Оторвавшись от бумаг, я тяжело вздыхаю. – К Сандерсу? Да. Проверил, как он там, и поговорил с ним. – Когда ты уже начнешь называть бамбини по именам? – Никогда. Я их начальник. «Ага, заливай больше», – читается во взгляде Гранта, и я сдаюсь: – Не раньше чем через год. Доволен? Он смотрит на меня и странно улыбается. – Что там у тебя? Говори, не тяни. – Лора тебя хорошо распалила. – Ничего подобного. – Она тебя разозлила. – Многие меня злят, – как можно спокойнее отвечаю я и откладываю в сторону документы, подозревая, что Грант еще не закончил. – Не-е-ет. По-настоящему ты злишься только на тех, кто тебе нравится. – Она мне не нравится. Не успевают эти слова сорваться с губ, как осознаю, что попал в ловушку. Грант театрально хватается за сердце и отстраняется от стены. – Бедняжка Лора! Попала к начальнику, который терпеть ее не может! – Я этого не говорил… – возражаю, хотя и понимаю, что в этом бою мне не победить. – Ты назвал ее Лорой. Проклятье! Если Грант знает, то кто еще? – Кто… – Ах, не спрашивай. Ты и сам прекрасно знаешь ответ. Все. Все знают. Уайтстоун – обитель сплетен и слухов. Здесь игра в сломанный телефон возведена в ранг искусства. – Хочешь услышать лучшие версии и теории? – Прошло всего полчаса! – Наши коллеги отличаются активностью и изобретательностью, – отзывается Грант, сдерживая смех. И на том спасибо. – Давай. Хочу поскорее с этим покончить. – Расскажу свою любимую версию. – Он поднимает указательный палец. – Лора сказала тебе, что ты не прав, ты на нее накричал, и она расплакалась. Ты вел себя очень грубо – как тогда, когда не успеваешь выпить дневную норму кофе, но я знаю, что сегодня ты выпил уже шесть чашек. В общем, Лора расплакалась и ты ее поцеловал. Эта история, конечно, продолжится, но больше ничего интересного пока не произошло. Моргаю, уставившись на Гранта с открытым ртом. – Операции, уход за пациентами… Когда люди успевают нафантазировать не пойми что? – Ты ее поцеловал? – Нет! – возмущенно отвечаю я. – А хотелось? – Что ты несешь? Он разражается смехом. – Все ясно! Ты не ответил на вопрос. Тебе и правда хотелось ее поцеловать! – Займись лучше работой, – ворча, хватаю со стойки документы и ухожу, пока Грант не передумал и не начал рассказывать о других слухах, гуляющих по больнице. Слышу, как пиликает пейджер. Достаю его из кармана и… «Ты поцеловал Лору?» Йен. Он что, серьезно отправил мне это сообщение через центр управления?! Неужели все здесь с ума посходили?! Убираю пейджер, стараясь не уронить документы, и… Черт! – Простите, я… задумался, – хочу закончить фразу, но слова застревают в горле, когда понимаю, с кем столкнулся. Глава 11 Лора Наверное, я окончательно испортила себе карму. Уверена, в следующей жизни окажусь мухой или колорадским жуком. – Простите, – присаживаюсь рядом с доктором Бруксом, помогая собирать документы, которые выпали у него из рук, когда мы столкнулись. Ощущая странное напряжение, я теряюсь, не зная, как себя вести. Наверное, не следовало накидываться на него с упреками – даже из лучших побуждений. А может, я растеряна потому, что он так близко. Потому что смотрит на меня. Потому что чувствую его запах и тепло. Доктор Брукс быстро отводит взгляд, откашливается и встает первым. Поднявшись, отдаю документы. Он сдержанно благодарит. Вид у него раздраженный и в то же время растерянный. – Послушайте, мне очень жаль, что у наших коллег такое странное чувство юмора. – О чем он говорит? – Надеюсь, вам не будет неловко… – Почему вы думаете, что мне должно быть неловко? – подыгрываю я, хотя и не понимаю его. – Потому что я не кричал на вас, вы не плакали и мы не… не целовались. Я теряю дар речи и на мгновение забываю, как дышать. Кто целовался? Мы? Доктор Брукс явно чувствует себя неловко. Интересно, что я пропустила? Откуда взялась эта история? – Значит, до вас не дошли слухи, которые ходят по больнице, – шумно выдыхает он и поджимает губы. – Нет, – отвечаю я, сдерживая усмешку. Доктор Брукс цедит сквозь зубы ругательства, растерянно проводя рукой по затылку. – Люди, которые здесь работают, компетентны, дружелюбны и всегда готовы помочь. К сожалению, они также отличаются любопытством и фантазией, которым может позавидовать желтая пресса. – Вот как. – До сих пор не понимаю, что именно произошло, но звучит забавно. – Значит, вы меня поцеловали? – уточняю, не сдержав улыбку. Мы стоим посреди коридора, смотрим друг на друга, и кажется, весь мир замирает. Я перестаю замечать окружающую нас суету, медсестер и посетителей, которые проходят мимо, разговоры и шум… – Почему вы решили, что это я вас поцеловал? – Доктор Брукс вызывающе поднимает бровь. Несмотря на весь комизм и абсурдность ситуации, могу думать лишь о том, какой красивый у него голос. Сейчас мне все равно, что этот голос принадлежит моему начальнику, который меня разозлил и которого я совсем не знаю. Этот голос заставляет меня забыть обо всем на свете. За последнее время это происходит впервые. Когда доктор Брукс говорит, мне хочется закрыть глаза – совсем как когда слушаешь хорошую песню. Песню, которая проникает в каждую клеточку тела, заставляя сердце биться быстрее, заставляя мечтать, чтобы она никогда не заканчивалась. Песню, которая написана специально для тебя… Улыбаюсь, когда в голове всплывает нужный ответ. – Ну, потому что я плакала. Доктор Брукс неожиданно разражается смехом, и я смеюсь вместе с ним. Я впервые вижу его таким… расслабленным и свободным. Он словно опустил, пусть и ненадолго, стену, которую воздвиг вокруг себя. На самом деле он не такой неприступный, каким хочет выглядеть в глазах окружающих.