— Говорю же: спросить кого-нибудь другого!.. Осмотревшись, я оценил обстановку по десятибалльной системе понятности, вывел в результате минус бесконечность и, набрав в грудь побольше воздуха, громко и раскатисто крикнул: — Народ, что у нас опять происходит? Та’ки резко развернулся ко мне всей своей тушкой, едва не уронив Азру. Поднял свою зеленую лапу и ткнул ею в мою сторону. — Вот! Вот у него спроси! Даня опытным путем уже все вселенские жопы в лицо знает! На этих словах девчонки выпрямились, отвлеклись от наблюдений за внешним миром. Парни прекратили свои напряженные обсуждения вполголоса. Все уставились на меня, и в таверне стало нестерпимо тихо. Азра разжал руки, выпуская мягкую шкуру панды. — Спросить Даню?.. — удивленно спросил он Та’ки. — О чем меня нужно спросить? — не выдержал я. — У нас осада, — мрачно сказала Майя. — Самая настоящая. — И жуткая, — почти прошептала моя кошка, поежившись. — Что?.. — удивился я. — Городские власти, что ли, чудят? — Да если бы, — проговорил Азра себе под нос. — Иди вон, посмотри, — кивнул он на окно. — Я даже не уверен, что это вообще люди… Приблизившись к окну, я отодвинул занавеску. Увидел желтое пятно света от фонаря возле входа, наш дворик и калитку. Ночной город блестел и искрился от подсвеченной фонарями талой воды. А на пустынной дороге напротив «Лося» стояли гости. Или враги. Их было ровно двенадцать. Неподвижные, как изваяния, они расположились на расстоянии пары шагов друг от друга, повернувшись лицом к таверне. Если, конечно, у них вообще были лица. Человекообразные фигуры скрывались под длинными свободными одеждами, сотканными из чего-то белого и кровавого. Ветер слегка раздувал их, и мне показалось, что я слышу позвякивание бубенчиков, хотя вряд ли через закрытое окно мог различить такой нежный звук. Головы казались несоразмерно большими. Вместо волос по плечам спускались вниз складки белой ткани. На месте лиц — плоские круглые маски, выкрашенные в черный. Я не мог отвести от них взгляда. Колючие мурашки побежали по телу. — Что им нужно? — тихо проговорил я, не оборачиваясь. — Они не отвечают, — сказал Азра. — Просто стоят там уже около часа. А мы не можем никуда выйти и даже двери открыть! Будто нас в этой таверне замуровали. Я отодвинул занавеску еще немного дальше, и тут один из гостей вдруг вскинул руку, демонстрируя длинные крючковатые когти. От неожиданности у меня аж сердце оборвалось. И в ту же секунду в голос зарыдала Лидия. Она забилась в руках испуганной Камиллы, выгибая спину и размахивая руками. Тень бросился ей на помощь. Выхватив девочку из рук растерянной матери, крепко прижал к себе, пытаясь успокоить. Лидия обмякла и перестала плакать. Подняв голову, взглянула на меня холодным недетским взглядом. — Мало избранных, но еще меньше — званых, — сказала она чужим голосом. — И вот, я зову тебя. Входная дверь в таверну с грохотом отворилась. В дверной проем я увидел, как существа на дороге расступились по обе стороны от калитки. Парни вытаращились сначала на них, потом — на меня. Причем с такими лицами, будто я внезапно оказался смертельно больным. — Не ходи! — взмолилась Ника, бросившись мне на шею. — Не ходи, не надо! — У меня от них шерсть стоит дыбом, — пробормотал Та’ки. — Может, дверь прикроем, чтобы не дуло? Я усмехнулся. Снова взглянул на существ в масках. Оракул, значит?.. Звон бубенчиков стал отчетливей. Все-таки он мне не померещился. Я мягко, но решительно отцепил от себя Нику. — Если Оракул зовет кого-нибудь, что это значит? — спросил я у Та’ки. — И чем обычно заканчивается?.. Наш покровитель покачал мохнатой головой. — Ты о чем? Оракул никуда не ходит и никого не зовет, потому что ни во что не вмешивается. — мрачно ответил он. — Никто не знает даже, как он выглядит! А ты спрашиваешь про какое-то «обычно». То, что происходит сейчас… Не могу припомнить даже баек о чем-то похожем. Я кивнул. Улыбнулся как можно жизнерадостней. — Ну, значит, тем более надо идти. И двинулся к выходу. Когда я спустился с крыльца, дочка Камиллы вдруг вывернулась из рук Тени и бросилась за мной. — Лидия, стой! — крикнули ей сразу несколько голосов. Обернувшись, я увидел, как Тень, Камилла, Майка и Азра рванулись к выходу и будто ударились о невидимое стекло, не в силах переступить через порог. — Лидия, нет! Нет, куда ты⁈ — заголосила Камилла, пытаясь разбить ладонями твердую пустоту в дверном проеме. — Вернись, я сказала! — А ну разошлись все! — прозвенел приказ Та’ки. Наш медведь засиял и вытянулся почти в два раза. Из лапы он вытащил свой шест, отступил на пару шагов и с размаху ударил в невидимую преграду. От треска сломавшегося шеста я вздрогнул, как от выстрела. Но девочка даже не обернулась. Она побежала, обгоняя меня, к существам на дороге — прямо в домашних туфельках и тонком платьице, как была в таверне. Толкнув калитку, Лидия с улыбкой подбежала к первому же созданью и безбоязненно, с улыбкой взяла его за руку. Тот даже не шелохнулся. Но и не оттолкнул ребенка. Я пошел им навстречу. С каждым шагом мне становилось все холодней, хоть я был одет по погоде. Душная, давящая аура все тяжелей давила мне на плечи. Теперь я мог разглядеть, что в их черных масках не было прорезей для глаз или носа. Одеяния оказались сотканными из кровавых жил и птичьих перьев. На поясах у них висели потемневшие старые кости — мелкие, скорее всего тоже птичьи или какого-нибудь мелкого зверья. И бубенчики на красных лентах. Я подошел к существу, которого за руку держала девочка. — Отпусти ребенка, — попросил я. — Зачем она тебе? Но существо ничего не ответило. Только отвело свою руку или лапу с когтями в сторону дороги. — Я готов пойти с вами, но девочка должна остаться здесь! — твердо сказал я. — Лидия, немедленно беги домой! Схватив ее за другую руку, я попытался оттащить ее в сторону. И тут прямо поверх маски ее компаньона вспыхнули две яркие зеленые точки. И тут мою руку обожгло, будто я сунул ее в огонь. Одернув ее, я увидел на ладони раздувающиеся пузыри ожога. А процессия между тем развернулась и, не обращая никакого внимания на мои телодвижения и просьбы, в две колонны неторопливо зашагала по пустынной дороге сонного города. Они уходили, размеренно и синхронно раскачиваясь из стороны в сторону. Двенадцать высоких пугающих силуэтов и одна маленькая девочка в розовом платье. Мне пришлось догонять. На ходу костяшки на их одеждах постукивали друг об друга. Бубенчики позвякивали. Ветер упруго шелестел перьями. Но при всем при этом я не услышал ни единого звука шагов по дороге, кроме своих собственных. Глава 20