— На права учиться пойду. И куплю себе самокат, — нервно смеюсь. Раф тоже ржёт, вспоминая недавнего «хрустика», которого мы чуть не снесли. — Ты поговорить хотел, — напоминаю ему. — Позже. Пойдём поздравления принимать. Организаторы приехали, — кивает на две машины, стилизованные под рисованные тачки из известной компьютерной игры про гонки. Выходим. Сэм мрачный и недовольный пожимает руку брату и косится на того, кто занял второе место. — Мне тоже нужна такая вкусняшка, — заявляет он, бесцеремонно пялясь на мои ноги. И прикрыть нечем. Так непривычно от его взгляда. Снимаю бомбер, всё равно жарко сейчас. Затягиваю рукава на бёдрах. Так вроде спокойнее. Не люблю я, когда Самаэль пялится так плотоядно! Нас с Рафом поздравляют, переводят деньги. Свой процент организаторы забирают сразу. Четыреста — это наши чистые. Потому что гонка действительно очень сложная и опасная со стороны закона, аварийности и человеческих жизней. У Сэма телефон звонит. Он показывает брату экран. Я успеваю заметить имя абонента: «Деспот». — Саш-ш-ша, — раздаётся над моим ухом. — Да не делай ты так! — ёжусь, покрываясь ледяными мурашками. — Бесишь! — А мне нравится всех бесить, — довольно лыбится Рафаэль. — Деньги тебе куда перекинуть? Даю ему номер телефона, к которому привязана карта. Так и забивает меня к себе в контакты: «Саш-ш-ша». Капец! Сообщение о поступлении денег прилетает моментально. Вместе с ним смахиваю пропущенные вызовы от Клима. «Зорин, я всё ещё не понимаю, готова ли тебя выслушать. Дай мне отдышаться» — пишу ему и прячу трубку в карман. — Раф, это ведь был расчёт за помощь? — спрашиваю у Падшего. — За гонку я тебе деньги перевёл. Нет, это был не он. Ты должна мне поцелуй, красивая девочка, — смотрит прямо в глаза, и его карие бликуют, отражая естественный городской свет. Собственно, так я и думала. Не удивил. — Нет, — категорично отвечаю ему, делая шаг назад. Он почему-то смеётся. Не издевательски, как обычно. Как-то иначе, не понимаю… — Что? — решаю спросить. — Ничего, — пожимает плечами. — В машину садись, до ресторана довезу. — Я не буду тебя целовать, — повторяю на всякий случай. — Да я вообще-то мог бы не спрашивать, — ухмыляется Раф. — Садись. Предложение тебе буду делать, от которого ты точно не сможешь отказаться. Ну и плётку купим по дороге, — угорает он. — Я ж обещал! Глава 28 Клим Ещё раз пересмотрев финал трансляции с городской гонки, крепко сжимаю в ладони зажигалку Сокола. Хочется втрамбовать её в вечно ухмыляющуюся рожу Рафаэля. Его наглая рука лежит на плече МОЕЙ Сашки, и вместо адреналина или азарта, вены снова обжигает ревностью. Говорить она со мной не хочет. Я понимаю, не дебил. Но с Соколом, Сань?! Какого хрена? Ты же сама всегда считала их отморозками. И вот, в тачку к нему села. Снова смотрю на кадр с финала. Красивая такая, в облегающих шортах, бомбере. Увеличиваю, разглядываю детали. Длинные, стройные ноги, офигенные бёдра, узкая талия и небольшая грудь, так идеально ложащаяся в ладонь. И секс у нас был такой… Я всё пытаюсь дать ему максимально правильное определение. Стукнув пару раз, в комнату входит отец. Переворачиваю телефон экраном вниз и вопросительно смотрю на него. — Я Терехову объяснил, что ты пропустил тренировку по уважительной причине. Он тебе отгул дал до завтра. Сегодняшний пропуск отработаешь дома. — Встанешь со мной в спарринг? — усмехаюсь я. — Встану. Отец облокачивается бёдрами на Сашкин письменный стол. — Ты так и ночевал здесь? — Да, — закрываю глаза. — Когда с Варей расстался, мне внутри, вот здесь, — стучу кулаком в центр груди, — даже легче стало, а когда потерял Сашу… — замолкаю. Втягиваю ноздрями воздух, всё ещё пропитанный её запахом. — Когда мне пришлось… — снова замолкаю. Столько слов в родном языке и ни одного правильного. — Стало больно, — открываю глаза и смотрю на отца. — Нас когда Терехов дро… кхм… гоняет за косяки на тренировке, тело не так болит, как сейчас. И подозреваю, лёд с обезболами меня не спасут. — Я не просто так закрыл тебя дома на эти сутки, Клим. То, что с тобой происходит, можно сравнить с ломкой у наркоманов. Ты попал в капкан физической одержимости одной девочкой и чувств к другой. Но осознать свои чувства ты не мог. Твоё тело, как радар, настроилось на Варю. И даже в тот день, за ужином, когда ты говорил, что вы расстались, я видел, как тебя от неё накрывает. У меня была беседа с очень хорошим психологом из штатных по этому поводу. — Зашибись, — сжав зубы, провожу ладонями по лицу. — Мне нужно было понимать, как выдернуть тебя из этого круга. Он объяснил мне природу такой зависимости. Она довольно сложная по своей составляющей. Терминами я в тебя кидаться не буду, попробую объяснить суть. Эта зависимость создаётся на уровне химии: запах кожи, гормоны, особенно если был секс. — Не было у меня с ней ничего, — раздражаюсь. Мне не десять, но говорить об этом с отцом всё равно некомфортно, тем более сейчас. — Это хорошо, Клим. В ином случае с большой долей вероятности твоя зависимость стала бы глубже. И позже выстроить другие отношения было бы гораздо труднее. Так вот, мы убежали чуть вперёд. Буду задавать неприятные вопросы. Не заводись. Я обещал откровенный разговор, который, надеюсь, тебе поможет. Варя тебя дразнила, да? Ты постоянно ходил на взводе, я не мог этого не замечать, — сразу поясняет отец. — Да, — приходится признаться. — Здесь сработала ещё одна составляющая такой зависимости. Психологическая. Ты с детства упрям. Привык добиваться своего. Поэтому, когда вопрос встал о том, чем тебя занять, я сразу понял, что это будет спорт. И не ошибся. Бокс идеально подошёл под твой характер. И Варвара, не берусь утверждать, что сознательно, но сыграла именно на нём. Ты начал злиться на себя за то, что у вас не получается, и тебя тянуло к ней ещё сильнее. При этом головой ты прекрасно понимал, что уже и не хочешь этих отношений, но физически тебя туда всё ещё толкало. Благо, сын у меня не дурак и голова всё же победила. Ты поставил точку, выдохнул, выпил, расслабился и смог разглядеть внутри себя то, что живёт там уже не один месяц. То, что иногда замечала твоя мама, как женщина. С её подачи я тоже стал обращать внимание, но не лез. Ты слишком охраняешь свои границы и очень любишь решать всё самостоятельно. Неплохое качество для мужчины, Клим. Но умение признавать поражение и просить помощи тоже признак силы характера. — Ты говоришь сейчас как Терехов. «Умение вовремя попросить о помощи, решает пятьдесят процентов проблемы», — цитирую я. — Да, так и есть, — подтверждает отец. — Я ещё добавлю. Страшно, когда не у кого просить помощи, сын. Тебе крупно повезло, рядом с тобой такие люди есть. И надо было прийти ко мне, к матери, к брату и сказать простую фразу: «Помогите, я запутался». — Помоги, — смотрю в глаза отцу, — я запутался, — повторяю дословно. Он улыбается и показывает мне большой палец вверх. — Мир не рухнул, правда? — спрашивает генерал Зорин. — Качнулся, — признаюсь ему. — Ничего. Это с непривычки, — подмигивает он. — Давай дальше? — киваю и сажусь удобнее. — Мне озвучить то, что ты нашёл в себе или сам произнесёшь? — Я люблю Сашу, — говорю очень-очень тихо. — Но почему так, отец? Я всегда знал, что она красивая, но никогда не обращал на это внимание. Будто мне в принципе это совсем не важно, мне ведь нравятся красивые девочки. Я её красоту словно чувствовал. Ощущал её на подсознании. Принимал как данность. Она просто есть. Мне же совсем другое с ней было важно. Защищать от всяких дебилов, — снова вспыхиваю ревностью к Соколу. — Говорить с ней. Проводить с ней время, в том числе и вдвоём. Её приятно притащить в любую компанию. Я всегда ждал именно её, искал на трибунах во время турниров, на гонках. Если не соглашалась Варя, я злился, но по большому счёту было плевать, будет она там или нет. Важно было, чтобы Саша была. Её так приятно оказалось целовать… — На поцелуях в ту ночь всё не закончилось, да, Клим? Отрицательно кручу головой. — Нет, не закончилось. Меня серьёзно так накрыло в тот вечер. Я понять не мог, почему тянет к ней. Иначе, не как к Варе. Бля, я же всё время сравнивал эти ощущения и не мог разобраться! Извини, — морщусь, даже не заметив, что стал материться при отце, но он не предъявляет. — И утром я проснулся от звонка. Варина мама в истерике. Кричала, что я чуть не убил её дочь. И ещё много всего. Сказать, что я охренел, это вообще ничего не сказать. Сейчас понимаю, что то утро для Саши надо было закончить совсем не так. Но в тот момент мне показалось, что жизнь важнее, а чувства можно объяснить позже. И попросить прощения можно будет позже. Я очень больно ей сделал, отец. Я выбрал неправильно. Саша больше не хочет со мной говорить. О том, как она, я узнаю сегодня из сети. Пытался звонить. Бесполезно. Мне надо к ней съездить. — С моим водителем. — Нет, я… — С моим водителем, Клим. Ты всё ещё под арестом. На тех же условиях. Нарушаешь правила, я лишаю тебя гонок и спорта. — Почему? — Потому что тебе нужно пережить «ломку», восстановиться и понять ещё кое-что. Ты не виноват в том, что решила сделать со своей жизнью Варя. Там без тебя много умельцев довести человека до такого состояния. Я хочу, чтобы мой сын снова улыбался. И я очень хочу, Клим, чтобы чувства к Саше, которые ты в себе нашёл, не причиняли больше такой боли ни ей, ни тебе. Исправлять это ты будешь сам, но я всегда где-то рядом. Как только пойму, что ты готов, верну тебе машину. Пока так. Собирайся, я Грише скажу, что он теперь к тебе приклеенный. Отец поднимается и идёт к выходу. Мне не даёт покоя ещё одна мысль, и я решаю спросить. — Пап, — зову его, встав на колени на кровати и развернувшись к двери. Он поворачивается ко мне, качнув головой, даёт возможность сказать. — Почему я встрял в эту зависимость? Мне всегда казалось, что зависимости для слабаков. — Зависимости, Клим, делают нас слабыми. Но это немного другое. В твоём же случае всё с точностью наоборот. Тот же психолог объяснил, что зависимости такого рода, как случилось у тебя с Варварой, это как раз удел сильных людей и ловушки характера. — Спасибо, — искренне благодарю его. Спрыгиваю с Сашиной кровати, машинально утягивая с собой и её футболку. Переодеваюсь в джоггеры, худи с капюшоном, кроссовки. Спускаюсь на первый этаж и сразу выхожу на улицу. Отец инструктирует своего водителя. — Не забудь, — разворачивается и напоминает мне, — у нас с тобой спарринг сегодня. — Это будет забавно, — усмехаюсь я, забираясь в салон его машины. Он хлопает по крыше, и мы плавно трогаемся с места.