Само собой, я ей на столь очевидный факт указала, за что на довольно обидную отповедь напоролась. Следующего содержания: — Да не тетка, а тезка! «Бедная Лиза» — это повесть такая у Карамзина. Впрочем, откуда тебе знать? Хорошо еще «с твоим физкультурным образованием» не добавила, и на том спасибо! А за незамедлительно поступившие разъяснения отдельная благодарность: — Так вот, было это еще в восемнадцатом веке. Лиза жила себе с матушкой в маленьком домике, пастушка пастушкой, по дубравам ландыши собирала и в Москве продавала. II вот однажды попался ей один молодец по имени Орест, который заплатил рубль за букетик, а заодно поинтересовался, как ее зовут. Дальше события по известному сценарию развивались. Встреча за встречей, Лиза влюбилась, Орест ее соблазнил. Да только женился-то он на богатой вдове, дав Лизе сто рублей на прощанье. — Вот гад! — невольно прониклась я сочувствием к этой старинной бедняжке Лизе, получившей в качестве моральной компенсации за девичью честь какой-то несчастный стольник, на который и колготок-то приличных не купишь![6] — Ну а потом… Потом-то что было? — Потом… — Марго вздохнула, — Лиза с горя в пруду утопилась, а Орест, по слухам, до самой смерти угрызениями совести мучился. — Ага, мучился он, как же! Да с него, небось, как с гуся вода! — Моя б воля, я бы таких орестов, как клопов, давила! — Ну, по крайней мере, так у Карамзина написано, — вступилась за Лизиного полюбовника Марго. — А я за что купила, за то и продаю. И вообще, меня в данном случае совсем другое волнует. А именно склонность обеих Лиз — и нашей, и Карамзинской — к суициду. — Добавила Марго и озабоченно своим «вавилоном» покачала. — Ой, да ладно тебе! — лично я не разделяла ее опасений. — Во-первых, у нас и пруда поблизости нет. А во-вторых, с чего бы ей топиться, если она на наших же глазах очень даже счастливо со своим Орестом, тьфу ты, Денисом воссоединилась? — А как же случай на вокзале? — никак не могла успокоиться Марго. — Ведь на рельсы-то она легла! — Ну легла, и что? Рельсы же тебе не пруд, а Лиза не Анна Каренина! — дала я понять Марго, что не одна она в русской литературе разбирается. Не знаю, может, мы бы еще на литературную тему подискутировали, да только в этот момент в нашу дверь снова позвонили. — А вот и они! — затаила я дыхание. — Кто? — вздрогнула Марго. — Кто-кто, — передразнила я ее, — полканы с ликеро-водочного. Так что готовься к параду. Однако за дверью почему-то все тот же Лизин Орест обнаружился. И я так по этому поводу удивилась, что впустила его без всяких предварительных расспросов. Зато он был в своем репертуаре. Не говоря ни слова, оттеснил меня в сторону. Вбежал в гостиную и заорал: — Лиза! Лиза! Выходи немедленно! * * * — В чем дело, молодой человек? — Марго с ужасом наблюдала, как наследник ликеро-водочного короля, сшибая стулья и путаясь в собственных ногах, мечется по нашей квартире. А он наконец притормозил, ошалело уставившись на нашу елку, постоял так с полминуты и с придыханием выпалил: — Где она? Это вы о ком? — точеные крылья греческого носа моей боевой подруги гневно затрепетали. Если о Лизе, то ее здесь нет. Вы же сами ее забрали. Или уже забыли? — Ага, у него провалы в памяти, — хихикнула я. Эта как ее… Амнезия! — То есть, как это нет? — ну, амнезия не амнезия, а какие-то проблемы с головой у Лизаветиного Прынца точно имелись. — Тогда куда же она делась? А вот это, извините, мы у вас спросить должны, — Марго потуже на своей необъятной галии пояс парадного атласного халата затянула. Черт! — Прынц снова дернулся, как паралитик, бестолково торкнулся в дверь детской и тут же ее захлопнул. — Так что… Она у вас после не появлялась? — После чего? — уточнила Марго ледяным тоном. — Так я и знал! — Лизаветин дружок посмотрел сначала на меня, потом на Марго и процедил сквозь зубы: — Так я и знал, что эта чумовая опять какой-нибудь фокус выкинет! Навязалась на мою шею! Ха, и если б только на его, а то еще и на наши! Что особенно возмутительно! Нет, но что она себе думает? Эта кретинка! — неугомонный ликеро-водочный Прынц продолжал нам свои претензии к бедной Лизе высказывать. Можно подумать, мы ему книга жалоб и предложений какая-нибудь! — И куда только эта идиотка идейная суется? Правдолюбка чертова! Не понимает, что в такие игры играют только тигры! И что, это очень опасно? — так и впилась в него взглядом Марго. — Что? — нахохлился Прынц. Ну, игры для тигров, — пояснила Марго, заученным движением на парадном халате невидимые складки расправляя. — Какие еще игры? — угрюмо проворчал ей в ответ Лизин Орест. Как ленивый хозяйский бобик из будки. — И вообще, чего вы к словам цепляетесь? Хватит мне того, что эта малахольная от меня на вокзале сбежала! Точно сбежала? — уточнила я с кривой ухмылкой. — А то, может, на рельсах лежит, загорает? — Как на рельсах? Почему на рельсах? — похоже, распрекрасный Лизаветин Прынц, хотя и находил, что она малахольная, понятия не имел, до какой степени. — Чего она там забыла? — А вот про это у нее надо бы спросить. Я же от себя могу сказать лишь то, что однажды ее на них уже обнаруживала! — известила я его самым будничным тоном. — Это что, шутки у вас такие, дурацкие? — у наследника ликеро-водочного олигарха глаза сделались, как у толстолобика, которого, прежде чем чистить с хвоста, хорошенько об стол треснули. — А че, какие сами, такие и шутки! — подмигнула я Марго, но та моего игривого настроения не разделяла. — Да, молодой человек, — скорбно поджала она губы, — к сожалению, все это намного серьезнее, чем на первый взгляд представляется. А впрочем, вам, насколько я могу судить, судьба Лизы абсолютно безразлична, так что… — Ой, только вот этого не надо, а! — Лизаветиного Прынца так прямо всего и перекривило. — Воспитывать меня вздумали! Лучше б сказали, где эту ненормальную искать! — А тебе, между прочим, уже сказали! — отрезала я. Что-то мне надоело с этим молодым болваном церемониться. — Так что можешь уже отваливать. Тем более что ни тебя, ни твою Лизу сюда никто не приглашал. А то, понимаешь, шляются тут всякие… Сначала одна заявилась. Униженная и оскорбленная. Кражу ей, видите ли, припаяли. Теперь следующий. Нет, но тебе-то чего надо, если тебе эта пигалица надоела? И на вокзал ты ее возил, чтобы подальше сплавить! — И если б только на вокзал! — с энтузиазмом перехватила у меня эстафетную палочку Марго. — Учти, Люба, эта псевдокража — тоже стопроцентно его работа. — А хоть бы и так! — огрызнулся Орест. — Кто ее просил в Кондратов приезжать и горничной к нам устраиваться! — Значит, это ты у своей мачехи деньги на похудение свистнул? — ахнула я и подбоченившись на сыночка главного кондратовского магната двинулась. А он, еще секунду назад такой самоуверенный, заметно стушевался и попятился: — Как раз денег я у нее не брал… Просто, когда она хай подняла, я воспользовался моментом, чтобы Лизку из дому выжить. И, кстати, те бабки, что я ей подложил, мои были… — Вот интересно, а куда же тогда те, с туалетного столика, делись? — окатила я его презрением. — А я откуда знаю? — забился в угол Прынц. — Скорее всего, они вообще не пропадали. Не удивлюсь, если папашина благоверная таким образом от прислуги избавляется, чтобы ей не платить… А что до Лизки, то она сама виновата. Зачем приперлась? Вбила себе в голову, что мне ее помощь нужна! А вы в ней, конечно, не нуждаетесь! — эхом отозвалась Марго. — Да, не нуждаюсь, — глухо подтвердил отпрыск ликеро-водочного олигарха. — Причем, ни в ее, ни в чьей-либо еще! — Ну тогда о чем же тут говорим? — пожала плечами Марго и демонстративно к нему спиной повернулась. А я гостеприимно распахнула перед ним дверь и посоветовала сматываться. Что он и сделал, пробормотав на прощанье: «А пошли вы все…» Однако, забегая вперед, замечу, что еще и пяти минут не прошло, как он у нас с Марго почти что слезно помощи запросил, но об этом уже в следующей главе. ГЛАВА 12 Ну, и чего опять? — осведомилась я у Лизаветиного Прынца, когда он вдругорядь к нам в дверь позвонил. — Чего-чего… — пробурчал он, уставившись на свои суперские ботинки, — помогите мне Лизку найти… — Так ты ж только что говорил, что ни в чьей помощи не нуждаешься, — освежила я ему память, не пуская его дальше прихожей. А то ведь не выпроводишь потом. Да что толку, Марго сама к нему поближе подгребла и в выжидающей позе стенку своими статями подперла. — А если нуждаюсь, — искоса взглянул на нее непредсказуемый Лизаветин дружок и раздраженно уточнил: — Что, прикажете на колени встать? — Не стоит, — проявила великодушие Марго. — Лиза здесь, конечно, убиралась утром, но, сами понимаете, прихожая все-таки… — А к тому же у нас еще и моющего пылесоса сроду не водилось, — подхватила я с энтузиазмом. Ну и с намеком, само собой, на который этот ликеро-водочный оболтус никак не отреагировал. Из чего я окончательный вывод сделала, что в папашином дворце он на мою персону не обратил ни малейшего внимания. Не так, по всему видать, воспитан, чтоб всяких там горничных замечать. А потому вдвойне странно было наблюдать его под нашей вешалкой да к тому же еще и уныло бубнящим: