсь и смотрю на пожилого бармена с седыми волосами. Джазовая музыка оживает, контрабас играет нисходящую мелодию. – Черт, – ругается Молли с другого конца бара, – ненавижу, когда это происходит. Малакай врывается в зал оттуда же, откуда появился в предыдущий раз. – Что, черт подери, это было?! – кричит он раздраженно. – Пошли, – отвечает Молли, возвращаясь в вестибюль. Мы с Малакаем переглядываемся и, пожав плечами, следуем за ней. – Так что это было? – повторяет Малакай, пока мы спешим вдогонку за Молли. – Отель «Чистилище» был игрой в жанре ужасов, – объясняет она. – Есть еще некоторые элементы, которые нам пока не удалось убрать: монстры под кроватями; лица в окнах десятого этажа; лифт выходит из строя раз в десять поездок. Она нажимает кнопку и снова вызывает лифт. Вновь появляется старый лифтер, приветствуя нас своей жуткой улыбкой. – Лучше не роняй нас в этот раз, старый ублюдок, – ворчит Молли, тыча пальцем в серое лицо старика, но пожилой лифтер лишь шире улыбается. – Четырнадцатый этаж, – бормочет Молли. Кнопка нажата, решетка закрывается, и мы поднимаемся на четырнадцатый этаж. – Так что, – спрашивает Малакай, – кто-нибудь объяснит мне, что значит «мы мертвы»? – Твое физическое тело находится в криокамере в старой игровой галерее в Красной зоне. Из твоего тела высосали всю кровь, а капилляры в мозгу заполнили деионизированной водой, проводящей электричество. Остальное мне не понять, слишком сложно, но суть в том, что да, ты мертв. – Но я не хочу быть мертвым. Я не соглашался умирать! – протестует Малакай. – Быть мертвым таким образом лучше, чем то, что хотела сделать с тобой Хэппи, – отвечает ему Молли. – Но насколько мы мертвы? Типа, никогда не оживем? – Вероятность девяносто процентов, что ты вернешься к жизни, – говорит Молли. – Что?! – переспрашиваю я. – Девяносто процентов? Вероятность того, что мы не проснемся, один из десяти? – Именно, – отвечает Молли, – но доктор Прайс не перестает работать над улучшением системы Безопасной смерти. – Безопасной сме… – начинает Малакай, но в отчаянии вскидывает руки вверх. – Безумие какое-то! «Доктор Прайс, – думаю я, – где-то я уже слышал…» Мысль внезапно исчезает. Лифт останавливается, на этот раз успешно доставив нас к месту назначения. Лифтер открывает старую грохочущую решетку, и мы выходим в самый жуткий коридор, в котором я когда-либо бывал. Обои отсырели и свисают по углам, на ковре пятна, похожие на кровь, лампы зловеще мерцают, из-за дверей вдоль всего коридора слышны крики. – Крики ненастоящие, – объясняет Молли, пожимая плечами на представшую перед нами безлюдную унылую картину. Мы идем по коридору, и видеоигра преувеличивает звуки наших виртуальных шагов по ковру. Свет в коридоре трижды гаснет и загорается. – А, – говорит Молли, – это значит, что Москиты теперь вне зоны досягаемости галереи. Мы снова в полной безопасности. И после ее слов в голову приходит что-то, что Молли уже говорила… «Как только Москиты отступят, выбирайся оттуда быстрее! Что-то не так…» Она правда это сказала? Или то был старый сон?.. Не могу вспомнить. Мои мысли прерываются звуками скрипящих половиц и хлопающих дверей. «Что-то тут не так», – думаю я, но теряю эту мысль. – Эта моя, – говорит Молли, когда мы приближаемся к комнате 1408. Дверь распахивается перед нами и, зайдя внутрь, я вижу, что Молли была права: отличная комната, большая и светлая, тюлевые занавески слегка развеваются на ветру, но, выглянув из окна, я понимаю, что там нет ничего, кромешная пустота. – Давайте я вам кое-что покажу, – говорит Молли, садясь на пикселизированный диван перед экраном огромного старомодного телевизора. – В этой штуке есть сотни старых фильмов двадцать первого века, куча телешоу и музыки. Это потрясающе! – Ага, – недоуменно произносит Малакай, – это здорово, но разве мы не должны… ну, типа, делом тут заниматься? – У тебя будет такая же комната, когда зарегистрируешься, – говорит Молли, не обращая внимания на цинизм Малакая. – Зарегистрироваться? – переспрашиваю я. – Да, когда решишь остаться, тебе выделят комнату, сможешь прийти на вечеринку, подружиться с кем-нибудь. Дэй и Шион тоже здесь, – рассказывает сестра, и сейчас ее голос кажется мне странным, он похож на голос той дамы, которую я встретил, когда впервые попал сюда. Кажется, там, снаружи, я тоже улавливал этот отстраненный тон в ее голосе. – Это все классно, Молли, но как же мир снаружи? – спрашиваю я. – Как же реальность? Что насчет Хэппи и тех Убогих, что еще живы? Как же конец света? Молли улыбается, но счастья в этой улыбке нет. – Вам надо со всеми познакомиться, – отвечает она, вставая и активно двигаясь. Она выходит из комнаты обратно в чудовищный коридор. Я собираюсь следовать за ней, но Малакай протягивает руку и, хоть я не чувствую препятствия, не дает мне двигаться вперед. – Чувак, что происходит? – Не знаю… это не то, чего я ожидал, – признаю я. – Что, черт возьми, это за место? Мы находим Исчезнувших, и вот чем они занимаются? Слушают мягкий джаз в отеле «Оверлук»[8][Оверлук – отель в скалистых горах, место действия романа «Сияние» Стивена Кинга. По сюжету за свою историю отель повидал множество сомнительных видов деятельности, включая суициды, нападения преступных банд, подозрительные смены собственников, но, несмотря на все это, отель популярен среди любителей роскошного отдыха, ведь сам он великолепен, и из него открывается прекрасный вид на горы (прим. пер.).]? – Этого мы не знаем, – отвечаю я. – Мы не знаем, может, они запланировали следующую атаку на Хэппи, а сейчас просто выжидают и отдыхают? Я уверен, что они над чем-то работают. Давай дадим Молли возможность объяснить. Малакай опускает руку: – Надеюсь, ты прав.