— У вас ещё какие-то дела в Париже? — ревниво прищурилась Шарлотта. Наверное, заподозрила, что я работаю и на другого заказчика, прилетая в Европу бизнес-классом, оплаченным из её, Шарлоттиного кармана. Дорогое, между прочим, удовольствие. А в проницательности француженке не откажешь! — Шанхайская выставка — моё самое главное дело! — страстно заверила я. — Но так как мы всё уладили, теперь хотелось бы реализовать мою мечту. — Какую? — Неторопливо и задумчиво побродить по осенним Елисейским полям! — Всего-то! — рассмеялась Шарлотта. — А что? Никогда не удаётся. Постоянно куда-то бегу. — И сегодня тоже не удастся. Вы же знаете. Елисейские поля оккупированы туристами. Медитировать лучше в менее шумном месте! — Хотя бы в кафе посижу, глазея на толпу, — вздохнула я. — Надеюсь, вы не забыли: самолёт, гостиница, кафе — всё за счёт нашей фирмы. — Ах, Шарлотта, ваши слова звучат, как симфония Моцарта! Но гостиница мне не понадобится, обратный рейс уже вечером. — И тем не менее. — Тогда постараюсь в кафе налопаться на неделю вперёд. — Судя по вашей фигуре, вы даже и близко не представляете, что означает слово «налопаться». Так что разорение компании не грозит. Спасибо, что приехали! *** Распрощавшись с гостеприимной Шарлоттой, я спустилась на лифте вниз. На первом этаже, драгоценным напитком плескалось солнце, вливаясь в стеклянную чашу холла сквозь прозрачные стены. Золотые лучи рисовали нимб вокруг рамки металлоискателя, солнечные зайчики прыгали по турникету, слепили глаза. Середина сентября — но разве это осень? Самое настоящее лето! Выйдя из лифта, я не направилась к выходу, а достала телефон и уткнулась в экран, в то же время зорко наблюдая за стеклянными дверями здания. Борис Лантье не заставил себя ждать, он появился через пять минут. Сердце, против моей воли, учащённо застучало, и я ужасно разозлилась: не хочу, не хочу, чтобы моя самооценка зависела от расположения француза! Нельзя нравиться всем мужчинам. Один из миллиарда вполне может проигнорировать мои сокрушительные прелести. Но сердце само решало — оставаться ли ему в покое или пускаться в бешеный галоп. Проклятье! Почему?! Что я нашла в этом французе? Спрятав телефон и приняв озабоченный вид, я быстрым шагом направилась навстречу Борису, якобы совершенно его не замечая. Сейчас мы столкнёмся… Сейчас… Но Борис едва не пролетел мимо! Он тоже сделал вид, что не видит меня, хотя явно изменился в лице: удивление, чуть ли не страх исказили его прекрасные черты. Неужели я настолько омерзительна?! — Борис! Француз вздрогнул и шарахнулся в сторону, но, так как избежать встречи не удалось, быстро нацепил на лицо обаятельную улыбку. Вот негодяй! Но как же он хорош! — Елена?! Вы?! — Борис! Потрясающе! Мы опять с вами встретились! — Удивительно! Не ожидал! — Борис, — нахмурилась я. — Признайтесь, вы за мной шпионите! — Нет, что вы! — Да. Мы встречаемся с вами с пугающей регулярностью. — Простите! — Борис выглядел обескураженным. — Помните книгу? На английском языке? — Вы её до сих пор не закончили, — предположил француз. — Я её прочитала. А теперь ломаю голову над одной загадкой. — Какой? — Сюжет книги один в один копирует историю моей подруги. — Вот как? Странно. Может, ваша подруга рассказала автору свою историю? — Моя подруга вовсе не знакома с американкой Сьюзен Кросс. — Пардон, я немного забыл, Сьюзен Кросс — это автор? — Да. — Откуда вам знать, знакомы они или нет? — пожал плечами Борис. — Спросите у подруги, как же так вышло, — он посмотрел на часы. — Елена, извините, пожалуйста, но я здесь по работе. У меня назначена встреча, я должен идти. — Да, да, конечно, бегите, не буду вас задерживать! До свидания. Приятно было снова увидеться с вами. — До свидания. И мы расстались, фальшиво друг другу улыбаясь. Мне вновь не удалось раскрутить Бориса на свидание. Я надеялась, что странная история с книгой его заинтересует, мы договоримся о встрече и вечером надолго засядем в кафе, высказывая догадки и разбирая гипотезы. Нет, ничего не вышло. Я грустно миновала турникет, улиткой подползла к выходу, а потом обернулась. Борис стоял около лифта, высокий, статный. Его спина, обтянутая тканью дорогого костюма, была напряжена. Он словно ждал выстрела — вот сейчас сзади раздастся мой крик: «Борис, постойте! А у меня к вам предложение!». Очевидно, придётся оставить парижанина в покое. Ему, видимо, совсем не интересно, каким образом прилипчивая русская дамочка оказалась в разгар рабочего дня в деловом здании Дефанса. Что я тут делаю? Не на экскурсию же пришла. Мог бы и расспросить. Но ему совершенно на меня наплевать… А у нас с Борисом, между прочим, один работодатель — Шарлотта. Он для неё делает сайт, я — занимаюсь шанхайской выставкой. И, возможно, нам ещё придётся работать вместе: например, если Шарлотта закажет Борису дизайн выставочных материалов. Вот так. Сколько зайчишке не бегать, а от волка ему не уйти. Ой! Это я себя сейчас волком назвала? Приплыли… А ведь Борис действительно так изменился в лице, словно увидел в солнечном холле бизнес-центра не роскошную блондинку, а самого настоящего волка! 19. Гамбургер и авторское право Елисейские поля, как и предупреждала Шарлотта, представляли собой шумный людской водоворот. Такси остановилось неподалёку от ресторанчика, где мы с американским автором назначили встречу. Большая площадка перед входом под полосатым красно-бежевым навесом была заставлена плетёными креслами и столиками-опятами. Человеческая масса роилась, урчала, гомонила, стучала приборами, издавала смешки и возгласы. Гарсоны обслуживали посетителей с непередаваемой французской смесью ленцы и расторопности, услужливости и высокомерия. Книжку я держала едва ли не над головой — так в аэропорту встречающие держат таблички с фамилиями. В памяти прокручивался список вопросов к Сьюзен Кросс. Я уже знала, что она живёт в Нью-Йорке и работает в инвестиционной компании (кем? директором по маркетингу? уборщицей?). Но это не так важно. Главное: — где она раздобыла сюжет для триллера? — каким образом получилось так, что «Наука ненависти» дублирует биографию русской девушки Анастасии Воробьёвой?