Четверо министров, сверкая конструктами, как щитами, обступили нас со всех сторон. Они выжидающе скалились, но приближаться не торопились. Следом за ними подтянулось еще шестеро псевдо-стражников. — Не переживай за меня, я в порядке, — отозвался Альба, покосившись на меня. — Но, должен признать, ты вовремя. Впрочем, как всегда. Напомни мне потом отписать тебе какой-нибудь титул. Ты какой хочешь, Даня? У меня теперь будет много свободных титулов. Я усмехнулся. — Да начхать. Мне главное, чтоб писать пришлось не на гранитной плите… Тут один из стражников, воспользовавшись передышкой, метнулся к нам. Альба вскинул кровоточащую руку и резко ударил ею в воздухе — так, как если бы его рука сама по себе была огромным мечом. Кокон вспыхнул с двойной силой. Стражник с пронзительным, высоким вскриком рухнул на пол, как подкошенный. И из его тела, увеличиваясь на глазах и покрываясь зеленой листвой, один за другим начали вытягиваться упругие ивовые побеги. Парень все еще продолжал кричать — до тех пор, пока из его раскрытого рта не показалась тонкая окровавленная ветка. — Он… он принял часть королевской силы! — воскликнул один из министров, в ужасе попятившись. — Ну разумеется, — отозвался Альба, чуть склонив голову вбок. — Я ведь живу среди гиен и шакалов. И научен тому, как важно иметь скрытый нож в голенище. Я довольно хмыкнул. Покосился на друга. Ты крут, Альба. Как же ты вырос с момента нашей первой встречи! Что ж, обрезок из школы нон-грата — это отличная компания для принца, на котором многие хотели поставить крест. А вот не дождетесь! Внезапно возникший образ в голове тут же трансформировался в конструкт — без отдельных усилий, какого-то особого сосредоточения или чего-то подобного. В этот раз не я упрашивал силу создать для меня что-то. А она сама ненавязчиво предлагала — мол, слушай, Даня, а тебе вот такое не нужно? А мне было нужно все! Легким взмахом руки я повторил рисунок конструкта, и из светящейся дымки одна за другой выпорхнули три черно-желтые книжечки, с маленькими крылышками и тремя рядами акульих зубов в огроменных ртах. Трехтомник Кнута по искусству программирования! Клацнув пастями, они начали свою охоту. Ряды противников от неожиданности дрогнули. Стряхнув с руки комок черной мглы, которую мне оставил в наследство Эреб, я поднял меч и рванулся к толстозадому министру, наступавшему справа. Ну или князю — черт их разберет, кто тут кем является. Мне было плевать. В меня устремился поток воды, сбивая с ног. Но тьма, отсоединившись от руки, упругим кнутом полоснула мерзавца по лицу, оставляя глубокий след. Он вскрикнул, теряя концентрацию. И я довел дело до конца. Уклонившись от меча и прогнувшись под пролетевшем надо мной огромным огненным шаром, вонзил меч ему в рыхлое брюхо. Обернувшись, я едва не врезался в крепкий ствол новой молодой рябины. Отскочив от просвистевшего мимо короткого копья, сотканного из чистой энергии, я бросился к скучковавшимся стражникам, раздавая удары направо и налево с такой скоростью, будто сам стал Та’ки с шестом в руках. Меч стал горячим. Клинок наполнился оранжевым светом, и от каждого движения в разные стороны разлетались яркие искры. — Чудовище!.. — услышал я в спину. — Да он — не человек, он — монстр!.. Я обернулся. И в этот миг прямо передо мной поднялся черный столп дыма, и из него самым эпичным образом вышла костлявая фигура в цилиндре и черном костюме. Самеди? Нет, серьезно? Из всех возможных моментов он выбрал именно этот, чтобы явиться? Вежливо касаясь костяшками рук своей шляпы, бог проговорил: — Добрый день, господин Дани… Договорить он не успел — меч одного из моих противников рубанул его по хрупкой шее, от чего цилиндр отлетел в одну сторону, а череп — в другую. — Приветствую, барон, — с усмешкой отозвался я и, проскользнув мимо его безголовой фигуры, рубанул обидчика Самеди в основание шеи, наискосок. Тот с воплем упал на колени. Сверкающий поток Альбы пронесся сбоку от меня, поражая в плечо пегобородого князя. — Оу! — проговорил Самеди из угла, сверкнув глазами. — Кажется, я не вовремя?.. — Мне неловко об этом говорить, барон… — отозвался я, с трудом переводя дыхание. — но как бы да. Не знаю, видно ли вам из угла, но у нас тут битва. — Понял, — коротко отозвался Самеди. Он бочком двинулся к своей голове, выставив руку вперед. Тут в двери заглянул парень со шрамом — тот самый стражник из наших, которому я поручил охранять королеву. Увидев движущегося к нему скелета в костюме, он охнул и с грохотом захлопнул дверь. А потом свет кокона Альбы за моей спиной вдруг погас. Забыв о Самеди, я поспешил к принцу. Тот по-прежнему стоял в центре комнаты. С опущенных рук все еще капала кровь. Белое лицо казалось мертвым, под глазами пролегла болезненная синева. А вокруг лежали убитые нами враги, над которыми пышной зеленью распускались молодые деревья. Кого-то с чавкающим звуком все еще дожирали две мои книжечки, Кнут номер один и Кнут номер два, оставшиеся в живых. — Он ушел, — проговорил Альба, поднимая на меня глаза. — Я не смог… Не смог его удержать! Тут дверь в кабинет распахнулась, и в него ворвалась королева. Толкнув на бегу плечом бедного безголового Самеди, она бросилась к сыну — ни трупы вокруг, ни скелет на пороге ее ничуть не испугали. Барон покачнулся, зацепился ногой за гору книг и упал, теряя руку. Бедняга. — Дитя мое! — со слезами в голосе воскликнула королева, обнимая Альбу. — Живой! — и тут же громко ахнула. — Господи, да он ранен⁉ Ради всех святых, Даниил! Что вы стоите? Ему нужно срочно перевязать раны! — Да я даже не понимаю где они, — признался я, подхватив принца под руку и усаживая на чудом уцелевшее кресло. — Они как стигматы. Королевская кровь несет в себе слишком много энергии, и когда он теряет ее… — Матушка, вы так говорите обо мне, словно я из комнаты вышел, — отозвался Альба со слабой улыбкой. Вытащив из кармана тонкий белоснежный платок, он обернул его несколько раз вокруг одной ладони. Я покосился на барона. Приделав себе руку, он теперь пытался поставить на место свою голову. Для второй руки Альбе отдала свой нежный кружевной платочек королева-мать. — Вам срочно нужно к целителям! Немедленно! — быстро-быстро заговорила она. — Пожалуйста, обопритесь на меня! Я помогу… — Матушка, перестаньте! — резко прервал ее Альба. — Какие целители, какое «обопритесь»? Нам нужно немедленно покинуть дворец, и чем быстрее, тем лучше! — Но в таком состоянии… — Я в порядке! — уже с гневом воскликнул Альба, поднимаясь с кресла. Дверь едва слышно скрипнула. — Господин Даниил! — раздался голос Самеди. — Я, пожалуй, в другой раз зайду. Я хотел было сказать барону, что, в сущности, у меня есть минутка, и мы можем закончить начатое, но тот уже испарился, так толком никем и не замеченный. — Я думаю, принц дело говорит, — поддержал я Альбу. — И покидать надо не дворец, а столицу — по крайней мере, до возвращения Диса и королевских войск. — А еще вы поедете отдельно от меня, — заявил Альба, строго глядя на мать. — Как?.. Да что вы, разве можно!.. — запротестовала королева. — Можно, — прервал ее принц. — Королева-мать всегда остается королевой матерью, — сказал он, практически повторяя мои собственные мысли по этому поводу. — Вне зависимости от того, кто из наследников сел на престол. А если вы последуете за мной, то подвергните себя ненужной опасности. Лучше всего для вас будет укрыться в каком-нибудь из храмов близ Шутихи. Выберите кого-нибудь из богов и доверьте ему свою жизнь. — Лучше — богиню, — подсказал я. — Богиню-мать, которая сумеет понять, какие печали и горести могут тревожить королеву-мать. Такую, как, например, Деметра. — Деметра?.. — озадаченно проговорила королева. — Да. Я видел ее статуэтку в вас в спальне. Думаю, вы сумеете найти общий язык. Но собираться нужно как можно быстрей, пока шпионы не успели донести, что мятеж провалился. — Хорошо, — упавшим голосом проговорила она. — Хорошо, пусть будет так.