За огромной стеклянной стеной Кевин Блейк уже отвечал на вопросы о смерти Мартина Вика. Его голос разносился и по этажу, и по всей стране. Ведущая глянула на нас через стекло. — Для тех, кто только что к нам присоединился, поясню, что мы беседуем с Кевином Блейком — детективом-инспектором в отставке, который добился осуждения Мартина Вика. Также он является автором бестселлера «Лунатик», посвященного расследованию. Итак, Кевин, — обратилась она к собеседнику, — вы полагаете, что события субботней ночи были спланированным покушением… Блейк кивнул: — Убийца нейтрализовал двух полицейских, уничтожил заключенного и умудрился сбежать. Случайностью это не назовешь. Блейку было чуть за шестьдесят, и выглядел он лучше, чем любой другой детектив-инспектор в отставке. Ни торчащих из ноздрей волос, ни сеточки полопавшихся капилляров. Всегда в элегантном черном костюме, который делал его еще бледнее. Очки в тонкой латунной оправе выглядели неестественно и делали его похожим на интеллектуала предвоенной поры. Вряд ли он был так уж тщеславен, просто человек, который не пройдет незамеченным. Сильный йоркширский акцент звучал естественнее, чем правильно поставленное произношение ведущей. — И последний вопрос, — сказала она. — Нам известно, что по делу о покушении разыскивают женщину примерно тридцати лет, с татуировками на лице. Известно ли о ней еще что-нибудь? — Насколько я знаю, нет. Однако должен еще раз подчеркнуть, что я не участвую в расследовании. Если вы обладаете какой-либо информацией по этому делу, обращайтесь к официальным лицам. Мои источники дали понять, что женщина в розыске — важный фигурант дела, но, полагаю, из того, что старший суперинтендант Чейз сказала на утренней пресс-конференции, можно сделать дополнительные выводы… — Для тех, кто пропустил утренний выпуск новостей, повторю, что старший суперинтендант Чейз не советовала приближаться к этой женщине, поскольку она считается крайне опасной преступницей. — Более того, — подхватил Блейк, выдерживая взгляд ведущей. — На вопрос о мерах обеспечения общественной безопасности, предпринимаемых в связи с тем, что главное подозреваемое лицо все еще на свободе, старший суперинтендант, в сущности, ответила, что без колебаний разрешила бы стрелять на поражение. — Блейк подождал, пока до всех дойдет смысл его слов. — А как вы знаете, Миранда, столь исключительные заявления обычно делаются только в ходе контртеррористических операций. — Действительно исключительные. Вы упомянули терроризм. По-вашему, в связи с этим делом существует угроза безопасности населения? Блейк задумался. — Другого такого персонажа, как Мартин Вик, не существует, уж поверьте. Его убийца, скорее всего, считал, что руководствуется верными мотивами. Я бы очень удивился, если бы нечто подобное повторилось. Тем не менее подозреваемая представляет повышенную опасность, и я вслед за старшим суперинтендантом повторю, что от нее следует держаться как можно дальше. — Кевин Блейк. Благодарим вас. — Ведущая завершила эфир. Оба отцепили микрофоны. Стеклянная стена глушила сказанное не для записи. После краткого обмена репликами Блейк многозначительно, двумя руками, пожал руку ведущей. Потом встал, открыл дверь и вышел. С книгой своего авторства в руке, видимо, чтобы никто не сомневался, с кем имеет дело. Наоми шагнула вперед: — Кевин Блейк. Я детектив-констебль Блэк, а это мой коллега, детектив-сержант Уэйтс. Мы пытались связаться с вами. — Как и весь остальной мир, — ответил Блейк. Блики на стеклах очков скрыли глаза, так что было непонятно, высокомерно он говорит о всеобщем внимании или устало. 5 Блейк привел нас в кофейню через дорогу, каждому указал на стул, сел напротив и сдвинул в сторону меню. Я заказал кофе и воду, почти не сомневаясь, что это он собирается нас о чем-то расспрашивать. Блейк положил книгу так, чтобы видна была фотография автора на тыльной стороне обложки — с более волевой линией подбородка, но с тем же честным и открытым выражением лица. Книга стала настолько популярной, что Блейк построил карьеру, выступая перед прессой с лекциями об известных убийцах и играя на мероприятиях роль свадебного генерала. Он вышел в отставку вскоре после того судьбоносного дела, однако по-прежнему пользовался авторитетом в полицейских кругах, а для широкой публики уже десять лет оставался инсайдером без погон. Официантка принесла три чашки кофе, воду и сдачу. Когда она ушла, Блейк подвинул к себе чашку и понюхал ее содержимое: — Кофе мне нельзя, но я кайфую от аромата. — Спать потом не можете? Он рассмеялся: — Наоборот. Могу уснуть навсегда. Увы, проблемы с сердцем. Старость — не радость. Будьте добры, напомните, как вас зовут? — Уэйтс. — Я слышал, вы были на месте преступления. — Вы хорошо информированы, — ответил я. Если у него сохранились источники в полиции, он еще не то обо мне слышал. — Двадцать лет службы в полиции не проходят даром, — продолжал он. — Стараюсь держать руку на пульсе, особенно если новости связаны с делом Мартина. Кстати, ужасно жаль слышать о детективе-инспекторе Сатклиффе. — Вы, наверное, работали вместе… — А вы были его напарником? — спросил Блейк. Я кивнул. — Тогда, возможно, согласитесь, что Сатти бывает несколько… Я снова кивнул. — Может, вы не знаете, но это я потребовал тогда, чтобы Сатти отстранили от дела. — Я знаю только, что он первым прибыл на место происшествия. — У него были свои таланты. Просто я подумал, что их лучше проявить где-нибудь в другом месте. — Как он это воспринял? — А вы не знаете? Подал в отставку. Я удивился. Сатти? И так остро среагировал? — Очевидно, потом его кто-то вразумил, потому что до меня дошла новость, что он перевелся в ночную смену. — Первый раз слышу, — сказал я, осознавая, что человек, который уволился из полиции десять лет назад, лучше знает моего напарника. Кто в этом виноват? Сатти или я? — И чье задание вы теперь выполняете? — поинтересовался Блейк. — Суперинтенданта Паррса. — Главной ищейки? Хороший человек, передавайте ему привет от меня. Уверен, что он на вас рассчитывает. Я не работал с Алистером лично, но, по моему впечатлению, он всегда готов протянуть руку помощи… — Хватка только крепковата. — Хорошо сказано. — Осознав, что слишком долго общается только со мной, Блейк повернулся к Наоми. — Блэк. Вы, случайно, не родственница констеблю Терри Блэку? — Это мой отец. — Шутите? — Блейк хлопнул ладонью по столу. — Значит, мы с вами встречались. Я был на ваших крестинах. Я не знал, что отец Наоми — полицейский. Я покосился на нее и увидел, что она покраснела, а на темной коже проступили веснушки. Блейк тоже это заметил. — Да, долго живешь — слишком многое помнишь. — На вашу память мы и рассчитываем, — сказал я. — Мы с Наоми — относительные новички в мире Мартина Вика. В свете событий в больнице Святой Марии хотелось бы узнать больше об обстоятельствах дела. — Не завидую я вам, — сказал Блейк. — Вам предстоит выяснить, кто его убил. — Он сгреб сдачу со стола и взвесил ее в горсти. — Первое, что следует знать: если я сейчас брошу эту мелочь через плечо, то непременно попаду в кого-нибудь, кто желал Вику смерти. — Попадите тогда сразу в убийцу. Мы скажем вам спасибо, — пошутил я. Никто не засмеялся. Наоми подалась вперед: — Да, его ненавидели таблоиды, но нас больше интересуют реальные люди, реальная ненависть. Люди, которые могли бы провернуть подобное. Статистическая вероятность того, что Мартин Вик был знаком со своим убийцей, достаточно высока, чтобы начать с его близкого окружения. — Разумеется, — согласился Блейк. — Однако стоит вспомнить, что последние двенадцать лет ближе всех к нему были его сокамерники. Судя по всему, недостатка в желающих нажать на смыв не было. — Удобно, что большинство из них до сих пор отбывает срок в «Стренджуэйз». — Большинство? — переспросил Блейк. — Один из нападавших освобожден под расписку. — Наоми повторила то, что мы слышали на брифинге. — Да-да, — подтвердил Блейк. — Тот спайсовый дилер… — Он прищурился, припоминая. — Как его там прозвали? Кажется, Полубокс. — А почему? — спросила Наоми. — Не хочется портить сюрприз от встречи с ним, но вряд ли вас сильно удивит, что он — редкостный подонок.