- Чарли… Мы с ним жили вместе. Тогда он занимался рэкетом, работал вместе с Лу и Эдом. Но Чарли был главным. Все началось, когда Чарли заболел. У него было плохое сердце. Лу и Эд стали искать способ избавиться от него, но Чарли был слишком хитер. Он узнал об этом. В то время окружной прокурор пытался уничтожить организацию, и Чарли усмотрел возможность держать обоих в узде. Он собрал все, что могло скомпрометировать Эда и Лу, все, что могло сразу отправить их на электрический стул, и отнес Жабе Линку. Линк переснял все. Чарли рассказал мне обо всем. Той ночью мы долго сидели на кухне и смеялись. Он сказал, что собирается запечатать пленку в конверт, адресованный окружному прокурору, и оставить у близкого друга, чтобы тот отправил его в случае, если что-то случится с ним. Я помню, как он сидел над письмом - это было последнее письмо в его жизни. Он хотел немного выждать, а потом сказать все Лу и Эду, но Жаба Линк решил сам войти в дело. Он рассказал Эду, что сделал Чарли. И тогда дело дошло до меня. Лу явился ко мне. Он угрожал, я испугалась. Я ничего не могла сделать. Лу убил бы меня, не сделай я того, что он велел. Они хотели убить Чарли таким образом, чтобы остаться вне подозрения. Они знали, что с ним часто случаются сердечные приступы, и заставили меня вытащить у него из кармана нитроглицерин. На следующий день у Чарли был приступ, и он умер в кинотеатре. Боже, я не хотела этого, я была вынуждена это сделать, чтобы остаться в живых! Я прервал ее рыдания: - Жаба перехитрил всех. Он, вероятно, сделал себе копию этой пленки, дав им знать об этом. Это было для него гарантией. Так вот что, по предположению Тина, я взял в его доме! - Теперь мне было все ясно, - Что случилось после смерти Фаллона? Что сделал окружной прокурор? - Ничего. Постоянно я спотыкался об этот самый кирпич, который теперь свалился на меня. Я не замечал его, потому что он был чертовски мал, но теперь он вырос в огромный булыжник, выхваченный лучом света. Я схватил Джорджию за руку. - Пошли, мы уходим отсюда. Она машинально потянулась за шляпой и сумочкой, и я вытолкал ее за дверь. Коридорчик был пуст. Парня на стуле не было. Тамтамы на эстраде заставляли воздух пульсировать в диком ритме джунглей, который эхом отдавался в коридоре, Мне все это не понравилось. Я потянул дверь и шагнул впереди Джорджии, нащупывая ногой ступеньку. Голос из темноты произнес: - Этот, Эд? - Этот. Стреляй! Я был готов. Револьвер ожил в моей руке, изрыгнув в дождливый туман гром и молнию. Яркие вспышки выстрелов погружали все вокруг в еще более глубокую черноту. На стене на мгновение появилась тень; я успел выстрелить, осветив кирпичную стену, потом чье-то тело обрушилось на меня, и что-то тяжелое ударило меня по голове. Проклятия перешли в хриплое сопение, когда мои пальцы нащупали и сдавили его горло, но меня ударили ногой в живот, и пальцы мои скользнули. Я лежал на спине; рука под подбородком свернула мне голову набок. Он не успел меня прикончить - взревела сирена, и колеса заскрипели по мостовой. Мои противники замерли, ослепленные светом прожектора. Джорджия все еще верещала где-то в темноте. Пэт окликнул меня и рывком поднял на ноги. - Она там, - сказал я. - Кто? - Старая подружка Фаллона. Он пробормотал что-то и побежал назад, оставив меня у стены отдышаться. Я услышал, как он выходит из-за мусорного ящика, - она висела тряпкой на его руках. - Она… умерла? - Я еле заставил себя выговорить это, - Все в порядке. Думаю, потеряла сознание. - Пэт, в данный момент она для тебя самая драгоценная вещь. Окружной прокурор будет счастлив ее увидеть. - Майк, что, черт побери, здесь происходит? - Обращайся с ней повежливей, и она все расскажет. Ты сможешь отдать Эда Тина под суд. Он замешан в убийстве Фаллона, она подтвердит. Я вышел за ним на улицу, еле волоча ноги. Два боевика пытались объясниться с полицейским, не желавшим их слушать. Пэт усадил Джорджию в машину и велел шоферу отвезти ее в управление. Он взглянул на громил, и они мигом вспотели. Я сказал: - Это подручные Тина, Пэт. Эд следил за операцией. Он все предусмотрел. Мой человек выслеживал женщину, Эд занимался тем же самым. Он сбежал, но будет несложно разыскать его. За час управишься. Собралась толпа. Сбоку маячил Куки, и я махнул ему рукой. Он держал мое пальто, которое я тут же надел. - Вот парень, о котором я говорил, Пэт. Буду благодарен, если ты позволишь ему выслушать все до того, как это появится в газетах. - Кто будет рассказывать?… Ты? - Я не в силах. Пусть рассказывает Джорджия. Она слишком долго держала это в себе и будет рада снять тяжесть с души. Я иду домой. Когда закончишь дела, приходи, поговорим. Пэт пристально изучал мое лицо. - Это имеет отношение к Деккеру? - Еще какое! Просто мы сначала этого не поняли. Теперь все кончено. - Я повернулся и направился сквозь толпу к машине. Дождь теперь не имел никакого значения. Город стал немного чище, чем раньше, но в глубине еще таилась грязь. Я нашел аптеку, работавшую всю ночь, и зашел в телефонную будку. В течение нескольких минут я слушал гудки, потом ответил усталый голос человека, которого только что грубо разбудили. - Мистер Робертс? - Слушаю. - Говорит Майк Хаммер. Я хотел позвонить вам пораньше, но не смог. Если не возражаете, я бы хотел вас кое о чем спросить. Это очень важно. Он мигом проснулся. - Ничуть не возражаю. Что вы хотите знать? - Занимая пост окружного прокурора, вы пытались избавить город от Фаллона и его шайки. Верно? - Да. Мне мало что удалось. - Скажите, вы никогда не получали сообщений от Фаллона? - Сообщений? - Например, письма. На мгновение он задумался, потом сказал: - Нет. - Он подумал еще. - Впрочем, был один любопытный инцидент. В мусорной корзине оказался конверт, адресованный мне, с обратным адресом Фаллона. Конечно, я узнал адрес, но, поскольку он жил в очень известном отеле, как-то не придал этому значения. К тому же Фаллон тогда был мертв. - Понимаю. Спасибо, мистер Робертс. Жаль, что побеспокоил вас. - Мне совсем не было жаль. - Все в порядке, - сказал он и повесил трубку. Я получил ответ - весь; в мозгу прозвучал сигнал опасности, торопя меня. Я проклинал подонков, которые убивали, потому что их божеством была зелененькая бумажка. Но темноту и ливень я больше не проклинал - они смели с улиц машины, весь город оказался в моем распоряжении, красные огни светофоров и свистки больше не имели значения. Машина превратилась в сумасшедшее существо, визжащее на поворотах в гонке со временем. Я остановил машину у дома и бросился к двери, держа в руке пистолет. Она была здесь, как я и ожидал; я не опоздал. Медсестра лежала на полу ничком, с разбитой головой; но она дышала, а малыш плакал рядом и тянул ее за платье. - Марша, - сказал я, - долго ты не проживешь. Никогда еще я не видел такой ненависти. Она выплеснулась из ее прекрасных глаз, как будто стремилась схватить меня за горло. Марша выпрямилась - красивое и смертельно опасное животное. Я оглядел разгромленную комнату и внутренности кресел, разбросанные по полу. - Мне следовало догадаться. Бог свидетель, многие детали просто бросались в глаза. Ни один мужчина не разрежет подушку так аккуратно. Марша, ты не найдешь того, что ищешь. Ее охватила дрожь - не от страха, это были конвульсии ненависти, охватившие все тело против воли. Я рассмеялся. Теперь я мог смеяться. Ее губы растянулись в тонкую нитку, обнажив зубы до самых десен. - Тебе не нравится, что я смеюсь? Черт побери, ты-то не раз смеялась надо мной! Все получилось очень смешно. И все-таки я нашел правильный ответ. Я думал, Деккер ошибся квартирой. Ничего подобного! Деккер знал, что делает. Они слишком долго присматривались к твоей квартире, чтобы ошибиться. У меня нет ничего, кроме логических заключений, и все же готов поспорить, что могу назвать каждый шаг. Однако даже того, чем я располагаю, достаточно, чтобы задержать тебя, пока мы не докопаемся до серьезных фактов. Может, нам придется вернуться назад, но мы докопаемся. Ты была настолько мила, что даже позволяла себе делать намеки. Вот ты в Голливуде. Многие девушки отдадут правую руку, чтобы попасть туда. Только есть одна неувязка - звездой ты не была. Тебе не дано было ею стать. Ты была одной из толпы посредственностей. Потом появился человек, поставивший тебя в сложное положение, и ты обиделась на весь мир. Ты уже была готова к преступлению. Где-то в Нью-Йорке некто по имени Чарли Фаллон написал пару писем. Одно было адресовано тебе, второе - окружному прокурору. Старику Чарли было нехорошо в тот вечер, он перепутал конверты, и пленки попали к тебе. Это было как раз перед смертью твоей секретарши, так ведь? Да, это видно по твоему лицу. Она хотела представить пленки властям, ты запретила. Ты решила, что это хороший способ зашибать деньги. Тот актер тоже пришелся кстати. Убив секретаршу, ты представила это как самоубийство, которое легко было объяснить.