«Я не верю в значение имени». "Вас зовут Александра это означает " защитница". И вы действительно защищаете невинных. Спасаете жизни". «Не принимайте на веру все, что видите. Я не всегда помогала людям, а подростком была и вовсе озлобленным». "Юра считал, что в подрост ковом возрасте начинается наша борьба с внутренними демонами". Юлиэтта смахнула слезу и грустно улыбнулась: "Я больше никогда не увиж у с каким умным видом он произносит эту фразу". "Но у вас е сть память, и вы всегда будете слышать эти слова, стоит только захотеть". Юлиэтта отложила лист и спросила безмолвными губами: — Я могу увидеть дочь? — Конечно, — Александра положила свою руку в ее холодную дрожащую ладонь. — Я ее приведу, как только врач вас осмотрит. * * * Иван остался вместе с ее родителями и дочкой Юлиэтты. Детективу было странно и радостно видеть такую картину. Она отогнала непрошенные мысли в сторону, принесла девочке печенье из собственных «сумочных» запасов и вернулась к Нойтеру. Александра ожидала увидеть потрясенного, возможно раскаивающегося мужчину, а перед ней предстал убитый горем старик. За последние несколько дней он постарел лет на двадцать. Она заметила проглядывающую седину в волосах, глубокие морщины на лбу, обратила внимание на выступающие вены на тыльной стороне ладони и на долю секунду ей стало жаль этого богатого, но такого одинокого человека, обреченного доживать свой век, если и не в камере, то точно в одиночестве. Но это продолжалось всего секунду. Нойтер был бандитом, а преступники недолго вызывали в ней жалость. Они сидели за столиком в дальнем углу. Оба набрали целые подносы еды. У него был салат "Оливье", запеченный под сливками картофель и еще бутылка минералки. У Александры непривлекательного вида чай и много пирожков — каждого вида по одному. Если уж не съест здесь, то заберет домой и уж вечером на диване с раскрытой книгой наестся до отвала. Стоять у плиты совсем не хотелось. Она пообещала себе завтра же приготовить нормальный обед, а пока довольствоваться мучным. За те десять минут, что они молча сидели в кафетерии, Нойтер ничего не съел. Даже бутылка оставалась закрытой. Ей было его чуть-чуть, но все-таки жаль, может и не стоило именно сейчас бередить рану старика всеми этими подробностями, но желание услышать странную и весьма запутанную историю было сильнее. И еще детектив хотела узнать, насколько сама оказалась права, поэтому она отложила надкусанный пирожок с вишней и произнесла: — Думаю, вам пора начинать рассказ. Нойтер поднял на нее несчастное лицо и тихо спросил: — Вы дадите мне увидеться с дочерью? — Рассказывайте. — Хорошо. Что именно вы хотите знать? — Все с самого начала. Ваше рождение можете пропустить. Он ухмыльнулся, открутил крышку на минералке, затем закрутил обратно: — Мы с Кристиной, матерью Юлиэтты, встречались на первом курсе. Любовью наши отношения было сложно назвать даже тогда. Это была скорее страсть. Кристина была самой красивой среди всех девушек, которых я знал. Ее изумрудные глаза меня очаровали раз и навсегда. — Опустим лирику, — Александра вернулась к пирожку и вонзилась зубами в пышную сдобу. Где-то в конце должна была быть заявленная вишневая начинка, но пока было только тесто. — Я понравился ее родителям, она — моим. Мы стали встречаться. Наконец я получил то, чего так долго добивался… — Постели, — перебила его Александра. — Да. А потом мы расстались. — То есть попользовались и бросили, — она сделала большой глоток из чашки с чаем и поморщилась. Заявленным яблоком здесь и не пахло. Одна химия. — Получается так, — не стал отпираться Нойтер. — Спустя пару месяцев я узнал о беременности. Она сама сказала и пообещала, что ребенок о моем существовании никогда не узнает. Собственно, обещание она сдержала. Он замолчал, отхлебнул воды, посмотрел на поднос с едой и отодвинул на край стола. — Поймите, ничего этого не должно было произойти. Это случайность. Я не знал, что Юру взяли в мою компанию. — Как же это так? Вы ведь руководитель, Босс. Или я ошибаюсь? Он сцепил пальцы замком с такой силой, что руки задрожали. — Я ненавижу себя за ту поездку. Если бы я тогда не уехал, то ничего бы не произошло. — Снова лирика, — Александра с удивлением обнаружила целую вишневую ягоду, когда от пирожка остался всего один укус, — продолжайте, продолжайте. — Вы со всеми так грубо разговариваете? — Только с преступниками. Нойтер грустно улыбнулся: — В этом вы правы. Я преступник, но я оберегал свою дочь. Если хотите, я ее спас. — Спас?! — она чуть не подавилась отвратительным чаем. — Вы вообще в курсе, почему она лежит в палате?! — Ее могли убить еще раньше, — невозмутимо сообщил Нойтер. — По моей просьбе за ней следили. — Алексей Королёв, известный как Королёк или лучший друг семьи Юлиэтты. — Да. Он должен был просто следить за ней, но он не знал, что она моя дочь. — А подсказал ему Ирчин, — она не выдержала и выплюнула не до конца разжеванный кусочек пирожка с мясом — вкус был отвратительный. — Все пошло не по плану, — он схватился за голову и опустил взгляд. Александра взглянула на его поднос, сравнила со своим: пирожок с сомнительной начинкой из яйца и лука, еще один черничный, явно повторяющий судьбу вишневого и подгоревший яблочный и спросила: — Вы есть будете? — Что? — Есть будете? — Нет. — Отлично, — она забрала картофель и жадно воткнула в него вилку. Нойтер этого даже не заметил и продолжил свой рассказ: — Мы с Ирчиным дружим с детства, точнее дружили. Одни игры, одни приключения, одни опасности. После института я предложил открыть свой бизнес. — Фармацевтическую компанию? — Нет, — он поднял глаза. — Я грезил научными открытиями. Больше всего меня интересовало устройство памяти и возможность ею манипулировать. — Это уже интересно, — она подцепила очередной картофельный ломтик и отправила его в рот. — На мои идеи не хватало финансирования и я стал искать помощи в разных кругах. — У преступников. — Да. О моих связях с наркобизнесом, думаю, вы знаете. Деньгами я обзавелся, но мне нужно было легализоваться и тогда я решил основать фармацевтическую компанию. К тому же мне нужны были помещения для опытов. Юра ко мне на работу попал случайно. Я часто бываю в заграничных командировках. Отсутствую подолгу. Этим летом был… — В Швеции, — перебила его Александра. — И вернулись потому, что вам позвонил Ирчин, так? Он сказал, что у него ваша дочь. — Да. Я до сих пор не знаю, откуда он узнал. Возможно, журналистка Сафьялова как-то раскопала эту информацию. Не знаю. Александра и сама не знала ответа на этот вопрос, но в конце концов он был и не так важен. Нойтер продолжил: — Как я уже сказал, я был в командировке. Ирчин сам нанимал новых рабочих. Компании нужны были хорошие специалисты. У нас колоссальная утечка кадров. — Тех, кто не подходит, вы сжигаете. — Не шутите, детектив. Мы сжигаем только тех, кто представляет для нас угрозу. Александре стало противно и по-настоящему страшно от того, как легко с его губ слетели эти слова. Сгореть. Самое страшное, что она могла себе представить. Перед глазами возникла котельная. Она почувствовала, как похолодели руки, как бешено забилось сердце и быстро отогнала навязчивый образ. — Муж Юлиэтты тоже был угрозой? — Вы знаете, это был несчастный случай. Он умер из-за неудачного падения. — И вы даже не подумали, что родные захотят с ним попрощаться. Или вы так проявляете заботу? Он тяжело вздохнул, помотал головой, словно прогоняя назойливых насекомых и произнес: