– Мне так больно, – произносит едва слышно. – Эта боль… она когда-нибудь пройдет? – Возможно, – отвечаю я. – У всех по-разному. Хотелось бы мне дать другой ответ. Такой, который придал бы ей сил. Поглаживаю Лору по плечу. Даже сквозь ткань футболки чувствую, насколько холодная у нее кожа… Волосы влажные – видимо, она не высушила их после душа. Подцепить в таком состоянии простуду – легче легкого. Особенно учитывая, как она расстроена… Я сижу рядом с Лорой и не знаю, что сказать или сделать. Не знаю, какого черта я здесь забыл… – Тебе пора домой. Джекс наверняка заждался, – говорит она. Слышу в ее голосе нотки веселья – искреннего веселья – и понимаю, как волновался за нее. Я боялся, она настолько погрузится в переживания, что не сможет выбраться. Боялся, что смерть Рии ранит ее слишком глубоко. Но веселье, промелькнувшее в ее голосе, говорит обратное. – Джекс скучает по мне куда меньше, чем хотелось бы, – бурчу я. Лора откидывается на спинку скамейки, и я делаю то же самое. Лора медленно пододвигается и кладет голову мне на плечо. Мне должно быть все равно, но мне нравится так сидеть. Это кажется естественным. – Пойдем. Я отвезу тебя домой. Чувствую, как Лора качает головой. – Нет. Все в порядке. Я не могу… – Она замолкает, но я начинаю понимать, что происходит. Она не может пойти домой. По той же причине, по которой мы обычно ходим в бар… Да, именно. Прижимаю Лору к себе, делаю глубокий вдох и совершаю четвертую ошибку: – Тогда поехали ко мне. – Не уверена, что это хорошая идея, – тихо отвечает она. Ее слова заставляют меня улыбнуться, и я признаюсь: – Я тоже. Но не могу поступить иначе. Оставить Лору здесь, оставить одну… Только не сегодня. – Тогда поехали? – Поехали. Жду, пока она поднимается со скамейки, потом тоже встаю и провожаю ее к машине. У сотрудников Уайтстоун есть личные места на парковке, но в некоторые дни, как сегодня, я паркуюсь возле входа, чтобы сэкономить время. Я распахиваю перед Лорой пассажирскую дверцу, дожидаюсь, пока она сядет. Потом обхожу машину, сажусь за руль и включаю двигатель. Сердце колотится в области горла, сна ни в одном глазу, хотя я валился с ног, когда выходил из больницы. Но сейчас рядом со мной Лора, которую я собираюсь отвезти к себе, и это все меняет. Я уже приводил Лору к себе. Но в прошлый раз она была без сознания, и у меня не оставалось другого выбора. Трогаюсь с места. Мы молчим, каждый погруженный в свои мысли. Мое бунгало находится на окраине города, и мне всегда казалось, что для нас с Джексом места там достаточно. У меня всего одно спальное место, и я никогда не думал, что мне понадобится второе, потому что до встречи с Лорой не приводил к себе девушек. Никогда. Но все однажды бывает впервые. Щелчок входной двери звучит громче, чем обычно. В прихожей появляется Джекс, он укоризненно мяукает, ругая, что я опять поздно. Его претензии обоснованны: последние несколько дней я почти не бывал дома. Я включаю свет и беру Джекса на руки, из-за чего он снова мяукает. Лора проходит в коридор, неуверенно оглядываясь, и только сейчас я замечаю, какая она бледная и насколько измученной выглядит. – В шкафчике в ванной ты найдешь полотенца и зубную щетку. Я пока покормлю Джекса. Если что, я на кухне, ладно? – Да, – с трудом выдавливает она. Прижав Джекса к груди, направляюсь в… – Нэш? То, как Лора произносит мое имя, заставляет сердце болезненно сжаться от целой гаммы чувств. Не знаю, каких именно, но… думаю, они все усложняют. Оглядываюсь и выжидающе смотрю на нее. – Спасибо тебе, – говорит Лора. – Не за что. Я забываю, что собирался сделать, пока Джекс с громким мяуканьем не кусает меня за ухо. Проклятье. – Да иду я, иду, – шиплю я. До меня доносится тихий смех Лоры. Хорошо. Значит, она еще может смеяться. – Я осознал свои ошибки, не надо сдирать с меня скальп! – говорю я, сажая Джекса на кухонный островок, достаю из шкафчика миску и выдавливаю в нее пакетик кошачьего желе. Кормушка почти опустела, и я насыпаю в нее сухого корма, пока Джекс возится с желе. Я стою посреди кухни и смотрю в пустоту, думая о девушке, которая сейчас чистит зубы в моей ванной. Боже правый, что со мной происходит? Я со вздохом потираю шею, чтобы размять напряженные мышцы. – Надеюсь, дальше ты сам? – интересуюсь у кота, который давно перестал обращать на меня внимание, и выключаю свет на кухне. Лора выходит из ванной тогда же, когда я выхожу из спальни, держа в руках охапку свежей одежды. – Можешь лечь на мою кровать. Я приготовил для тебя свежую футболку и шорты. Они тебе велики, но больше у меня ничего нет, так что… – Спасибо. Этого более чем достаточно, – перебивает Лора и заправляет прядь волос за ухо. – Спокойной ночи. Она проходит мимо. Я смотрю ей вслед. Надолго замерев на месте. – Спокойной ночи. – Не знаю, слышит ли она. Еле держась на ногах от усталости и всего пережитого сегодня, готовлюсь ко сну, умываюсь и иду в гостиную, чтобы лечь на диване. Диван удобный, но слишком маленький для сна. Может, стоит задуматься о покупке раскладного… – Нэш? От того, как она произносит мое имя, у меня по всему телу бегут мурашки. Ничего не могу с собой поделать. Лора стоит у меня за спиной. Помедлив, поворачиваюсь к ней. Распущенные волосы волнистыми локонами спадают ей на плечи, и в моей огромной футболке она выглядит невероятно хрупкой. Лора уже ночевала у меня, что само по себе безумно. Я не в первый раз вижу ее такой, вижу ее красивые ноги… Но впервые она в моей одежде, в моей гостиной, и мне кажется, она всегда была здесь. Со мной. Мне трудно дышать, когда она рядом. Я вздрагиваю, когда Джекс вдруг запрыгивает на диван и громко мяукает. Снова. – Черт тебя побери, Джекс! – Мяу, – возмущенно отвечает он. – И тебя туда же. – Простите, что прерываю, – говорит Лора, посылая улыбку Джексу. А я… ревную к коту. Замечательно. Лора едва заметно сгибает и разгибает пальцы, нервничая, потом делает глубокий вдох и смотрит на меня. Взгляд прямой, подбородок гордо поднят, но я вижу следы, которые оставил этот день – в ее глазах, в ее голосе, в том, как она держится. – Просто… Ну, я… – она поджимает губы. – Я хотела сказать, что… нет, я… Проклятье! Лора трет лоб, и понимаю, что она борется со слезами, потом обнимает себя, стараясь не потерять самообладание. – В чем дело? Что тебя беспокоит? – спокойно спрашиваю я, сделав шаг к ней. По щеке Лоры скатывается слезинка, и, похоже, это ее злит. – Я не могу… – она громко сглатывает, – …сегодня быть одна, – выпаливает она и отводит глаза. Если бы не слезы, я бы не заметил, что в ней происходит внутренняя борьба. – Прости. Знаю, это звучит странно… Понятия не имею, что со мной не так… – Зато я знаю. Хотелось бы сказать, что со временем станет легче, но это не так. Однако ты научишься держаться за хорошее. – Недолго думая, наклоняюсь и большим пальцем стираю слезу с ее щеки. И совершаю пятую ошибку: – Остаться с тобой?