— Не вопрос, — с готовностью согласился я, лишь бы побыстрее закончить разговор. — Я приду. — А разве ты… не уезжаешь куда-то? — спросила она, кивнув на мою сумку. — А, это, — с улыбкой отозвался я. — Да нет, я совсем ненадолго. Скоро вернусь. — Ладно, — сдалась Стеф. — Тогда вечером? — Да, до вечера, — кивнул я и, схватив за руку ухмылявшуюся Деметру и потащил обратно в харчевню. — Оу… а разве ты не только что оттуда? — озадаченно спросила Стеф. — Да, забыл кое-что, — с широкой улыбкой отозвался я и скрылся за дверью. Шумно выдохнул, как перед стопкой и прошипел на ухо Демке: — Нас окружили. Отступать некуда, придется прорываться! Та тихо рассмеялась. — Осталось только, чтобы со всех сторон появились прехорошенькие девочки и мальчики, которые будут плакать и звать тебя папой! — Кончай язвить. А то мне придется использовать запрещенный прием и напомнить, что скоро у тебя самой появится мальчик и девочка, которая будет звать тебя бабушкой, — Эй, народ, дайте пройти к заднему выходу! — Вообще-то возвращаться — плохая примета, — буркнул Лёха. — Молчи, грусть, — зыркнул я на череп, проталкиваясь мимо раскорячившегося посреди харчевни Та’ки. — Да чего ты вообще мечешься, как ошпаренный? — спросила Деметра, останавливаясь. — Куда тебе надо? — Ну э-эээ… Не знаю, — пожал я плечами. — Укромный уголок, чтобы перейти в другой укромный уголок, чтобы перейти… — Очень захватывающе, но меня уже от одного только описания твоих «уголков» укачало, — фыркнула она. Я вздохнул и признался: — Просто нервничаю. — Вот и я тоже. А зачем нервничать зря? Быстрым жестом начертила в воздухе символ, и рядом медленно, как цветок, раскрылся портал. Такого зеркала перехода я еще не видел. Оно напоминало нору в бездонную, искрящуюся лазурь. И, прежде чем я успел что-то спросить, Деметра обняла меня за пояс и потянула меня в яркое сияние. — А вот теперь можешь начинать нервничать, — услышал я ее шепот, и через мгновенье ощутил твердую опору под ногами. Я услышал нестройный гул голосов и стеклянное позвякивание. А потом лазурь померкла, и все разом стихло. Окинув беглым взглядом пространство вокруг, я увидел огромный зал с золочеными стенами, парящие в воздухе ароматные кадильницы и возвышение, на котором в царственных креслах восседали припотевшие мужики и раскрасневшиеся дамы в сияющих пеленках вместо одежды, тяжелых драгоценностях, с лавровыми венками и кубками в руках. На восседающих персонажей снизу взирали ребята попроще — кто в набедренной повязке, кто типа в тоге. Они явно были под градусом, в руках держали пузатые стаканы и смотрели на нас с замершими на губах улыбками, предназначавшимися явно не нам. Среди них я сразу узнал раскрасневшегося Диониса и Гермеса в его нелепой шапочке. А значит, ошибки быть не могло. — Дема… — едва слышно проговорил я. — А… где это мы? — В Верхнем мире, — обычным голосом ответила мне Деметра, убрав от меня руку. — Сегодня у олимпийцев второй день большой тусовки в честь какого-то очередного подвига великого громовержца, и у меня имелось приглашение. Кстати, где сам виновник торжества, интересно? В ответ на ее слова под потолком вдруг блеснула молния и ка-аак громыхнет прямо перед нами! Перепуганным зайцем я едва успел отскочить в сторону, утащив за собой Деметру. А на том месте, где мы только что стояли, красноречиво задымился почерневший пол. — Кого ты притащила в мою тронную залу, безумная⁈ — прогромыхал на все местное собрание раскатистый и очень низкий голос. Из-за стола поднялся худосочный лысый старикан со злобным выражением лица. Вдоль его тела засверкали искры, и в считанные секунды шкурка старика растрескалась и съежилась, выпуская на свет высоченного, статного бога. Его белоснежные одежды развевались на несуществующем ветру вместе с ослепительно-белыми кудрями и длинной бородой. В мускулистых руках он держал сияющий жезл. На каждом пальце Зевса блестел крупный перстень, в кудрях полыхал самоцветами золотой венец. В общем, он весь сверкал, как Томатоа из мультика, озвученный Лагутенко. И тоже явно любил жить «в блеске». При виде Зевса у меня задрожали колени и руки. Обжигающая энергия громовержца хлынула в меня, как обжигающий глотку абсент. С трудом удерживаясь на ногах, я с изумлением увидел, как из кончиков моих пальцев тонкими струйками заструился золотистый свет. — Да ты не парься, мы ненадолго! — громко отозвалась Деметра, широко улыбнулась Зевсу и до боли крепко сжала мою руку. — Ты… — угрожающе утробным голосом проговорил Зевс. — Ты!.. — Да я это, я, — дружелюбно подтвердила Деметра. — Белая горячка совершенно точно выглядит иначе. — Как ты смеешь… Что за дерзость такая⁈ — Что делать? — шепотом спросил я Деметру, ожидая хоть какой-то краткий пересказ ее хитрого плана. — Дурак, что ли? — продолжая все так же широко улыбаться Зевсу, ответила она мне. — Бежать, конечно. — А может, все-таки портальчик откроешь? — спросил я, невольно пытаясь повторить ее улыбку и оскалив зубы. Что? Весь ее план — это тупо бежать⁈ — Не получится, это же тронный зал, — ответила мне Деметра. — Так что ножками, милый, ножками. Деметра рванула с места, как болид «Формулы 1». Я прицепом — за ней. Боги от неожиданности ахнули, расступились, опасаясь попасть под колеса нашего четырехногого танка. — Бежим на Афродиту, она — слабое звено! — сказала Демка, держа курс прямо на подпитую богиню. Та с перепугу отшатнулась, запнулась и рухнула на Гермеса, офигевшего от происходящего. — Двери видишь? Добежим туда — будем целы! — заверила Демка, хотя теперь я не особо верил в адекватность ее восприятия реальности. Кто-то из молодых божков попытался схватить Деметру за локоть, но та на миг отпустила мою руку и профессиональным ударом так вломила бедняге в челюсть, что тот просто рухнул, как срубленное дерево. — Остановить! Привести ко мне!!! — прогрохотал Зевс, пуская нам вслед молнию. И она с треском ударила в меня… Вернее, я не сразу понял, что случилось. Ощутил сильный толчок в спину и электрическую волну, пробежавшую сквозь тело, будто схватился рукой за провод. Обернувшись, я как в замедленной съемке увидел вонзившееся в мою сумку ослепительно-белое копье с зигзагообразным древком. Дыра в сумке почернела и задымилась. А потом вдруг это самое копье, превратившись как отпружинит в другую сторону! Хрясь! И сияющее древко с треском раскололось об голову громовержца. Обломки брызнули в стороны. Глаза Зевса округлились. Он покачнулся и схватился рукой за спинку своего трона, чтобы хотя бы сохранить вертикальное положение, раз уж не удалось сохранить лицо. Потому как прекрасное лицо его, надо сказать, моментально испортилось здоровенной шишкой и почему-то покрылось сажей. Будто Зевс решил сыграть в старом фильме арапа Петра Великого вместо Высоцкого. Не меньше десятка женских голосов тут же завизжали, примерно столько же мужиков манерно вскрикнуло — древние греки, что с них возьмешь. Целая толпа бросилась к Зевсу, чтобы поддержать громовержца. А у меня из дыры на пол выкатилось изувеченное колечко Фортуны. — Слава богине за все, — выпалил я. И, схватив замешкавшуюся от изумления Деметру, помчал вместе с ней к выходу. — Кому там слава? — строго прикрикнула она, отталкивая попавшуюся на пути розовощекую красавицу. — Говорю, хорошо, что они второй день бухают!.. Мы налегли на двери — здоровенные, метра четыре в высоту. Те нехотя подались вперед и открылись. Мы выскочили на широкую парадную лестницу. Куда она вела и откуда спускалась, я даже предположить не мог, потому что тянулась она из черноты сверху и уходила в черноту внизу. — Бежим, бежим! — не дала мне осмотреться Демка, утаскивая за собой вниз по лестнице. — Осталось совсем немного! Я бежал за ней следом, чувствуя, как ступени начинают раскачиваться под ногами. Меня мутило. Из пальцев продолжал сочиться свет, и мне казалось, что еще немного — и внутри меня что-то лопнет, как слишком туго надутый воздушный шарик. Следом что-то грохотало и топало.