− Пожалуй, да. Что-то меня беспокоит во всём этом. К счастью, теперь мы можем дать запрос бортовым системам и узнать всю имеющуюся информацию на сына начальника Жениной матери, а не искать его лично, пугая аборигенов. Так что, введя все известные мне данные, я даю команду поиска. Это не занимает много времени, наши системы уже взламывали нужные базы данных землян и знакомы с алгоритмом действий. Руслана Алиева программа вычисляет практически сразу, выдавая нам подробный перечень имущества и возможные места пребывания. Но во всём этом чётко выделяется один очень неприятный момент. По всем данным получается, что у известного нам Руслана Алиева никакого сына нет. 9.2 Женя Это очень странное чувство, когда совершенно немыслимые, казалось бы невозможные, события, сопровождаемые ещё более немыслимыми рассказами, на физическом уровне ощущаются более реальными, чем моя жизнь дома в знакомых с детства реалиях. По крайней мере, последние два месяца. Я словно проснулась наконец. А должно быть, наверное, наоборот. Вот и получается, что доводы рассудка совершенно не сходятся с тем, что диктуют мои чувства и самоощущение. И всё же, я пошла на поводу у последних. И согласилась лететь с на-агарами. Доверилась своему чутью. Хотя рассудок до сих пор вопит, что это было слишком поспешное и опрометчивое решение. После разговора и столь непривычного, даже смущающего для меня приёма пищи, я попросила на-агаров показать, где находятся мои вещи, те самые, которые для меня собрала Тамара Павловна, и где будет моя каюта. Меня сразу же отвели в один из спальных отсеков, как они это называют. Провели обстоятельный инструктаж, как чем пользоваться, и оставили наедине. Само собой, первым делом я отправилась в душ. Прихватив с собой из выдвижного гардероба более удобную одежду, чем коктейльное платье. Хлопковое бельё, свободные бежевые слаксы и белую рубашку. На нижних полках также нашлось несколько пар моей обуви. Я выбрала удобные лоферы. Раздевшись в очистительном отсеке, не удержалась и некоторое время потратила просто на то, чтобы повертеться перед зеркалом и осмотреть свое невероятным образом исцелённое тело. Все шрамы и гематомы действительно исчезли. Моя спина теперь выглядит почти так же, как и до удара молнии. Почти, потому что после комы я сильно исхудала и за два месяца не успела вернуть себе свою обычную форму. И лишь насмотревшись, пошла мыться. Чтобы в полной мере насладиться каждой секундой того, как это ощущается здоровой кожей. А когда вернулась из очистительного отсека, посвежевшая и бодрая, услышала, как кто-то очень настойчиво скребётся в дверь, сопровождая всё это весьма красноречивым скулежом. Трещотка. Мое сердце снова дрогнуло. Разве можно не пожалеть этого громадного… малыша, когда он так отчаянно демонстрирует, что хочет моего внимания, любви и ласки? Показывает что очень привязан и сильно скучал. Конечно, я его впустила. И погладила, когда он начал с ласковым радостным урчанием тереться об мои ноги. − Привет, малыш, − присела возле него на корточки. – Ты, наверное, обижаешься, что я тебя не помню, да? − Стр-р-р, − Треш самым натуральным образом замотал головой. Будто пытаясь сказать, что совсем не обижается и всё понимает. − Мы с тобой, правда, дружили? – улыбнулась я растрогано, всё еще не до конца веря, что это милое создание понимает мою речь. − Ур, − получила в ответ утвердительный кивок. Всё-таки понимает. − Жаль, что я не могу этого вспомнить, − вздохнула, снова почесав лобастую голову. И вдруг он слегка боднул ладонь. По моему телу внезапно пробежалась волна вибрирующей дрожи. Комната вокруг резко потеряла очертания и так же мгновенно вырисовалась обратно. Уже совершенно другая. Судорожно вздохнув, я увидела со стороны девушку, блондинку с белыми волосами в потрепанной тунике, босую, присевшую на корточки возле огромных, странных на вид дверей. А рядом с ней большую гусеницу… Трещотку. Это точно был он, только чуть поменьше. − Я пойду первая. А ты спустя некоторое время, − прошептала незнакомка срывающимся голосом, прижавшись лбом к голове Треша. – И будь осторожен, хорошо? Не попадайся никому на глаза. Я не хочу, чтобы у тебя из-за меня были неприятности. Уходи, даже если меня поймают. Если бы я могла выбраться с этой планеты, я бы тебя с собой забрала. А так… меня, скорее всего, убьют на рассвете, и защитить тебя будет совершенно некому. Поэтому береги себя, малыш. − Ур-р-р, − Треш жалобно уткнулся девушке в живот. − И я тебя тоже уже успела полюбить, − со всхлипом обняла она его в ответ. – Ты мой самый лучший друг во всех вселенных. Только тогда я поняла, кого вижу. Себя. Себя такую, какой меня запомнил Треш. И в тот же миг картинка исчезла. А я от неожиданности упала на пол, рассевшись там. И ошарашенно таращась на громадного мотылька, смело отправившегося в чужую вселенную, чтобы найти друга. Меня. − Ур, − нерешительно переступил он передними лапками. − Иди ко мне, − всё что я смогла сказать, раскрывая ему свои объятия. И вот прошло уже около часа, или даже больше. Я немного потерялась во времени, потому что Треш мне много чего показал, то и дело погружая в новые видения. О том, как мы встретились и познакомились, как он пытался вывести меня на поверхность чуждого и очень странного инопланетного города, как нас поймала жуткая брюнетка. И как она бросила его в пропасть, а я, в том другом своём воплощении, спасла его. Но на этом Трещотка остановился и дальше показывать просто-напросто отказался. А когда я начала упрашивать, мне продемонстрировали уже другую картинку. Меня сегодняшнюю, сидящую у Са-арда на руках. Я будто наяву увидела всё это со стороны. − Ты уверена, что хочеш-ш-шь это знать? – спросил тогда Шоа-дар. − Это было так страшно? – даже не думала, что выгляжу настолько маленькой, хрупкой и испуганной рядом с этими громадными змеехвостыми мужчинами. − Да. Страш-ш-шно, малыш-ш-шка, − прозвучал уже известный мне ответ. − Даже для нас-с-с. Мы с братом предполагаем, что именно поэтому ты ничего не помниш-ш-шь. Это может быть защитная реакция твоего разума на очень травмирующие воспоминания. Возможно, так для тебя действительно лучше. Хотя для нас с-с-с Са-ардом эта твоя потеря памяти создаёт непредвиденное препятствие. − Ур, − согласно проворчал Треш, вырывая меня из этого видения. Всем своим видом показывая, что согласен с на-агарами и не собирается уступать. Пришлось уступить мне. В конце концов я и сама не уверена, что хочу видеть свои собственные страдания. А вот о своих отношениях с на-агарами очень хотелось бы узнать больше, но тут Треш, к сожалению, мне не помощник. Он всего этого не видел и показать не может. И я не знаю, как мне быть. Оба мужчины кажутся мне очень привлекательными, несмотря на всю свою… экзотичность в моём восприятии. Но всё же… их двое. Двое больших, брутальных, змеехвостых... Неужели, я действительно была с ними обоими? И сексом занималась? Тоже с обоими? О боже. Даже представить себе этого не могу. О нет... Теперь могу. Ох. Это... это просто... я реально об этом думаю? Чувствуя, как горят щёки, откидываюсь на кровать. Обмахиваюсь руками, тщетно пытаясь прогнать из головы порочные, жаркие картинки. Треш, развалившийся рядом, заинтересовано поднимает голову. Надеюсь, он не читает мои мысли и не видит всего этого разврата, на который оказалась способна моя фантазия. Но всё же... Они ведь не ждут, что я теперь прям сразу… снова... с ними буду делать всё то, что делала в том другом теле? Наверняка, более выносливом, кстати. Нет, я к такому однозначно не готова. Не то что к интимной части отношений, вообще к отношениям. Я их не знаю. Не помню, точнее. И просто сделать вид, что всё так было и должно быть, не смогу. Мне нужно время. И словно в насмешку над этой моей мыслью, от двери доносится мелодичный сигнал. Как объяснял мне Шоа-дар, это у них означает, что ко мне, так сказать, стучатся. − Да, войдите, − отзываюсь привычно. А потом до меня доходит что нужно, наверное, встать и открыть. Вдруг меня снаружи не слышат? Но не успеваю я подняться, как дверь с тихим шелестом открывается, и в проёме появляется Шоа-дар. Окинув меня внимательным взглядом, он расплывается в довольной и даже какой-то предвкушающей клыкастой улыбке. И решительно направляется ко мне. Вот зря я из кровати не выбралась, прежде чем этого хищника в комнату пускать. А теперь мне просто не дают такой возможности. − Треш, оставь нас-с-с, будь добр, − требует змей младший, и оказывается рядом со мной прежде, чем я успеваю откатиться. Обнимает за талию, притягивая к себе и нависая. – М-м-м, куда ж-ше ты, с-с-сладкая моя? Не беги. Не укуш-ш-шу. Пока что. Спасибо за честность, конечно, но что-то меня это «пока-что» пугает. − Отпусти, − упираюсь я ему в грудь. − Почему? – проводит он носом по моему виску. − Я… не готова, − бормочу, чувствуя, как по коже бегут обжигающие, приятные мурашки. − Не готова к чему? – урчит змей искуситель, зарываясь лицом мне в шею и откровенно млея от моей близости. − Ко всему. Понимаю, что для вас всё иначе. Вы считаете меня своей… девушкой. С которой уже всё было. Но я… я вас не знаю, не помню. И не могу так. Мне нужно… время, − повторяю ему то, к чему пришла буквально перед его приходом. − Понимаю, − произносит Шоа-дар, поднимая наконец голову. Заглядывает мне в глаза: – Но ты ведь вериш-ш-шь нам? − Да, − шепчу. После всего, что показал мне Треш, сложно ответить иначе. − Это хорош-ш-шо, − щурится довольно. – Значит, понимаеш-ш-шь, что мы очень соскучились по тебе? − Очень? – округляю глаза. − Немыс-с-слимо, − тянет он, лаская взглядом моё лицо. – Я так долго мечтал, как поцелую тебя вновь. Позволиш-ш-шь мне это, малыш-ш-шка? Глава 10 Затаив дыхание, смотрю на чувственные, улыбающиеся губы. Пытаясь представить, каково это целоваться с ним. Но представляется плохо, потому что опыта у меня практически нет. Точнее, как я сегодня узнала, есть и весьма своеобразный. Но я ведь не помню всего этого и сейчас не знаю, что ответить. Мне и хочется, и колется.