— Когда нам можно будет вернуться в наши комнаты? Гамаш смотрел на него несколько секунд. — Вы интересуетесь, будет ли то, что найдено при осмотре ваших комнат, использовано против вас? Наркотики, например. Или выпивка. Или украденные экзаменационные листы. По аудитории прокатился гул. — Мы переговорим обо всем найденном с каждым, но оставим все втайне, кроме случаев особо тяжких нарушений, или если найдем улики. Кадет Тибодо кивнул и сел, явно расстроившийся, но одновременно успокоенный. Было еще несколько вопросов по поводу процедуры расследования, по поводу занятий, а так же о том, что они скажут свои семьям. — Расскажите им правду, — посоветовал Гамаш. — Некоторых из вас допросит шеф-инспектор Лакост и следственная группа убойного отдела. В основном, тех, кто был студентом профессора ЛеДюка или встречался с… — Лжец! Гамаш приложил ладонь ко лбу, чтобы лучше рассмотреть говорившего, но человек предпочел отсиживаться среди толпы. — Если вам есть что сказать, поднимитесь и скажите всё мне в лицо, — произнес Гамаш тихим спокойным голосом, слышимым даже в противоположном конце аудитории. Кадеты стали озираться по сторонам. Гамаш ждал. Когда никто не поднялся, он продолжил так, словно его и не прерывали. — В свои комнаты вы сможете вернуться в течение часа. Если вам известно что-то, что может помочь в расследовании, каким бы тривиальным оно вам не казалось, держите это при себе, пока не сможете поговорить с кем-то из следователей. К несчастью, вы получили шанс наблюдать за процессом расследования убийства изнутри. Это совсем не не привлекательно. И не захватывающе. Наружу выплывет много такого, что люди пытались скрыть. А не только содержимое ваших комнат. Послышались нервные смешки. Когда все вновь стихло, коммандер продолжил. — Не обманывайтесь, всё тайное станет явным. Лучше добровольно все рассказать, а не ждать, когда это вытащат на всеобщее обозрение. — Лицемер! — выкрикнул тот же голос. На этот раз аудитория зашумела. Кто-то негодовал. Кто-то радостно предвкушал дальнейшее развитие событий. Коммандер Гамаш пристально рассматривал собрание студентов и те понемногу успокаивались. Все замерли в ожидании его ответа, приготовившись гневной отповеди. И через несколько очень долгих мгновений коммандер Гамаш сделал то, чего от него никто не ожидал. Гамаш улыбнулся. А когда улыбка на лице растаяла, заговорил. Говорил он мягко, но слова его достигали каждого уха. — Будьте осторожны. Наступило опасное время. Среди нас убийца. Почти наверняка он находится в этой комнате, — Гамаш сделал паузу, а потом посмотрел на них с такой заботой во взгляде, что некоторые выдохнули, избавившись от напряжения, накопившегося, едва ли, не за целую жизнь. — Подпитывать злость очень легко. Слишком малодушно разжигать ненависть. Вы должны заглянуть в себя и решить — кто вы есть, и кем хотите стать. Личность не формируется в такие времена, как это. В такие времена личность проявляется. Это время для попытки. Время испытания. Будьте осторожны. Араман Гамаш сошел с кафедры. — Трус! — крикнул голос ему во след. Слово ударило в спину, потом отскочило от Гамаша, не повредив. Гамаш не замедлился, не поколебался, продолжил стремительный шаг. Амелия склонилась вперед, в сторону кафедры. Коммандер ушел, а она так и сидела, уставившись на опустевшее после его ухода место в центре аудитории. Коммандер обращался ко всем и каждому, в том числе и к ней. Но его глаза задержались на одном молодом человеке. Тогда же изменилось выражение его лица. Во взгляде появилась почти болезненная обеспокоенность. Он точно знал, кто прокричал ему, выстрелил в него теми словами. И Гамаш обращался именно к этому человеку. Будь осторожен. — Хм! — хмыкнула Амелия. — Что? — спросил сидящий рядом кадет. — Отвали, — без энтузиазма ругнулась она. И погрузилась в свои мысли. * * * Шеф-инспектор Изабель Лакост стояла в дальнем углу аудитории рядом с Жаном-Ги Бовуаром. — Они разве не знают? — резко выдохнув, прошептала она. — Какой он? — спросил Бовуар. — Либо не знают, либо им всё равно. Серж ЛеДюк постарался отравить колодец до прихода Гамаша, и продолжал подкидывать дерьмо последние пару месяцев. — А он не мог ему противостоять? — спросила Лакост. Аудитория вокруг них гудела от предположений. Говорили про убийство, про слова, брошенные в коммандера. — Это его выбор, — сказал Бовуар. — Он считал, что ЛеДюк намеренно отвлекает внимание, да и дел было слишком много, чтобы тратить время на войну с Дюком. — Они глупые. — Не все. Для Лакост было ясно — и она вполне понимала причины — что Гамаш потерял контроль над Академией. Жану-Ги Бовуару происходящее в аудитории виделось совсем в другом свете. Как и ей, ему был очевиден вызов, брошенный Гамашу. Но еще Бовуар видел зарождавшиеся островки тишины — некоторые из кадетов обдумывали только что произошедшее, включили мозги. * * * — Ты идиот, — шипела Хуэйфэнь. — Чего? Да все думают, как я, — ответил Жак. — Не все. По крайней мере, теперь. Её острые глаза отслеживали окружающую их активность. А в некоторых случаях и бездействие. Задумчивость, охватившую немалую часть ее сокурсников-кадетов. Она посмотрела на Жака. Такой красивый. Тонкое, интеллигентное лицо. Мускулистый от занятий греблей, скалолазанием и хоккеем. Его тело излучало здоровую энергию, которую девушка находила почти непреодолимой. Она мечтала пробежаться пальцами по этим напряженным мышцам, даже если уже делала это. Она мечтала обхватить его руками и ногами, даже когда именно это и делала Но сейчас, и уже не впервые, она задумалась, что еще скрыто под этой прекрасной оболочкой. В этой черепной коробке. И что случится, если сдерживающие ремни когда-нибудь порвутся. * * * Когда Хуэйфэнь вернулась в свою комнату, то обнаружила, что ее ожидает женщина, а личные вещи досматривает полицейский агент. — Кадет Клотье? — Oui. — Я шеф-инспектор Лакост из убойного отдела. Пожалуйста, присядьте. Хуэйфэнь села на краешек кровати и стала наблюдать, как агент роется в содержимом платяного шкафа. Лакост уселась на стул и закинула ногу на ногу, чтобы было комфортнее. — Где вы находились прошлой ночью, между десятью вечера и двумя часами утра? — Здесь. В постели. — Одна? — Да. — Вставали ли вы, чтобы сходить в ванную? Или выпить воды? — Нет, я спала. У нас плотный график занятий — учеба, спорт. Это сильно выматывает. Лакост улыбнулась.