Он взял Катрину за руку повыше локтя и подвел ближе к полотну так, что между ними и мольбертом остался лишь стол с планшетом. У мужчины была сильная рука, но теплая и нежная, и вновь Катрина поймала себя на том, что этот мужчина ей нравится — и, быть может, в несколько опасном смысле. «Виновато вино, — сказала она себе. — Четыре бокала. Все дело в этом». Но чувство никуда не делось. — Посмотрите… — Он наклонился к ярко раскрашенному полотну и помахал рукой вверх-вниз. — По вертикали композиция очень хороша, вполне в духе Гофмана. Формы и цвет аутентичны. Но взгляните сюда, на это пятно в правом нижнем углу. Видите? Нахмурившись, Катрина рассматривала полотно: — Розовый прямоугольник? Что с ним не так? Вам не нравится розовый цвет? Он вновь показал свои зубы — и вновь у Катрины взволнованно застучало сердце. — Ничего не имею против. Как и сам Гофман. Но этот розовый цвет… — Он слишком розовый? — спросила она, одарив его сдержанной улыбкой. Он улыбнулся в ответ: — Сам этот розовый неправильный. Он называется «Passion Pink», производится компанией «Дельмар» и впервые появился на рынке в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом. — Черт! — не сдержалась Катрина. — Гофман умер в шестьдесят каком-то. Шестьдесят восьмом? — Шестьдесят шестом, отлично, — произнес он, и Катрина осознала, что ей нравится и его одобрение тоже. Но ей совсем не нравилась мысль о том, что она поедет домой без Ганса Гофмана. — Черт, черт, черт! — воскликнула она, с тоской глядя на картину. — Вы точно уверены? — Абсолютно, — ответил он. — Ошибки стоят мне денег, а я не богат. Она взглянула на него: костюм, купленный на Сэвил-Роу, само его пребывание здесь позволяли предположить, что он принадлежит к их кругу. Если же он какой-то карьерист или вымогатель, она быстро отделается от него и вернется к своей скуке. Она подняла бровь: — Неужели? Тогда что вы здесь делаете? На этот раз его улыбка была другой, более мягкой. — Я вполне могу позволить себе билет и скромное пожертвование. Не настолько я беден. И для меня сироты — это… — Пожав плечами, он опустил голову, потом резко выпрямился и бодро произнес: — Во всяком случае, если я могу спасти леди от обмана мошенника, оно того стоит. А эта картина действительно мошенничество. — Черт, черт, черт! — повторила Катрина, пристально глядя на предательское полотно. — Я в самом деле хочу эту картину. — Несмотря на то, что это не подлинный Гофман? — насмешливо спросил он. — Ну да, — призналась она, и он рассмеялся. В следующий момент она тоже рассмеялась. Выпрямившись, она бросила на стол карандаш. — И что теперь? — Могу купить вам выпивку, — предложил он. — Чтобы загладить вину за ваш испорченный вечер. Помедлив, Катрина стала кусать губы. Как все люди, живущие в невероятном богатстве, она была постоянно начеку. Люди почти всегда дружелюбны, когда им что-то от вас нужно: деньги на пользу дела, или персональный проект, или надежная инвестиция. Непохоже было, что этот человек охотится за чем-то или, поправила она себя с кривой усмешкой, охотится за деньгами. Но он сам признался, что не имеет больших денег, а это значит, что ее подозрительность оправданна. И еще один бокал вина плюс к тем четырем тоже не очень хорошая идея. С другой стороны, он не выказывал никаких признаков того, что знает, кто она такая. К тому же этот мужчина вызывал у нее теплые чувства, и ей не хотелось отпускать его — не сейчас. — Что ж… — сказала она. — О-о! Прошу прощения, я Катрина Хобсон. Она протянула ему руку, и он пожал ее. Катрина внимательно всматривалась в мужчину, пытаясь понять, говорит ли ему о чем-нибудь ее имя, но ничего не заметила. — Рэндалл Миллер, — представился он. Засунув руку в карман, он достал визитку и протянул ее Катрине. Катрина взглянула на визитку с неподдельным любопытством. РЭНДАЛЛ МИЛЛЕР Эксперт по современному искусству Консультант по дизайну интерьера — Консультант по дизайну! Забавно! Я сейчас делаю полный ремонт в своем доме, обновляю интерьер. Вот зачем мне понадобился Гофман. — О-о, я не… Ерунда какая-то! Я и правда не знал… Вы могли подумать… но я не напрашивался на работу, честное слово! — со смущением произнес он, и это показалось Катрине милым и подкупающим. — Я знаю. — Она похлопала его по руке и подумала, правду ли он говорит. — Но это забавное совпадение. Как бы то ни было, я уже заключила контракт с дизайнером. — О-о, хорошо, — с чувством некоторого облегчения сказал он. — Кто у вас будет работать? — Ирэн Колдуэлл, — ответила Катрина. — У нее отличные рекомендации. — Да, она очень успешна, — отозвался Рэндалл. — Но, так или иначе, при всем моем желании помочь вам в настоящее время я совершенно занят. У меня этот масштабный проект, который… — Он покачал головой. — Ах, послушайте. Говорю о делах, в то время как дама передо мной умирает от жажды. — Он предложил ей руку шутливым галантным жестом. — Ваша светлость, не желаете ли выпить? — Не возражаю, — ответила она. — Но я уже выпила пару бокалов, поэтому прошу вас, остановите меня, если я начну показывать стриптиз или что-то в том же духе. — Не уверен, что могу это обещать, — рассмеялся он. — Но я попробую. Она взяла его под руку, и он подвел ее к одному из трех баров в бальном зале. Потом усадил за ближайший столик, а сам пошел за напитками. Через минуту он вернулся с «пино гриджио» для нее и мартини для себя. — Будем здоровы. Чин-чин. Slante. Salud[6]. В ответ она подняла свой бокал. — Prosit![7] — с улыбкой произнесла она. — Верно, я пропустил этот вариант, — заметил Рэндалл. — Итак… гм… чтобы сразу разделаться с неудобными вопросами, — он кивнул на ее обручальное кольцо, — вы замужем, да? Или… простите меня… гм… вы не вдова? Катрина сделала еще глоток, пытаясь придумать, как ответить. Она испытывала большое облегчение оттого, что мужчина, очевидно, не знал, кто она такая. Но она не представляла, как ответить на этот вопрос, чтобы не показаться… какой? Несдержанной? Готовой к чему-то большему, чем легкий флирт? Было бы здорово просто сказать правду — что Майкл уехал по делам, — но не прозвучит ли это как приглашение? Его явно тянуло к ней, а ей не хотелось, чтобы он решил, что это взаимно… «Но это правда, — подумала она, стараясь отогнать от себя эту мысль. — К черту эту правду!» — Майкл сейчас в Цюрихе по делам, — сказала она и, не удержавшись, добавила: — Он часто уезжает по делам. — Очень жаль. Должно быть, вы скучаете без него. Катрина прикусила губу и, чтобы не сболтнуть лишнего, отхлебнула еще вина. Поставив бокал, она чуть улыбнулась: — А вы? Есть на свете миссис Миллер? — Нет, — покачал головой Рэндалл. — Пока не нашел подходящей. Возможно, потому, что мои стандарты чересчур высоки, — печально произнес он. — Так же как с искусством. Просто не могу примириться с девяноста девятью процентами той мазни, которую выдают в наши дни за искусство. — Я понимаю, что вы имеете в виду! — воскликнула Катрина, с облегчением оставляя неловкую тему. Она рассказала ему о выставке, проходившей в прошлом месяце в одной известной галерее в Сохо, — жуткая потеря времени и пространства. Он ответил, что видел нечто подобное в Лондоне, и они расслабились в этой безопасной зоне — просто два любителя искусства, получающие удовольствие от беседы за бокалом вина. Позже Катрина не могла вспомнить всего, о чем они говорили, помнила только, что это была легкая, несущественная, забавная болтовня. Мало того что он был настоящим знатоком, он умел нравиться, заставить поверить ему — редкое сочетание обаяния и правдоподобия. И Рэндалл был очень забавным. Катрина решила, что этот бесстрастный юмор он перенял в Англии. Он заставлял ее смеяться, чего с ней почти не бывало, — определенно, ее муж редко вызывал у нее даже улыбку. Когда объявили об обеде, Рэндалл проводил ее к столу для почетных гостей и поблагодарил за чудесный вечер. Его место было в задней части зала, и она с неподдельным сожалением смотрела, как он уходит. И позже, когда долгий чертов обед и бесконечные речи завершились, она, выходя из зала, поискала его глазами. Но разумеется, поскольку он сидел на «дешевых местах», как он их называл, то, должно быть, ушел гораздо раньше Катрины, которой пришлось останавливаться на пару слов с каждой важной персоной, встреченной ею на выходе. Определенно, не было никакой причины, почему он стал бы дожидаться ее, замужнюю женщину. Они полчаса приятно поболтали, вот и все. Катрина поехала домой, в свой внушительный современный дворец, и легла спать в одиночестве. Но она никак не могла выкинуть Рэндалла Миллера из головы. Глава 10 Две картины были несложными, как и предполагала Моник. У Раушенберга надо было просто согласовать изображение и цвет копии. У Джаспера Джонса компоновка была проще, поскольку он обычно не работал с такими сложными образами, как Раушенберг, и дело шло гораздо быстрее. Моник сделала обе картины за две недели, и у нее осталось немного свободного времени. Она подумывала о короткой поездке на острова, может быть на Антигуа, или о том, чтобы заняться своими делами, или даже просто поторчать в квартире, смотря телевизор и предаваясь обжорству. Но ничего из этого особо ее не привлекало. Моник не очень ценила досуг. Ей нужно было заниматься чем-то значительным, выполнять задачу, на которой можно сконцентрироваться. Бездействие вызывало у нее тревогу и раздражительность. Пару дней она металась по квартире, бесцельно бегала по городу по мелким делам, и от безделья в ней накопилась ненависть к себе и желание громко закричать. А мысли о Райли и его таинственном задании для нее только все усугубляли. И разумеется, нелепые вещи, которые он говорил о размере вознаграждения, еще больше сводили ее с ума. Десятизначное число? ДЕСЯТИЗНАЧНОЕ? Ради всего святого, неужели он говорил серьезно? И это только ее доля? Нет, абсолютно невозможно! Откуда могли взяться такие бешеные деньги? И как он надеется добраться до них? И что, черт возьми, она станет делать с такой кучей денег?! Только начав сотрудничать с Райли, Моник обнаружила, что они сходятся в одной важной вещи: ни одного из них деньги не привлекали по-настоящему. О-о, это отличная штука, и хорошо, когда их много. Но деньги не были для каждого главным стимулом. Для каждого из них главным был вызов — то чувство, когда балансируешь на качающейся ветке дерева и срываешь самое спелое яблоко, которое не достать никому другому. Конечно, Моник понимала, что при таком огромном вознаграждении и риск должен быть огромным. Что бы ни задумал Райли, это должно быть нечто опасное, невозможное, нелепое, что никто другой не посчитал бы выполнимым. То же относилось и к ее участию. Правда, она вряд ли стала бы рисковать своей жизнью. Но определенно элемент риска будет немалый, и она ничего не имеет против. В конце концов, огромные деньги… Но, боже правый, что ей делать с такими деньжищами?! Посмеиваясь, она подумала, что ей нечего будет надеть на себя, когда она начнет тратить эти деньги! Мысль была абсурдной, но Моник обрадовалась. И она поняла, что это помогло ей решить, чем заняться в свободные дни, пока она окончательно не рехнулась. Почему бы и нет, подумала она. Я заслуживаю чего-то замечательного. Толком не уразумев, что именно она имела в виду, Моник на два полных дня забронировала номер люкс в отеле «Мандарин ориентал», имеющем спа-центр. Захватив с собой практически только банный халат и шлепанцы, она зарегистрировалась и целый час изучала перечень предлагаемых спа-центром услуг. А потом она заказала себе все процедуры. В течение двух дней она прошла все, что предлагали в спа-центре: восточный массаж с эссенцией, ретрит для успокоения разума и души, тайский йога-массаж. Потом еще очищающие процедуры, ароматерапию и восстановительное детокс-обертывание. После первого дня она легла спать с ощущением, что ее тело сделано из переваренных спагетти. На второй день Моник окунулась в косметические процедуры: аюрведическая чистка лица, гидропилинг, а также и традиционные способы. На следующее утро она почувствовала себя совершенно другим человеком и, как ей показалось, выглядела она тоже по-другому. И Моник с ходу ринулась выполнять вторую часть программы. Она совершила тур по элитным бутикам Манхэттена, предаваясь настоящей оргии шопинга и потратив немалую часть из того, что по-прежнему считала добытыми нечестным путем доходами. Она полностью обновила свой гардероб, привезла его в студию, разложила вещи и долго упивалась их видом. Некоторые из них она, вероятно, ни разу не наденет, но может, и это очень важно.