Тодзё вежливым кивком уступает сэру Освальду право высказаться первым. Легко быть вежливым, когда ты однозначно находишься в лучшей позиции. Ведь наметившийся в прошлом году перелом в войне на Тихом океане в пользу США и Англии был смазан выходом из этой войны последней. Для Японии разлад между англосаксами был просто божественным подарком. Английские войска-эскадры и войска-корабли части британских доминионов отвлекли на себя существенную часть флота США, что не замедлило сказаться на успехах японской армии и флота. Япония хапнула уже очень-очень много, уже даже в метрополии начали задумываться: а сможем ли удержать? Сможет ли Япония переварить все захваченное? Японцев для этого хватит? Проблемы с ресурсным голодом в целом решены, и можно уже потихоньку думать об окончании войны. Что-то, конечно, придется отдать, чем-то придется поделиться в обмен на международное признание остальных завоеваний. Еще один-два удара по Америке, и можно будет засылать посредников с предложениями о замирении. Вот только проблемы европейских союзников немного путают карты-расклады. Того и гляди, раскатают их русские в свой национальный блин. И толку тогда будет от того, что немцы и англичане признали новые границы Японской империи. Тогда уже со Сталиным придется договариваться. А ему-то и не могут японцы ничего интересного предложить. Наоборот, есть у Японии к русским претензии, о которых, пока с США не разобрались, лучше не вспоминать. В то же время Тодзё отчетливо понимал, что если и когда Сталин разберется с Гитлером, то он вполне может и с Японии начать кое-что требовать. Так что можно сейчас немного подыграть европейцам и позволить им ударить русским в спину. Авось чего у них и получится. – Великобритания удовлетворена прекращением ненужных обеим сторонам боевых действий, – заговорил сэр Мосли, – и надеется на восстановление прежних дружественных отношений с Японской империей. У нас есть общий враг, и мы совместно должны поставить его на место. Великобритания надеется на восстановление своего присутствия в Азиатско-Тихоокеанском регионе в прежнем виде и готова в свою очередь признать все японские приобретения в колониях третьих стран, кроме того, Великобритания сможет убедить эти страны в свою очередь признать сложившееся на данный момент положение. – Если сэр Мосли под восстановлением прежнего положения понимает возврат бывших британских территорий, – ровно и без эмоций комментирует Тодзё-доно, – то это невозможно. Земли, политые кровью японских солдат, по праву принадлежат Японии. Землей владеет тот, кто может ее защитить. Британия не смогла этого сделать. Вопрос может стоять только так – что Великобритания сейчас готова дать Японии, чтобы Япония в последующем учитывала интересы Великобритании. – Господа-господа, – встрепенулся Риббентроп, – давайте оставим пока претензии и поговорим как раз о том, что мы можем друг другу дать. – Я готов выслушать предложения Великобритании, – с непроницаемым лицом сказал японский премьер. – Как я уже сказал, – продолжил свою речь сэр Мосли, – мы готовы гарантировать признание европейскими странами всех их потерь в этом регионе. Мы готовы передать Японии технологии и лицензии на производство тяжелых бомбардировщиков, радиолокаторов и некоторых видов морских вооружений. Мы готовы взять в аренду или выкупить у Японии два острова в Курильской гряде. Мосли посмотрел на японского премьера. Тот лишь молча кивнул, поощряя продолжение. Желание англичан получить базу недалеко от русского Дальнего Востока уже озвучивалось на предварительных переговорах. – Великобритания планирует открытие боевых действий против русских на Дальнем Востоке. Прорабатываются десантные операции на Камчатку и Чукотку, на континентальное побережье Охотского моря и на русскую часть Сахалина. Так же впоследствии, после захвата северной части Сахалина, мы будем готовы к десантам или блокаде русских портов в Татарском проливе и Японском море. Все эти действия позволят снизить или даже вообще устранить угрозу со стороны русских для Маньчжоу-го и тем самым высвободят существенную часть Квантунской армии Японии для использования на других фронтах. – Аренда островов невозможна. Если Британия начнет войну с Советами с японской территории, то тогда и Япония будет втянута в эту войну. Поэтому Япония предлагает следующую схему. Два острова продаются Великобритании на срок от десяти до двадцати лет с последующим правом выкупа их назад за ту же цену. Это первое. Второе. Вне зависимости от того, что Великобритания сможет отвоевать у СССР, все земли, лежащие южнее Николаевска-на-Амуре, должны после окончания боевых действий отойти к Японии. Третье. Северная часть Карафуто[94] тоже должна отойти Японии. Только на этих условиях мы готовы говорить о продаже островов. Сэр Мосли несколько подохренел от наглости японского премьера. Белые джентльмены должны для желтожопых макак отвоевывать новые земли! Да что они о себе возомнили! Риббентроп уловил мысли Мосли и успел вмешаться, пока сэр Освальд не наговорил глупостей и гадостей. – Насколько я понимаю, Япония, в свою очередь, готова оказать помощь Британской империи в боях с американцами в Новой Зеландии и в Австралии. – Великобритания с благодарностью примет такую помощь, – выдавил из себя Мосли, – и готова, в свою очередь, поддержать японские интересы на других направлениях. – Сэр Мосли не собирался даже обсуждать территориальные уступки Японии в Австралии и Новой Зеландии. – Да, Япония готова оказать такую помощь. При условии беспрепятственного доступа на военное время японского флота и армии в порты означенных британских доминионов, а также при условии предоставления возможности на то же время пользоваться ремонтной инфраструктурой этих портов. И, само собой, подразумевается снабжение японских кораблей и частей из источников Британии и ее доминионов на тех же условиях, что и британских кораблей и частей. Ну, это можно перетерпеть. Мосли согласно кивнул. – Кроме того, – продолжил Тодзё, – для недопущения несогласованности действий английского и японского флотов и сухопутных частей все флотские и сухопутные войска передаются под японское командование, естественно, до конца боевых действий на означенных территориях и примыкающих к ним морских акваториях. Да что они о себе возомнили? Только с пальмы слезли, а уже хотят командовать белыми господами! И опять вмешался глава германского МИДа: – У рейха есть другое предложение по этому вопросу. Командование операциями в Австралии и Новой Зеландии возлагается на Союзный Военный Совет. По одному представителю от Японии и Британии и при одном советнике от рейха. Всеми внутренними делами японских и английских войск занимается соответствующий член означенного Совета. Решение по совместным операциям принимается единогласным решением японского и английского представителей. В случае разногласий решение принимается с учетом позиции представителя от рейха. Бодались-торговались еще долго. Уж тропическая ночь опустилась на Бангкок, а переговоры все никак не могли подойти к финалу. Временами сэру Мосли казалось, что напротив сидит не потомок самураев, а отпрыск еврейского народа. Проклятый японец отчетливо, гад такой, понимал почти полную невозможность Британии отстаивать сейчас свои интересы на Тихом океане. Да, эти интересы можно было отстоять только лишь при помощи Японии и при полном ее на то согласии. Ну, да ладно. Аукнется еще этим макакам их наглость и неуступчивость. Хорошо, хоть портить отношения с рейхом японцы не хотят и прислушиваются к германской позиции. Договорились. Почти. Япония все же соглашается вернуть Британии часть захваченного, немного, самое ненужное, едва пятнадцать процентов от потерянного ею. Взамен Британия обязуется до конца войны обеспечить с возвращаемых ей территорий поставку ресурсов в Японию в тех же объемах, что японцы вывозили с них до возврата. Кроме того, Великобритания обязана вернуть в бывшие свои колонии, отходящие к Японии, инженерно-технический персонал на все более-менее крупные промышленные и инфраструктурные предприятия. Оплату труда этих специалистов Япония гарантирует в двойном размере. Срок их работы – два года, но за это время каждый из них должен подготовить не менее трех японских специалистов. Немедленный обмен военнопленными. Всех на всех. Военнослужащие британской армии после освобождения направляются либо сразу на выкупленные Англией Курильские острова, либо – нуждающиеся в лечении – в Японию для поправки здоровья и после излечения тоже направляются в британские части на Курилах. Британские корабли и суда, захваченные Японией, признаются собственностью Японии, с обязательством со стороны Англии на время боевых действий обеспечивать эти боевые корабли запчастями и боеприпасами. Япония в свою очередь обязана все эти корабли использовать только для ведения операций вокруг Австралии и Новой Зеландии, и только если отпадет необходимость в их присутствии там, то можно использовать эти корабли в других районах. Схлестнулись по поводу Индии. Сэр Мосли требовал немедленного прекращения поставок в Индию японского оружия. Тодзё-доно отвечал, что оружие устаревшее и не представляет серьезной угрозы для современной армии и что японское оружие меняется в Индийских княжествах на необходимые для ведения войны против США ресурсы. Если Британия готова обеспечить аналогичные поставки ресурсов в Японию, то торговля с Индией будет прекращена. Британия не имеет сейчас таких возможностей. Но настаивает. Япония посылает. Рейх пытается разрулить-примирить. Договорились оставить все как есть, но с обязательством японцев помочь Англии после войны навести порядок в Индии. И для наведения такого порядка Англия будет иметь возможность действовать с территорий, прилегающих к Индии и подконтрольных Японии. Все? Нет. Пришла очередь и рейху поживиться за деятельное посредничество. – Господа, германский рейх считает необходимым пересмотреть итоги прошлой Великой войны. Рейх рассчитывает на возврат под германское управление по окончании войны в регионе всех бывших немецких колоний в Азии и Океании, за исключением переданных в 1919 году под мандат Японской империи. То есть опять почти все за счет Великобритании! Но деваться некуда, и сэру Освальду пришлось согласиться и на это. Японский премьер тоже не стал возражать против немецких претензий. И тут же стала понятна покладистость Тодзё-доно. – Если уважаемые господа исчерпали свои предложения по взаимному сотрудничеству и урегулированию разногласий, – японский премьер поочередно посмотрел на Риббентропа и Мосли, дождался их согласных кивков, и продолжил: – То я уполномочен высказать еще одно условие Его Величества Императора Сёва[95], при соблюдении которого будут действительны все достигнутые в этом кабинете договоренности. Это что еще за пляски? Мосли и Риббентроп переглянулись. – Что за условия? – спросил немец. – Рейх и Великобритания обязуются передать Японской империи все имеющиеся у них материалы по урановому проекту, техническую документацию по ракетному проекту рейха, японские инженеры и ученые должны быть допущены для стажировки в указанных проектах. Кроме того, Японии должно быть продано не менее 150 килограммов чистого урана, или эквивалент в руде. Сказать, что европейцы охренели, это ничего не сказать! Откуда Они Об Этом Знают?[96] – Что это вас так удивляет, господа? – первый раз за все время переговоров японский премьер проявил свои эмоции и насмешливо взглянул на европейцев. – Мы не такие варвары, как вы нас у нас же за спиной называете! У нас тоже есть своя наука и свои ученые! США, по всей видимости, через несколько лет смогут сделать супербомбу, которую предсказывают практически все более-менее разбирающиеся в теме ученые. В рейхе тоже ведутся работы по урановому проекту. И Япония не хочет к окончанию войны подойти, не имея возможности равнозначного ответа на американскую урановую бомбу. Материалы по ракетному проекту рейха нам необходимы для обеспечения доставки в случае необходимости урановой бомбы на территорию собственно США. Я понимаю, что вы сейчас не готовы для ответа, и поэтому предлагаю сделать перерыв в переговорах. Ага. Перерыв. У Риббентропа чуть инфаркт не случился. Вот макаки удивили! Вот же полетят головы в Берлине! И хрен предскажешь, как фюрер отреагирует собственно на это условие. Согласится или пошлет? В любом случае главе германского МИДа необходимо срочно возвращаться в рейх. Официально, для членов делегаций, было объявлено, что в течение ближайшей недели английская и японская делегации будут прорабатывать-прописывать все технические детали достигнутых предварительных договоренностей, не касающихся уранового и ракетного проектов. Обмен военнопленными начнется немедленно. Сэр Мосли и Тодзё-доно остаются в Бангкоке рулить делегациями. А герр Риббентроп летит в Берлин за ответом фюрера, от которого зависело, удастся ли вообще договориться по совместным действиям против США и СССР. 3 апреля 1943 года, г. Берлин Утро субботы. Выходной. Хрена! В штаб-квартире Абвера на набережной Тирпица рабочий день. Можно даже сказать, рабочие сутки. Кое-кто из сотрудников в пятницу вечером даже не успел домой свалить, когда начали приходить первые сведения о налете русских бомбардировщиков на ракетный полигон в Пенемюнде. И понеслось. Аврал. Сам Шелленберг, выдернутый из уютного загородного особняка катастрофическими сообщениями с Узедома, носился всю ночь между рейхсканцелярией и Тирпицуфер. Несколько офицеров, попавшихся ему под горячую руку, чуть не отправились на Восточный фронт. Да, было от чего озвереть главе Абвера. После полуночи начали приходить первые более-менее вменяемые сводки о потерях и ущербе. Новость о том, что исчез главный ракетчик рейха вместе с группой ведущих конструкторов-инженеров, застала Шелленберга в кабинете фюрера. Гитлер рвал и метал, и едва не отправил оберфюрера Шелленберга и фельдмаршала Мильха[97] командовать пехотными дивизиями в Белоруссию. После такой взбучки в рейхсканцелярии подчиненным лучше было не попадаться на глаза оберфюреру. Вот Пауль и не попадался. Сидел в своем кабинете и периодически собирал подчиненных на совещания. Совещались, как ловить русских шпионов? С какого перепуга? Группа по материально-техническому снабжению перспективных проектов не для этого создана. Подчиненные Пауля в авральном режиме готовили сметы-расчеты на восстановление порушенного полигона, готовили-считали-прикидывали, во сколько встанет рейху перенос всего цикла производства ракет в альпийско-баварские шахты. Когда у командования дойдут наконец руки до выдачи незаслуженных трендюлей майору Боссу, у того будет что означенному начальству предъявить. Работает группа в поте лица и не покладая рук. А в том, что русские вытащили информацию по ракетному полигону из взятых в плен инженеров с норвежского завода по производству тяжелой воды, вины сотрудников группы нет. Более того, совсем недавно руководитель группы рапорт подавал на предмет скорейшей передислокации всех занятых в ракетно-урановых проектах организаций в горы, в подземные заводы-шахты. Вот, кстати, на эту тему еще несколько предложений. От своего имени майор Босс не все идеи хотел озвучивать. Почему? А вдруг чего не срастется или, наоборот, срастется? Зачем подставляться? Вот в ночной суете он и затащил к себе на чашечку кофе только что вернувшегося из командировки в Англию и на Фареры обер-лейтенанта Бюлоффа. Иоганн опять был в растрепанных чувствах. Командировка прошла успешно, все разрулил, все порешал. Есть о чем начальству с гордостью доложить. Эх, если б знать, не задерживался бы на пару деньков на обратном пути в Англии. Тогда б успел вернуться до всеобщего шухера, успел бы доложиться начальству, успел бы получить причитающуюся порцию плюшек-пряников. Но… вон оно как получилось. Накануне вечером прилетел в Берлин, руководство отдела уже свалило по домам, и обер-лейтенант в предвкушении благодарностей-поощрений засел в служебном кабинете составлять отчет о проделанной работе. Отчет доделать почти успел. А потом начался аврал. Какие, к чертям собачьим, Фареры? Русские одним махом уничтожили результаты нескольких лет упорных трудов по созданию вундерваффе! – Иоганн, да не загружайся ты так. Наши же отделы в этой проблеме не при делах. Другой вопрос, что нам придется эти проблемы расхлебывать. Вот и надо руководству подкинуть проекты по решению этих проблем. – Но, герр майор, что конкретно предлагать? – Неси сюда свой отчет. Посмотрю, так и быть, быстренько. Может, подскажу, что прибавить-убавить надо в свете, так сказать, вновь открывшихся обстоятельств. Посмотрел. Посоветовал. И появилась в отчете мысль о способе дезинформации противника. Сходные по назначению изделия-товары-предметы имеют в рейхе и Великобритании разные индексы-коды. При отлаживании поставок на Фареры, при замене немецких изделий на английские аналоги пришлось попотеть, приводя все это к единому, так сказать, знаменателю, чтобы в отчетности все сходилось. Кроме того, пришлось согласовывать перегрузку-перевалку имущества, направляемого на Фареры, с английской железной дороги на корабли. Вот и родилась идея. Направляем мы оборудование, комплектующие или ресурсы там какие на секретное производство, но если противник имеет агентов в Рейхсбанне, то он может вычислить конечный пункт назначения. Рейхсбанн – огромная организация, и утечка информации с любой из множества сортировочных станций может привести к расшифровке секретных заводов и лабораторий. Для предотвращения этого предлагается следующее. Все перевозки в интересах перспективных проектов производить комбинированным способом. Железная дорога – речной транспорт – автотранспорт – авиация. В различной комбинации. В момент перевалки грузов производить смену индексов и адресов поставки, с подменой реального груза. То есть едет вагон с ракетными двигателями, на каком-нибудь полустанке или тупичке он подменяется таким же, но загруженным сломанными дизелями, дизеля продолжают путь куда-нибудь в южную Францию или в северную Италию, а ракетные двигатели, сменив маркировку на вагоне и упаковочных контейнерах, перегружаются на речные баржи. На реке проводим такую же подмену баржи. Фальшивая уходит, допустим, в Венгрию, а настоящая при разгрузке опять меняет маркировку контейнеров и место назначения. Сложно? Зато вероятность расшифровки секретных производств снижается до минимума. А всего-то надо создать еще одну группу в Центральном аппарате Абвера, которая будет как раз этим заниматься. Будет готовить подменные вагоны-баржи, заниматься сменой маркировки, заменой сопроводительных документов и отслеживать реальное прохождение грузов. Довольный обер-лейтенант убежал переписывать отчет, а Пауль задумался на тему, как бы половчее убедить Шелленберга, что такая комбинированная транспортировка необходима, и о том, как означенного обер-лейтенанта пропихнуть на должность начальника той группы, что будет обеспечивать эту транспортировку. Очень пользительно может получиться. Ну а вечером майору Боссу все же удалось свалить со службы на пару часиков «поужинать». В результате этого ужина, уже этой же ночью, в Москву ушла информация о том, что десантные части армии Дитля, дислоцированные на Фарерах, должны быть готовы к погрузке на транспортные суда для десанта в Исландию к 14 апреля. Ну и численность выделенных для десанта сил в Москве узнали. Тридцать тысяч. Двадцать три тысячи эвакуировавшихся из северной Норвегии солдат 20-й горной армии, британская пехотная бригада почти пятитысячного состава и две тысячи английских морпехов из только что сформированной 3-й бригады спецназа[98]. 7-10 апреля 1943 года, г. Тронхейм, Норвегия – Фарерские острова За взятие Хельсинки Андрюха Апенькин получил еще одну Красную Звезду и еще одну звездочку на погоны. Вроде бы все удачно-успешно тогда прошло, вот только в его роте в строю, к моменту подхода к финской столице передовых частей Ленинградского фронта, осталось всего сорок два бойца. Не успели отдышаться и пополниться, как 1-ю бригаду ОСНАЗа Балтфлота перебросили устанавливать Советскую власть на Аландские острова. В целом там все прошло почти спокойно. Финляндия капитулировала, и местные аборигены не горели желанием играть в партизаны, не их это война была[99]. Закончилась война – ну и ладно. Спокойная гарнизонная жизнь для бойцов бригады длилась недолго. Кто ж осназовцам даст спокойно отдохнуть, когда основной враг не разбит. Раздергали очень быстро бригаду поротно. Много на Балтике островов. В том числе и финских и шведских, и надо их все брать под контроль. А вот роту старшего лейтенанта Апенькина, разместившуюся в главном островном городке Мариехамн, пока не трогали. Андрюха даже пару дней успел побыть комендантом Аландов. Но потом на острова прибыл штатный гарнизон, и старлей Апенькин с остатками своей роты убыл в Стокгольм. Два дня назад Апенькина вызвали в штаб-квартиру Советской оккупационной администрации в Швеции. Большие начальники с генеральскими звездами. Задача озвучена Андрюхе – отобрать двенадцать наиболее подготовленных бойцов с опытом диверсионно-разведывательных действий в тылу противника и еще с кое-какими компетенциями-умениями. Перевод отобранной группы в распоряжение разведуправления Карельского фронта. У Карельского фронта большие проблемы. Ага, без Андрюхи никак не справиться. Но если серьезно, то практически все диверсанты-разведчики Карельского фронта и Северного флота задействованы во взятии под контроль несчетного числа норвежских и шведских островов. А тут цельная рота, ну, хорошо-хорошо, не цельная, но все равно, не цельная рота бездельем мается, можно сказать, в тылу. И командир роты, судя по личному делу, легендарная и героическая личность. Сорвал переброску немецкой танковой дивизии, готовой к штурму уже освобожденного Ростова, обеспечил уничтожение штаба 16-й армии вермахта, захватил резиденцию президента Финляндии[100]. А из Москвы приказ пришел. Серьезный! Так что – бегом бежать к самолету, который отвезет группу в Тронхейм. Там уже ждут и растолкуют, чего делать и куды дальше бечь. Да… Ничего себе задачка. Группу Апенькина дополнили еще тремя операми-диверсантами с Северного флота и огорошили приказом. Путь тебе, Андрюха, опять на запад. Куда ж на запад дальше? Там же уже море – Норвежское. Ага, а за морем тем острова Фарерские с аборигенами, питающимися дельфинами и китами. Но судьба водоплавающих млекопитающих советское командование пока не волнует. Волнует его немецкая группировка на этих островах. Есть сведения, что намылились немцы, возглавляемые генерал-полковником Дитлем, отобрать у американцев Исландию. И если у нациков эта задумка осуществится, то ни один конвой из США больше не сможет в Мурманск или Архангельск пройти. Вот и надо этому помешать. Шестнадцать осназовцев против тридцати тысяч? Смешно? Смешно, если не знать того, что будет за спиной этих шестнадцати. Если все сложится как задумано, то не сильно смешно нацикам будет. И вот 7 апреля, еще затемно, Щ-422 с втиснутыми в «перегруз» шестнадцатью осназовцами вышла из Тронхеймс-фьорда. Двое суток пути. Пятьсот пятьдесят миль. Или по сухопутному – почти девятьсот километров. Почти весь переход осназовцы пролежали-проспали на стеллажах для торпед. В этот поход подлодка взяла всего две торпеды вместо положенных по конструкции десяти. А иначе не втиснуть было в нее еще шестнадцать человек сверх штатных сорока двух. Третьи сутки похода. Одинокая подлодка тихонечко кружится на глубине тридцати метров в двадцати милях к востоку от острова Ноульсой, что частично прикрывает собой от штормов бухту главного городка Фарер Торсхавн. Экипаж и осназовцы ждут наступления вечера. Сейчас море более-менее спокойно, с неба сыпется мелкий дождик, свежий ветерок гонит по небосводу низкие плотные облака, видимость на уровне моря – миля-полторы. В 19.00 командир лодки капитан 3-го ранга Федор Видяев дал команду на движение к точке высадки десанта. Через два часа, пройдя мимо острова Сандой, уже в темноте подлодка всплывает в шести милях к югу от острова Вагар и в миле от необитаемого островка с названием Кольтур. Надо прокрасться еще полторы-две мили на север, там ветер слабее и волны меньше, можно будет спустить на воду две американские LCRL[101]. Командир со штурманом определяются с местоположением и ведут лодку к входу в пролив между островами Вагар и Стреймой. Темень. Опять пошел мелкий противный дождь. Периодически лодку накрывает туманом. Из многих островов состоит Фарерский архипелаг, но вот эти два самые интересные. Для советской разведки интересные. На первом острове в прошлом году англичане построили единственный на Фарерах аэродром, а на втором расположен единственный на островах пригодный для погрузки-разгрузки больших судов порт. Соответственно, и практически все части, назначенные для десанта в Исландию, должны дислоцироваться на этих островах. Вот осназовцев и надо высадить на эти острова. Лодки уже надули, установили подвесные моторы. Осназовцы грузят в лодки свое имущество. Видяев дает последние советы Апенькину и командиру второй подгруппы диверсантов лейтенанту Новоселову. Неожиданно туманная тьма по левому борту начинает быстро сгущаться. Несколько секунд – и на лодку выскакивает раумбот. Буквально выскакивает. И, тараня советскую подлодку, подминает под себя ее корму. Почти одновременно затявкали оба сорокапятимиллиметровых автомата лодки и тридцатисемимиллиметровки раумбота. По уму, русская «щука» вооружена мощнее, экипаж в два раза больше, да и водоизмещением она в четыре-пять раз немецкий универсальный кораблик превосходит, да вот только в раскладах надо учитывать, где, в каком месте стрельба-бой происходят. И то надо учитывать, что лодка все же для подводного плавания предназначена, а нырять под воду с дырявым корпусом совсем не рекомендуется. Раумбот тяжко перевалился через корму «щуки» и, отойдя буквально на несколько десятков метров, начал разворачиваться бортом к лодке. На его надстройке вспыхнул прожектор, впрочем, он почти сразу был потушен метким или случайным попаданием советского снаряда. Не может Видяев отдать команду на погружение. Пока «щука» будет заполнять балластные цистерны, раумбот навертит в ее корпусе дырок, как в хорошем дуршлаге, да и диверсантов с их лодками перетопит. Корпус у лодки совсем не из броневой стали. Вот и лупят с пистолетной дистанции друг в друга, а точнее, враг во врага, советские и немецкие морские артиллеристы. Кто кого перестреляет. В боевую рубку к командиру протискивается боцман: – Командир, течь в шестом отсеке! Скорее всего, корпус лопнул. Пипец! Приплыли. Странно б было по-другому. Почти сто пятьдесят тонн немецкого кораблика на скорости под сорок километров в час вмазалось в борт «щуки». Не рассчитывают обычно подлодки на такие ДТП. Погружаться теперь можно только очень осторожно. Если где чего еще протечет, то больше и не всплывешь. А пробоины еще наверняка есть, вон как немец поливает от души. Не, не все фашисту масленица. Заткнулась одна его скорострелка. Твою ж… дивизию в задний проход. Несколько близких разрывов выкашивают расчет советской сорокапятки. Из нутра «щуки» по ору-приказу боцмана лезет на палубу сменный расчет. Сам боцман становится наводчиком к орудию. А что осназовцы? Кто нашел что выступающее над палубой, тот за это и укрылся, кто не нашел – тот просто на мокрую сталь корпуса плюхнулся. И все вместе из штатной стрелковки пуляют по раумботу. Благо дистанция позволяет. Жаль только, темновато все-таки. По вспышкам выстрелов приходится стрелять. Если б днем дело было, так, наверное, уже всех нациков бы перестреляли, что спрятаться не успели. Но нет, нету сегодня такого бонуса. Наоборот даже. Троим осназовцам уже ни один доктор не поможет, а еще одному, может, и повезет, если толковый врач быстро сможет помощь оказать. – Андрей! Валите на хрен отсюда, без вас справимся! – орет Видяев Апенькину. Ну, раз так, раз посылают, то надо валить, задание ведь никто не отменял. – Группа! По лодкам! Отходим по готовности. Осназовцы спрыгивают в импортные надувные лодки, хорошо хоть, они как раз с противоположной от «немца» стороны пришвартованы. Чего там грузиться? Десяток секунд от силы. Рыкнули, заводясь, движки, и рванули лодки в темень. А бой надводного и подводного корабля продолжался. Заткнулась последняя пушка раумбота, но вдруг на нем заработал крупнокалиберный зенитный пулемет. У второго советского орудия тоже уже сменился расчет. На «немце» что-то позади надстройки уже явственно начинает гореть. Командир раумбота, видимо, поняв, что в артиллерийском бою ему с русской подлодкой не справиться, разворачивает свой кораблик и опять идет на таран. «Щука» пытается уклониться, но слишком мала дистанция. В этот раз удар приходится по носовой оконечности и первому, торпедному отсеку. Но… в этот раз все по-другому. Раумбот не успевает разогнаться, и теперь более массивная подлодка выступает недвижной наковальней, о которую плющится-рвется уже покоцанный нос немецкого кораблика. «Немец» останавливается, упершись в приподнявшийся нос русской «щуки», ведь корму-то ей уже существенно притопило. И тишина. Черт его знает, что там у немцев с артиллерией и стрелковкой, а у русских пушек снаряды кончились. Не, не совсем. Сейчас еще принесут. Уже подают снизу. Раумбот дает задний ход. И в этот момент все место морской баталии накрывает очередная волна-стена плотно-липкого тумана. Не слышно больше выстрелов. Все участники заняты решением собственных проблем. Лодки ОСНАЗа, мотыляясь на довольно крупной для них волне, ориентируясь по компасу, прут к берегу. – Командир, – окликают Апенькина с кормы, от подвесного мотора, – вторая лодка вроде отстала. Затормозили, развернулись, пошли искать отставших. Не было печали. Что там могло произойти? Пару раз глушили движок, вслушиваясь в гул моря. Нет, ничего, кроме шума ветра и плеска волн, не слышно. Твою ж… Но повезло. Видимо, не так далеко ушли. Несколько кругов переменного радиуса навернули и нашли потеряшку. Движок у них вдруг встал и отказывается заводиться. Хрен поймешь, чего там у него во внутрях перекосило. Темно, качка, вода-брызги со всех сторон. Не исправить проблему. Ну и ладно. Решают по-другому. У каждого в комплекте снаряжения альпинистская веревка имеется. Ведь Фареры хоть и не Альпы-Карпаты, но вполне себе скалистый архипелаг, и не везде можно пройти по горизонтали, кое-где однозначно придется вертикальные склоны преодолевать. Вот этой веревкой и цепляем на буксир невезучую надувнуху. Идет-плывет советский осназ дальше. Ориентирование сугубо по компасу. Опять непроглядный туман. Вдруг с правого борта – невнятно-приглушенное, но в то же время мощно-нарастающее… Не успело ни у кого из осназовцев в голове сформироваться определение приближающегося звука-рыка, а за кормой уже что-то большое и темное целеустремленно прошло, а лодку следом потащило. «Немец», якорь ему в задницу! Тот самый раумбот. Прошел как раз между лодками ОСНАЗа и подцепил их за канатик покореженным носом. Лодки прижало к самому борту раумбота. Можно рубануть ножом по веревке и отцепиться от нежданного встречного. Уже нельзя, раумбот вышел из полосы тумана, отцепись от него – и в любой момент могут с его борта заметить резиновые лодчонки. И тогда – хана. Уж с надувными-то изделиями американской резинотехнической промышленности раумбот разберется на раз. Раз нельзя свалить по-тихому, будем решать проблему радикально. Хрена, ты тут шляешься, под ногами путаешься? Ща мы тебе! По команде старлея осназовцы запрыгивают на борт раумбота. Благо у того и полутора метров высота борта в районе надстройки не достигает. На носу «немца» шевеление. Два матроса какую-то кучу укрывают грузовой сетью. Две коротко-бесшумные очереди из британских стенов[102] – и двое водоплавающих нациков валятся на палубу. Бойцы из второй лодки, видимо, пришли к тем же решениям, что и Андрюха. Вон они уже на другой борт забрались. Ну, начнем зачистку? Погнали! Не успели. Из надстройки ударила длинная автоматная очередь. Ну, не особо длинная… На оба борта из ходовой рубки одновременно не постреляешь из одного ствола. Заткнули автоматчика быстро. Но один осназовец валится на мокрую палубу, две пули в голову, уже ничем не помочь. Еще один русский диверсант, хотя нет – он вроде бы татарин, вываливается за борт и исчезает в свинцово-чугунных волнах. И тут полезла изо всех щелей толпа немцев. Суматошная стрельба. Если все описывать – минут на десять рассказа, а реально – несколько десятков секунд. Чего там – кораблик-то и сорока метров в длину не будет, и экипажа на нем обычно не более двух десятков, редко когда больше. И прорежен экипаж раумбота уже метким огнем артиллерии советской подлодки. С другой стороны, среди осназовцев хоть какое-то понятие об абордажном бое имели только трое североморцев. Сейчас – двое, третий остался на палубе «щуки». Но справились. И толпа оказалась не толпой. Всего-то восемь немцев упокоили наши, и стрельба прекратилась. Еще один убитый у осназовцев и один раненый, повезло еще, что в плечо, не тяжелый, ходить сам может. А нацики кончились. Не совсем. Еще, как потом оказалось, трое в машинном отделении заперлись. Движок заглушили и сидят, как мыши. На носу раумбота, под грузовой сеткой, еще одиннадцать трупов обнаружилось. Это советские сорокапятки потрудились. Вооружение кораблика разнесено в хлам. Оба малокалиберных 37-мм автомата и зенитный пулемет годятся только лишь как сырье для переплавки. Неудивительно, что «немец» решил отстать от нашей «щуки». Приятная картина в радиорубке. Радиостанция разбита взрывом советского снаряда вдребезги, и дребезги эти еще и подкрашены кроваво-мозговыми пятнами-ошметками-разводами. Видать, вместе с радиостанцией и немецкому радисту досталось. Ага, вон под сеткой на носу корабля есть такой трупик без головы и плеч. – Что делать-то будем, командир? – К Андрюхе подошел Новоселов. – Надо бы разобраться – успели ли немцы про встречу с «щукой» на базу сообщить, ну и вообще что они здесь делали? Обычный патруль или прицельно нас искали? Делать нечего, надо остатки немецкого экипажа из машинного выцарапывать. Немецким владеют все. По-разному. Но для переговоров хватает. Пообещали немцам заблокировать машинное снаружи и затопить раумбот, объяснив, что у самих есть вполне мореходные плавсредства. А еще пообещали жизнь и хорошее питание, если те сдадутся. Поверили. Наивные. Кто ж в рейде по тылам противника с собой пленных таскает? Ну, естественно, если только именно за этим пленным и не послало родимое начальство. Штурман и два матроса в машинном оказались. Быстренько допросили охреневших. Ага, ожидали страшных русских увидеть, а из машинного их за шкирку выволакивают союзные британские морпехи. Раздельно допросили. Штурман утверждает, что радиостанцию чуть ли не первым снарядом развалило. Матросы-мотористы не в курсе этого, они ж у движка сидели во время боя. Патрулирование – обычное, никого специально не искали, сами обалдели от встречи с русской подлодкой. Ну, еще по мелочи кое-чего из нациков вытащили и прирезали недрогнувшей рукой теряющихся в непонятках морячков. Чего это союзники на нас взъелись? Так и померли, не узнав ответа.