Я молча ждал, и ее губы тронула улыбка. - Но это будет стоить тебя, - сказала она. Сначала я не сообразил. - Стоить чего? - Тебя. И у меня по спине поползли мурашки. Она дотянулась до моей руки и накрыла ее своей. - Майк… Я могу получить тебя только таким образом, и это стоит того, даже если мне придется тебя купить. Но сделаю я это исключительно из-за того, что ты мне сейчас сказал. В ней было что-то новое, чего я не замечал раньше. Я сказал: - Эллен, тебе не придется покупать меня. Официантка положила на стол счет, я положил сверху банкноту и сказал, чтобы сдачу она оставила себе. Когда мы выходили из-за стола, парень напротив взглянул на меня с завистью, а на Эллен с вожделением. Его подружка облегченно вздохнула. Мы вышли на улицу и дошли до бара на углу. Эллен остановила меня и кивнула на дверь. - Подожди здесь. Я не могу возвращаться в контору, это могут счесть странным. - А как ты собираешься вынести досье? - Пэтти - если ты помнишь, это моя пухлая соседка - работает сегодня после обеда. Я позвоню ей, и она возьмет досье с собой, уходя с работы. Я не очень везучая, если бы я взяла досье раньше, он именно в этот день захотел бы заглянуть в него. - Ты знаешь ее достаточно, чтобы все прошло хорошо? Она сделала нетерпеливый жест. - Пэтти столько раз прибегала к моей помощи, что я сбилась со счета. Я никогда ни о чем ее не просила и вполне могу попросить сейчас. Я вернусь минут через десять. Жди меня в баре, хорошо? - Конечно. А потом что? - А потом ты повезешь меня на бега. Крошка Эллен сегодня собирается нажиться. Я ответил глупейшей улыбкой и позвенел мелочью в кармане. - Ты же не будешь эгоисткой, правда? - Думаю, нам обоим этот день принесет изрядный куш, Майк. - Она явно говорила не только о деньгах. Я проследил, как она переходит улицу, восхищаясь ее ногами, пока она не скрылась из виду, потом пошел в бар и заказал пиво. По телевизору передавали игру из Бруклина, и вокруг бушевали горячие споры. Я не стал вступать в обсуждение и, взяв пиво, отошел в сторону. Вошел высокий худой парень и сделал то же самое. Вбежал с газетами мальчишка, и я успел купить одну, прежде чем бармен велел ему убираться вон и не беспокоить клиентов. Слева от меня спорили об общем уровне подготовки игроков, и один из спорщиков пристал ко мне, выспрашивая мое мнение. Я ответил, что он прав, а его оппонент обратился к высокому худому парню. Тот пожал плечами и постучал по уху, потом вынул из нагрудного кармана слуховой аппарат и знаками показал, что он не работает. Ему повезло. Они опять повернулись ко мне, заметили газету, и я отдал ее, чтобы разрешить спор. Один из них все-таки не сдавался, и мне отводилась роль судьи в готовой разразиться перебранке. Как раз в этот момент вошла Эллен, и разговор с бейсбола перескочил на перешептывания о сексе. Я вывел ее из бара, чтобы они могли проводить ее взглядами и получить достойную тему для обсуждения. Всю дорогу к машине она жалась ко мне и уселась рядом со мной, спокойная, красивая и очень довольная собой. - Получилось? - спросил я. - Пэтти была рада помочь. Немного разволновалась, но сказала, что дождется, когда все уйдут, и положит досье в свой портфель. Она сегодня берет работу на дом, и это будет нетрудно сделать. - Умница. - Разве я не заработала поцелуй? - Она подгадала это под красный сигнал светофора. Губы ее были теплы особым чудесным живым теплом, к которому примешивалась ароматная сладость, которую кончик ее языка превращал в дурманящее вино. Машина позади нас просигналила, что впереди опять зеленый свет, и я был вынужден отставить бокал с вином, не распробовав его как следует. Я поставил на трех лидеров. Мы толкались у перил и кричали во всю глотку, подгоняя лошадей, а когда последняя из них замедлила бег на финишной прямой, мое сердце замерло, потому что ставка на нее составляла четырехзначное число. За пятьдесят ярдов до финиша жокей прибег к помощи кнута, и лошадка закончила дистанцию, на ноздрю обогнав остальных. Эллен потрясла меня за руку. - Можешь открывать глаза. Мы выиграли. Я взглянул на табло - точно. Я расправил билеты, которые комкал в ладони. - Больше никогда этим не займусь! Черт побери, те, кто всю жизнь играет на бегах, - как они выносят такое? Ты знаешь, сколько я выиграл? - Около четырех тысяч долларов. - Да, а я гну спину, зарабатывая на жизнь. Киска, ты должна быть миллионершей. - Боюсь, это не так. - Почему? Ты ведь сорвала приличный куш сегодня? - Да, очень даже приличный. - Так что же? - Мне не нравится цвет денег. - У тебя есть цвет получше? Ее тело, казалось, окаменело от напряжения, она крепко сжала кулачки. - Ты же знаешь, почему мне нравится видеть, как лошадки Скоби выигрывают. Это единственный и лучший для меня способ расквитаться с отцом. Из-за меня он старается выпустить их на бега под другим цветом, но я всегда узнаю об этом перед бегами. Хочет или нет, но он оплачивает мое существование, и это ранит его в самсе больное место. И все-таки эти деньги получены от него, даже если попали ко мне кружным путем, и я не хочу ни цента из них. - Что ж, если ты хочешь их выбросить, я подберу. - Я их не выбрасываю. Ты сам увидишь, на что они идут. Мы вернулись к кассе и получили аккуратную стопку новых банкнот. Они скрипели, как свежий салат, а пахли еще лучше. Я положил свою долю в бумажник и, с довольным видом похлопав по нему, убрал в карман, тут же начав думать о множестве вещей, которые очень надо было купить. Эллен бросила свои деньги в кошелек так небрежно, как будто это случалось каждый день. Мысль об этом вызвала у меня противный звон в голове. - Если бы кто-то использовал твою систему и вложил действительно крупную сумму, шансы остальных были бы равны нулю. Она слабо улыбнулась и по дороге к воротам взяла меня за руку. - Не получится, Майк. Отнюдь не все лошадки Скоби выигрывают. Просто я знаю тех, кто выигрывает. Конечно, это не значит, что я такая уж способная. У отца работает тренер, который научил меня всему, что я знаю о лошадях. Когда должен бежать победитель, мне сообщают, и я ставлю на него. - Это все? - Это все. Однажды газеты поместили материал обо мне; согласно их версии, я сама выбираю и решаю. Я позволила им выступить с подобной идеей, просто чтобы позлить старика. Это чудесно сработало. - А ты та еще штучка! - сказал я. Она, казалось, была обижена. - Но ты милая, - добавил я. Она сжала мою руку и потерлась лицом о мое плечо. По дороге в город четыре тысячи начали прожигать мой карман. Мне хотелось остановиться у самого сказочного места, которое мы смогли бы найти, и отпраздновать выигрыш, но Эллен покачала головой и велела мне ехать в Ист-Сайд, через каждые несколько секунд указывая направление. Все шло прекрасно, пока мы не застряли за грузовиком и я не получил возможности оглядеться. И тут все оказалось не так уж прекрасно. На тротуар выходили окна жалкой пивной с треснувшим стеклом. Из открывшейся двери вышел парень, и, прежде чем дверь захлопнулась, воспоминания нахлынули на меня, и я ощутил запах дождя и пропитанных пивом опилок и почти наяву увидел промокшего паренька, который целовал на прощание своего ребенка. Я выругался про себя, вывернув руль и с визгом обогнав грузовик, чтобы поскорее убраться отсюда. Еще шесть кварталов мы ехали прямо, потом Эллен велела: - На следующем перекрестке поверни направо и остановись на углу. Я сделал, как было сказано, и припарковался между грузовиком и ветхим седаном. Эллен открыла дверь и вышла, ожидающе оглянувшись на меня. Я кивнул и вылез из машины. Она ввела меня в жилой дом, перестроенный из амбара или чего-то в этом роде. Меня представили паре милых старушек, священнику и полицейскому, который пил чай со старушками. На всех лицах цвели радостные улыбки, а когда Эллен вручила одной из женщин увесистую пачку денег, я думал, они расплачутся. Похоже было, что Эллен практически содержала это заведение. Мне удалось взглянуть через дверь на кучку оборванных детишек, играющих в школу, и я избавился от четвертой части денег в своем бумажнике. Я сбежал от потока благодарности, вернувшись к машине, и посмотрел на Эллен совершенно другими глазами.