– Мартын, – сказал другой. – Ну а меня вы можете называть Марко, – добавил майор. То, что смершевцев было всего трое, удивило и участкового Онысько, и начальника районной милиции, и даже, кажется, Евгена Снигура. Начальник милиции даже выглянул в окошко – не расположились ли там на перекур остальные смершевцы? Но за окном никого видно не было. – Э… – растерянно произнес Павло Онысько. – Что такое? – глянул на него Марко. – А, понимаю… Ты хочешь спросить – а где же все остальные? Я угадал? – Ну… – осторожно произнес Онысько. – А нет никаких остальных, – спокойно пояснил Марко. – Вот весь наш боевой отряд. Три человека. – Но… – покрутил головой участковый. – А ты не сомневайся! – улыбнулся один из смершевцев, назвавшийся Тарасом, и дружески хлопнул участкового по плечу. – Мы воюем не числом, а умением. Слышал такую мудрую поговорку? К тому же, у тебя в подчинении – целый боевой отряд милиционеров и «ястребков». Разве не так? – Оно, конечно, так, но… – Павло Онысько никак не мог прийти в себя. – Вот и не сомневайся! – все так же весело проговорил Тарас. – Главное – ввязаться в драку, а там – поглядим. Кстати, ты не помнишь, чьи это слова? – Моего деда, – мрачно ответил Онысько. – Припоминается, что-то такое он говорил мне в детстве. – Ну, вот видишь! – Тарас рассмеялся в голос. – У тебя гениальный дед! Кланяйся ему при случае от всего СМЕРШа! – Обязательно поклонюсь, – пообещал Павло Онысько. – Вот как только попаду на тот свет, так сразу же и поклонюсь! – А это пускай наши враги туда бегут наперегонки! – продолжая смеяться, сказал Тарас. – А мы с тобой погодим! Второе, что удивило Павла Онысько, начальника районной милиции и, возможно, даже Евгена Снигура – это то, что все трое смершевцев были в гражданской одежде. То есть в обычной крестьянской одежде, в которой ходят почти все обитатели мужского пола в Березичах и на окрестных островах. А потому и с виду они были селяне селянами. – Удивлены нашими нарядами? – усмехнулся Марко. – А чему тут удивляться? Все равно ведь не успеем мы к вам явиться, так все сразу же узнают – вот, мол, приехали люди из СМЕРШа. А коль так, то для чего лишний раз быть на виду? А в таких-то нарядах мы можем и слиться с народом. Попробуй вот так запросто узнай, кто мы такие – особенно издалека или в ночное время! – Но оружие и кое-какие интересные штучки мы с собой прихватим! – добавил Тарас. – Уж без них мы к вам не отправимся! – Ну что, грузимся на подводы, да и поехали? – спросил Марко. Погрузились и тронулись в путь. Ночью прошел дождь, и дорога, ведущая из районного центра в Березичи, раскисла самым беспощадным образом, так что порою даже и не понять было, что это в самом деле – дорога или невесть откуда взявшаяся река с черной, перемешанной с торфом водой. То и дело приходилось слезать с бричек и идти пешком, чтобы лошадям легче было тащить поклажу, а то и помогать лошадкам, вытаскивая колеса бричек из черной жижи. – Хочу вас спросить… – обратился Павло Онысько к Марку во время одной из таких процедур. – А говори мне «ты», – сказал Марко. – И Мартыну с Тарасом тоже. Мы народ простой и не любим всяких парадов. – Это – хорошо, – улыбнулся Павло Онысько. – А то ведь я тоже не очень люблю становиться во фрунт. – Фронтовик? – поинтересовался Марко. – Фронтовик, – ответил Павло. – Да только вот не довоевал я до победы. Ранение, госпиталь… А потом – предложили стать участковым. Сказали, здесь тоже война… – Местный? – спросил Марко. – Из Березичей, – ответил Павло. – Тут и родился. – А родители? – Умерли в войну, – вздохнул участковый. – В войну многие поумирали… – Женат? – Нет, – покрутил головой участковый, помолчал и добавил: – Да оно и хорошо, что не женат. А то, глядишь, получилось бы, как с ним… – он кивнул в сторону Евгена Снигура. – Кстати, как он после такого-то? – Сам видишь, – ответил участковый. – Вот, бричку толкает, чтобы коням было легче. Воевать хочет с бандитами. А что у него в душе, откуда мне знать? Да тут и не спросишь. – Это – да, – согласился Марко. – Не спросишь. Нет таких слов, чтобы спросить об этом… Не подведет, если что? – Думаю, что не подведет. – Вот и хорошо. Да, а спросить-то ты хотел о чем? – Да вот… – помялся участковый. – Смотрю я на тебя, и в толк не возьму. Вроде ты и майор, и из СМЕРШа, а по виду – хуторянин хуторянином. Ты вообще кто? – Так я и есть хуторянин, – улыбнулся Марко. – Из соседней области. Был им до войны. – А в СМЕРШе-то как оказался? – Ну так война всему научит. – Это точно, – согласился Павло Онысько. – А Мартын с Тарасом? – Они-то? Они тоже здешние. Правда, не хуторяне и не селяне, а из города. Мартын – бывший студент, а Тарас так и вовсе до войны играл на гармошке в ресторане. Там же пел и плясал. Артист! – Вот оно что… Ну а что делать-то будем? С чего начнем? Как будем выкуривать этих выродков из болот? – А вот доберемся до места, там и поглядим, – уклончиво ответил Марко. * * * До места добрались, когда уже начало темнеть. Когда подъехали к зданию, где был размещен сельский совет, а также комната милиции, в которой одновременно ютился и штаб «ястребков», навстречу приехавшим выбежал председатель сельсовета Михайло Хижняк, и с ним несколько «ястребков» с оружием. Лица у них были встревожены. – Ну, приехали! – воскликнул Михайло Хижняк. – Слава богу! Хорошо добрались? Без приключений? А это кто с вами? – окинул он взглядом троих смершевцев. – Потом, – отмахнулся Онысько. – А что это вы такие перепуганные? – Будешь тут перепуганный, черт-те что творится! – удрученно произнес председатель сельсовета. – Тут у нас опять приключения! – Что, еще кого-то убили? – холодея, спросил участковый. – Ну, до этого, к счастью, не дошло! – махнул рукой Михайло Хижняк. – Но… – А что такое? Да говори же, а то причитаешь, как баба! Что случилось? – А ты зайди внутрь и увидишь все сам, – сказал председатель сельсовета. Недоуменно пожав плечами, Павло Онысько направился в сельсовет. Все трое смершевцев пошли за ним следом, и председатель тоже. Вид внутри сельсовета был такой, что не приведи и помилуй: все разбросано, разорвано, изодрано. Хмыкнув, участковый открыл дверь в комнату милиции: там было то же самое. – Вот, – сказал председатель сельсовета. – Видел? Хорошо, хоть не подожгли. – Как это случилось? Когда? – спросил Онысько. – А как только вы отбыли в район, так вскоре и случилось, – сказал Михайло Хижняк. – Будто знали, что вы отъехали… – А где же был ты сам? – спросил Онысько у Хижняка. – Дома я был, – сказал Михайло Хижняк. – Корова у меня прихворнула. Ждал деда Василюка. Ну, нашего лекаря, ты его знаешь… – А «ястребки»? – спросил участковый. – Откуда мне знать? – пожал плечами председатель. – Тоже, наверно, сидели по домам. Для чего им здесь толкаться без надобности? – И что пропало? – спросил участковый. – У меня – вся моя документация, – ответил Михайло Хижняк. – У тебя – не знаю… Вот только не понимаю, отчего же все-таки они не подожгли сельсовет? – Не хотели привлекать лишнего внимания, вот и не подожгли, – сказал Онысько. – Все-таки – белый день, а не темная ночь. Что же тут непонятного? С народом говорил? Кто-то же их видел, этих поджигателей. – Да что толку! – махнул рукой председатель сельсовета. – Может, и видели. Да разве скажут? – А вы сами кого-нибудь заметили? – спросил участковый у «ястребков». – Если бы! – вздохнул один из них. – Мы прибыли сюда, когда уже они ушли! – Ну вот, вы сами все видели и слышали! – глянул участковый на смершевцев. – В общем, как всегда… Ладно. Гляну, что они там натворили у меня.