Мой англоязычный спаситель на минуту задумался, а потом объяснил дорогу: — Сразу за светофором вы повернёте налево и увидите на той же стороне улицы красивое здание с золотыми буквами — это международная компания «Бриттани». После «Бриттани» на светофоре повернёте направо. И через сто метров будет ваш отель! — Спасибо. «Бриттани»… Где-то это название мне уже попадалось… Вскоре на фронтоне большого дома в османском стиле передо мной засверкал золотой логотип — и картинка тоже явно была мне знакома. Но я никак не могла вспомнить, что с этим связано. Вот, теперь буду мучиться! *** Пока я пыталась вспомнить, где же видела логотип компании, из монументальных дверей здания выпорхнула стайка девушек в деловых костюмах и платьях… Они оживлённо тараторили, смеялись, явно радуясь окончанию рабочего дня. Впереди их ждал тёплый, наполненный золотисто-розовым светом, парижский вечер… К моему невероятному изумлению среди офисных барышень я увидела… Сьюзен Кросс! Американскую переводчицу и писательницу, укравшую Настин сетевой дневник. Возможно, я перепутала? Что здесь делать американке? Во-первых, офисное здание — не Лувр и не музей Фрагонар, туристы сюда не заходят. Во-вторых, Сьюзен вовсе не выглядела туристкой. В-третьих, мы с ней встретились десять дней назад. Неужели она всё это время так и оставалась в Париже? Ещё и на работу устроилась? Какие объяснения можно придумать? Вероятно, я всё-таки обозналась… Компания девушек двинулась по тротуару в противоположную от меня сторону, а я быстро вытащила из сумки шёлковый платок и чёрные очки и замаскировалась. Это не помешает, потому что Сьюзен, наверняка, бережно хранит в памяти воспоминания о том, как я накинулась на неё тогда, в кафе на Елисейских полях! Даже полицией угрожала! Ни на секунду не выпуская объект из вида, я кралась следом по тротуару, стараясь не калечить прохожих. А они, как назло, или путались под ногами, или старались запрыгнуть на меня, а потом начинали лепетать извинения. Сомнения исчезли: это точно была Сьюзен! Впрочем, хорошенькая брюнетка могла приехать в Париж в командировку. Она говорила мне, что работает переводчиком в крупной международной компании в Нью-Йорке. Очевидно, она сопровождает начальника, переводит ему с французского на английский. Но проверить не помешает. Опять эти странные совпадения. Их слишком много, и они меня угнетают. Сначала я паркую машину в пяти метрах от «ниссана», сбившего Изабель. Потом выныриваю из лабиринта улиц прямо у офиса, откуда через минуту появляется Сьюзен Кросс… Что всё это значит? Вероятно, я должна как-то расшифровать все эти подсказки? …Пока Сьюзен перемещалась в компании подруг, следить за ней было нетрудно. Но вот девушки стали откалываться одна за другой от своей весёлой группы — словно яркие листья улетали с дерева вдаль под порывами ветра… В конце концов мы со Сьюзен остались вдвоём: она — впереди, я — в пяти метрах сзади, замаскированная до мозга костей… Я приготовилась поймать такси, но переводчица сделала ход конём: она нырнула в пещеру метрополитена и смешалась с толпой. У меня нет опыта перемещения этим видом общественного транспорта, я всегда езжу на автомобиле. К тому же, в моём городе метростроители на редкость оперативны: метро у нас строится уже лет тридцать и будет строиться ещё лет двести. Оказалось, нужен билет! К счастью, у Сьюзен его тоже не было, и она пристроилась в очередь к автомату. А на меня навалился огромный грязный негр с дредами. Он протягивал на жёлтой заскорузлой ладони несколько билетиков, продавая их, наверняка, с наценкой. Я не стала мелочиться, вручила негру несколько монет и преодолела турникет даже быстрее, чем Сьюзен успела дождаться своей очереди у автомата. Поездка заняла минут сорок. В вагоне было довольно свободно и пахло хорошим одеколоном, что страшно меня изумило. Сьюзен сидела в наушниках, закрыв глаза. Она выглядела совершенно органично в толпе французов, возвращавшихся домой на метро. Её движения были уверенными и привычными, она не оглядывалась по сторонам — так, словно проделывала маршрут, давно ей знакомый. Господин в сером костюме и с кожаным портфелем на коленях задал ей какой-то вопрос, и она, выключив музыку и улыбнувшись, перебросилась с ним, несколькими фразами… Вскоре мой хорошенький темноволосый объект собрал вещи и приготовился на выход. Мы вышли на станции с двойным названием. Прочитать его я не смогла из-за огромного количества лишних букв в словах. Но мне ли жаловаться на особенности французского правописания? У китайцев и вовсе иероглифы, но я же как-то справляюсь. Американка уверенно двинулась вдоль по улице. Если она приехала сюда в командировку, неужели её поселили на частной квартире так далеко от офиса? Проезжая часть была с миллиметровой точностью заставлена двумя рядами машин, прижавшихся к каменным тротуарам. Посередине оставалось место для проезда одного автомобиля. Первые этажи зданий были заняты маленькими магазинами и конторами, выше тянулись металлические кружева балконов, а над крышами домов сияло фиолетово-розовое закатное небо. Сьюзен заскочила в продуктовую лавку. Мне пришлось спрятаться в соседнем магазине, так как прохожих на улице практически не было, и я не могла использовать для маскировки чужие спины. Выйдя из лавки с багетом и связкой мандаринов, через несколько метров молодая женщина вновь скрылась — теперь уже в недрах китайского ресторанчика с красными фонарями над входом и золотым драконом в витрине. Очевидно, она посчитала, что багета и мандаринов на ужин не достаточно… Но вряд ли у меня хватит терпения ждать, пока американка подкрепится острой лапшой, ловко орудуя палочками. Сейчас я ворвусь в китайскую забегаловку, схвачу субтильную брюнетку за плечи и начну трясти, как грушу. И буду трясти до тех пор, пока она не выложит мне всю правду. Но Сьюзен повезло: она выпорхнула из ресторанчика буквально через мгновение, неся пакет с коробками, и быстро свернула за угол. Я выпрыгнула из-за чёрного «опеля», использованного в качестве прикрытия, и помчалась следом. Объект мне попался шустрый. Уж не засекла ли Сьюзен слежку? Сейчас я заверну за угол и получу по лицу связкой мандаринов. Если хорошо размахнуться, эффект может быть впечатляющим… Но за углом американки не было! Она испарилась! Я слишком плохо подумала об этой хорошенькой резвушке. Она не собиралась избивать преследовательницу, она меня, вероятно, даже и не заметила. Пока я медлила, раздумывая, не подпортит ли она мне личико, Сьюзен успела скрыться за огромной дверью многоквартирного дома. На обшарпанной табличке домофона значились номера квартир и фамилии владельцев. Мне эта информация никак не могла пригодиться, так как я не знала, у кого американка арендует жильё на время командировки… Потрясённая неудачей, я медленно побрела обратно. Количество вопросов, терзавших мой мозг, не поддавалось исчислению. Каменные улочки района словно вымерли. Автомобили, плотно прижавшиеся друг к другу пыльными бамперами, выглядели так, словно их не заводили целую вечность. Дойдя до китайского ресторана, я вдруг ощутила жуткий приступ голода. Кстати! А когда я ела в последний раз? Кажется, в самолёте покормили, если можно назвать едой два кусочка колбасы и ложку вермишели в пластиковом контейнере с надписью на крышке: «Этот продукт не содержит свинины». А зря. В кабинете у Шарлотты поесть было некогда, мы трудились, как пчёлки. Только раз восемь подзарядились кофе и чаем… Красный фонарик над головой вздрогнул, нежно зазвенели колокольчики-подвески, пожилой китаец улыбнулся мне из-за прилавка, где у него что-то жарилось, шкворчало… Пахло соусом и приправами, от плиты шёл жар. Конечно, это был не ресторан, а комнатушка на пять столиков. Еда готовилась на глазах у посетителей и выдавалась прямо в руки. К безумному удивлению мужчины, я поздоровалась с ним на китайском (это не трудно, все знают: нихао!) и сразу же начала перечислять, какие добавки положить в мою коробочку риса (а вот это уже сложнее). А потом залилась соловьём на любимую тему — о бизнесе. Хорошо ли идут дела, достаточно ли клиентов, высоки ли налоги, зверствует ли санэпидстанция? Разве я упущу возможность попрактиковаться в китайском? Сколько партнёров из Поднебесной было у меня раньше, когда я руководила «Современными медтехнологиями», не сосчитать! Цзиньлун — хозяин забегаловки — так расчувствовался, услышав родную речь из уст бледнолицей клиентки, что усадил меня за стол и вмиг заставил его мисками и плошками, а также вызвал из-за кулис свою жену — маленькую китаянку с застывшей медовой улыбкой на лице. Я набросилась на еду и в процессе порой превращалась в карпа с вытянутыми трубочкой губами и выпученными глазами — когда попадался особо жгучий ингредиент. — О, всё очень вкусно! — поблагодарила я. — Сто лет не ела ничего подобного. И это было абсолютной правдой. Дома, заботясь о внешности, приходится выбирать диетические продукты, чрезвычайно полезные для здоровья. Коньяк, например. — Совершенно случайно попала в ваш район, — поделилась я с гостеприимными владельцами ресторана. — От самого метро бежала за подругой. Вместе учились, но потом как-то потерялись. Даже через социальные сети найти её не могла и вдруг — обана! — вижу её в метро! Кричала ей, но она не услышала и не обернулась. А я так резво кинулась за ней следом, что подвернула ногу. Если б не это, то я её, конечно же, догнала бы. Эх, не повезло! Она заходила к вам за десять минут до меня, я видела с конца улицы. Но пока доковыляла, она уже исчезла. Как грустно! — Да-да, перед вами к нам заходила Констанс, — закивал хозяин. — Констанс, — неуверенно повторила я. — Она живёт за углом, дом тридцать четыре, квартира пятнадцать. Констанс Бодэ. Милая девушка, переводчица. Но по-китайски не говорит. Дочка носит ей заказы на дом. — О-о, — протянула я разочарованно. — Неужели я обозналась… Мою драгоценную подругу зовут вовсе не Констанс, а Сьюзен. Чёрт бы её побрал! *** Я вернулась к подъезду и вновь внимательно изучила табличку на домофоне. Около цифры пятнадцать было написано: «C.Beaudet». Наверное, это и означало Констанс Бодэ. Правда, в фамилии было — опять же! — как минимум, три лишних буквы. Странно, что Французская Академия до сих пор не обратилась ко мне за советом в плане модернизации современной французской орфографии — уж я бы им насоветовала! …Итак, Сьюзен Кросс — вовсе не американка. И даже не Сьюзен. А ведь ещё в нашу первую встречу на Елисейских полях я обратила внимание на то, насколько органично эта красотка вписывается в парижскую обстановку. Она вовсе не выглядела туристкой, тем более — туристкой из Штатов. Но я не придала значения этим нюансам, решив, что нахожусь в плену стереотипов: если американка — то обязательно белозубая упитанная деваха с большим бюстом. А перед собой я увидела хрупкую брюнетку, и она ловко перекидывалась фразами с официантом на французском языке. Интуиция меня не подвела. Сьюзен, действительно, не была американкой, работающей в нью-йоркской инвестиционной компании. Она — Констанс Бодэ, переводчица в фирме «Бриттани». Стоп! А вдруг Сьюзен Кросс на самом деле существует? Ведь она написала книгу и опубликовала её на издательской платформе, а потом успешно продавала бумажные экземпляры через бруклинское издательство «Флюэнс». Она не смогла всё это сделать, если бы не имела аккаунт на издательской платформе, банковский счёт, идентификационный номер налогоплательщика и так далее. Возможно, настоящая Сьюзен Кросс до сих пор дожидается встречи со мной, её преданной читательницей, написавшей в её адрес такое трогательное и восторженное письмо. Но тогда откуда возникла Констанс Бодэ? Что ей нужно? Француженка Констанс каким-то загадочным образом влезла между мной и писательницей и сыграла роль американки, пользуясь своим безупречным знанием английского. Но как она узнала, что я хочу встретиться с литераторшей? Прочитала нашу переписку? Зачем? Какие цели она преследует? Или Сьюзен — плод воображения Констанс? Да, и так тоже может быть. Вопрос, в любом случае, тот же самый: зачем она водила меня за нос? Если Констанс Бодэ обманула меня, назвавшись чужим именем, говорит ли это о том, что и все остальные её слова ложь? А вдруг она прикинулась писательницей именно для того, чтобы донести до меня то, о чём настоящая американка промолчала бы? То есть — всю правду о Настином дневнике.