– Хочешь, пойдем вниз выпьем? – спрашивает он, отстраняясь и глядя мне в глаза. – Да, очень, – улыбаюсь я. Я так рада, что мы спустились в бар выпить. Нам обоим это было необходимо. Я сижу рядом с Джейми на угловом диване у огромного окна. Время от времени, когда он говорит, его выразительные руки касаются моих коленей, и я невольно улыбаюсь как подросток. – Поверить не могу, что мы здесь, – вздыхаю я, улыбаясь, меня переполняют предвкушение и страх. Поначалу я нервно оглядывала бар, вдруг тут окажутся знакомые лица. – Да, – отвечает Джейми, тоже оглядываясь по сторонам. – Давненько мы тут не были. Я улыбаюсь ему, и он улыбается в ответ. Его энергия так заразительна. – Честное слово, я сомневалась, что ты приедешь, – признаюсь я. – Вот как? Почему? – Это же огромный шаг, правда? Наверное, я думала, ты решишь отступить. Так много времени прошло с нашей прошлой встречи, мне казалось, ты передумаешь. – После того как мы расстались, я с месяц только о тебе и думал, Стефани. – Слова даются ему нелегко, они словно бы давят на него грузом. – И я ужасно себя из-за этого чувствовал, но ты… ты особенная… меня к тебе тянет, я просто не мог отвернуться. От тебя. – Знаю, – шепчу я, проводя пальцем по тыльной стороне его ладони. – Я тоже это чувствую. Не знаю, как объяснить. Наверное, мы оба не можем. Только тут я замечаю, что он снял обручальное кольцо. Несколько часов мы провели, болтая о том и о сем. Я обожаю, когда Джейми говорит о своей страстной увлеченности работой. Просто невероятно, как он заботится о своих учениках! То, как он говорит о том, как любит смотреть, как их вдохновляет искусство в возрасте, когда они только-только узнают, кто они есть… Можно сказать, что он живет своей работой. – А ты собираешься сам когда-нибудь выставляться? Ты же такой талантливый! – восторгаюсь я. – Спасибо, но сомневаюсь, что это случится в ближайшем будущем, разве что представится какой-нибудь удивительный шанс. В рисование всякое вмешивается, так? – Он пожимает плечами. – И это говорит человек, убежденный в судьбе? Ушам своим не верю, – говорю я с наигранным негодованием. – Ну, чему быть, того не миновать, – смеется он. – Ты действительно так думаешь? – Да. – И каким же образом мы… как я во все это вписываюсь? – Вот как раз тебя-то я и не могу постичь. Я улыбаюсь, чувствуя, что ему не по себе от такого разговора. Возможно, нам лучше избегать тем вроде «как» или «почему» мы тут очутились. Нужно срочно сменить тему, и я переключаюсь на болтовню о последнем фильме про Джеймса Бонда, который идет в кинотеатрах вот уже несколько недель. Оказывается, что мы оба большие поклонники Бонда, а потому спорим, какой из актеров был лучшим Бондом (я говорю, что Броснан, а Джейми считает, что Мур, он хохочет, когда я заявляю, что скажи он Коннери, я тут же встала бы и ушла). – А лучшая девушка Бонда? – спрашиваю я, закидывая ногу на ногу и положив ладонь в дюйме от его бедра. – Солитер. Джейн Сеймур. Всем сто очков вперед даст, – откликается он без малейшего колебания. – Хороший выбор! – Лучший фильм? – спрашивает он. – «Шпион, который меня любил». Первый, который я видела. Правда… – Ну уж нет, – возражает он. – Можно только один выбрать, никаких «давай перерешаем». Окончательно и бесповоротно, – говорит он сверхсерьезным тоном. – Что?! Но у меня разные по разным причинам любимые! – молю я. – Вперед решай это с арбитрами Бонда. – Он со смешком накрывает мою ладонь своей, наши пальцы переплетаются. Я в ответ улыбаюсь и внезапно чувствую, что заливаюсь краской. Слава богу, в баре полутемно. Я заправляю прядь волос за ухо, отпиваю глоток вина и ставлю бокал на стол, стукая донышком чуть сильнее, чем следовало бы. Пристальный взгляд Джейми не отрывается от меня. – В чем дело? – спрашиваю я смущенно. – Ты знаешь, что ты восхитительная? – Да… нет… не особенно, – нервно отвечаю я. – А я думаю, что да. – Почему? Он мягко убирает волосы у меня со лба. – Просто восхитительная… Я внезапно смущаюсь, чего никогда не случалось раньше, когда парень делал мне комплимент. Но ведь Джейми Добсон – не просто парень. Его рука в моих волосах, его лицо близко к моему. Мне так необходимо, так нужно его поцеловать. Мне так хочется долго и нежно его целовать, что мир вокруг словно бы пропадает. Если я такое испытываю только от разговора с ним, то представить себе не могу, как я переживу что-либо еще. Я беспокоюсь, что не смогу очнуться. Разговор идет своим чередом и приходит к естественному концу, вино мы допили. Мы никогда прежде не были близки на людях. Мы оба выпили по паре бокалов, расслабились, но мы не пьяны. – Хочешь, пойдем? – шепчу я, глядя ему в глаза, которые не отрываются от моих. – Да, – отвечает Джейми без колебаний. Я улыбаюсь, а он встает и берет меня за руку. Мы выходим из бара и поднимаемся по широкой парадной лестнице. Нет, мы не держимся за руки, но мы идем совсем близко друг с другом. Сердце у меня колотится. Сомневаюсь, что я когда-либо так волновалась и нервничала. Пока мы поднимаемся, я могу думать только о том, как после, если я пойду до конца, жизнь станет иной. Для нас обоих. Но это ничего не меняет. Мы зашли слишком далеко, и ни один не хочет поворачивать назад. Мне просто нужно его касаться. Целовать. В номере жарко. Я сразу иду к окну со свинцовым переплетом и поднимаю раму – у меня пунктик на открытых окнах, даже когда на улице мороз. Я устанавливаю раму на второе деление, но этого достаточно, чтобы от осеннего ветерка взметнулись занавески. Джейми включает лампы: ту, что на тумбочке у кровати, и ту, что на приставном столике у двери в ванную. Это ведь номер люкс, тут уйма всякой разномастной мебели. Эксцентрично и мило. Я застыла у одного из столбиков широкой кровати, он подходит ко мне. Остановившись в нескольких дюймах, глядя мне в глаза, Джейми обнимает меня за талию, мягко притягивает к себе, так что теперь нас ничто не разделяет. Ничто. Разряды электричества, химические реакции, омывавшие нас весь вечер, теперь, как наши тела соприкасаются, кажутся материальными. Сердце у меня колотится, его бьется так же быстро, как мое. Я кладу руки ему на грудь, наслаждаясь его близостью. Его запахом. Запах у него мужественный, но не давящий. Наши лица очень близко. Это – самая медленная прелюдия к поцелую. Наши носы слегка соприкасаются. И как раз перед тем, как это произойдет, он медленно разворачивает меня, держа за талию, так что я прислоняюсь спиной к столбику кровати. Мягко перебросив мои волосы на левое плечо, Джейми легонько целует мою шею, держа за талию, притягивает к себе. Такое чувство, что он меня пьет. Проведя правой рукой по моему плечу, он сцепляет пальцы с моими и шепчет мне на ухо: – Ты удивительная, знаешь это? Такой вопрос не требует ответа. Я понимаю, что это утверждение, и в тот момент я ему верю. С ним я чувствую себя особенной – ни с кем прежде так не бывало. Я просыпаюсь, не понимая, где я. Те первые несколько секунд – когда ты дезориентирована, не знаешь, где ты, черт побери, в непривычном месте. Потом я чувствую его позади меня. Джейми крепко обнимает меня обеими руками. Его глубокое ритмичное дыхание тут же меня успокаивает, и я ловлю себя на том, что подстраиваюсь под него. Я понятия не имею, который час – достаточно поздно, чтобы уже рассвело. В просвет между занавесками, который я оставила вчера вечером, проникает достаточно света, чтобы очертить силуэты мебели в номере. Огромный, светло-серый, железный обогреватель явно работает довольно давно – если судить по тому, как в комнате жарко. Наши тела закутаны в покрывала – кстати, не слишком уютные. Типичные гостиничные покрывала, легкие, в такие не зарыться. Ни в какое сравнение не идут с толстым пуховым одеялом. Есть что-то величественное в том, чтобы спать в кровати под балдахином. Чувствуешь себя Спящей красавицей. Такие кровати бывают безвкусными и пугающими, а эта простая, но красивая. Эти четыре столбика, держащие балдахин, из темного древесина и украшены красивой резьбой под стать роскошному изголовью. Поверху идет короткая кремовая оборка, под стать подобранным складками занавесям по бокам. В любой другой обстановке смотрелось бы нелепо, но в этом номере впечатление приятное. Как и прошлая ночь. Я глажу обнимающую меня руку, вспоминая, какой прекрасный она была. Словно бы весь мир исчез, остались только мы. Не осталось ни дюйма моего тела, который Джейми не поцеловал бы. Просто касаться его кожи, его тела, его лица целую ночь. Одну ночь. Он принадлежал мне. Несколько недель до встречи я думала, что случится, когда мы увидимся. Мы просто поболтаем? Получится ли? Будет ли неловким? Вся затея такая жутковатая. Что, если нам захочется целоваться? Боже, а что, если мы зайдем дальше поцелуев? Но в реальности у нас не было шанса даже задуматься. Мы так были поглощены друг другом, так влюблены, что все произошло само собой. Это был не просто секс, это было что-то еще. Медленное и интенсивное. Наши голые руки и ноги переплелись, пока он гладил меня по волосам и смеялся над моими глупыми шутками. А потом вдруг… я сама изумилась, где я, и, не желая упускать шанс, принялась целовать его красивое тело, а он запустил руки мне в волосы. Наверное, больше всего мне нравится, как Джейми на меня смотрит. Мэтт, когда мы занимаемся сексом, никогда больше на меня не смотрит. А когда Джейми на меня смотрит, у меня всякий раз почти оргазм случается. Но на протяжении всей ночи он ни разу не отводил своего взгляда от моего. Лежа в кровати, с улыбкой перебирая каждую секунду прошлой ночи, я чувствую, как он зарывается лицом мне в шею, начинает покрывать ее чувственными поцелуями. Я в восторге, что он проснулся. – Доброе утро, Джейми… – шепчу я. – Доброе утро, красавица, – откликается он. – Ты в порядке? – Да. А ты? – осторожно спрашиваю я.