Андрей, уяснив обстановку, начал спускаться вниз, оставив снайперов на скалах. Спуститься с плато было гораздо легче, чем подняться. Чего там… Веревка-страховка. Ночь. Немецкие прожектора утыкаются лучами в верхушки скал и сгущают темень у их подножия. Пара километров до временной базы группы. Большую часть пути Аленькин внаглую прошел по горной грунтовке и через час уже был на месте ночевки. Перекус. Инструктаж. Ночь поделена на смены спящих и бдящих. Скорее всего, последняя ночь для большинства группы. Уж слишком сложна задача. Утро. Перекус. Ожидание. В половине одиннадцатого от нижнего блок-поста послышался шум взрыкивающего на подъеме мотора. Минут через десять из-за поворота показалась бескапотная английская грузовая каракатица[111]. Двое диверсантов взмахом рук с автоматами останавливают машину. За рулем местный мужик лет сорока. По-немецки – ни бум-бум. Новоселов пытается с ним говорить по-английски. Тоже через пень-колоду. Но хоть что-то. Двухкубовая цистерна в кузове действительно с водой. Мужик местный, мобилизованный. Ежедневно возит к локатору воду. Не втыкается, зачем английским морпехам туда надо. Англичане же уже недели две как немцам объект передали. Не твоего ума дело. Слышал такое слово – «приказ»? Вот то-то. Только не потянет грузовичок в гору еще семерых бойцов. У него ведь по паспорту грузоподъемность всего две тонны. И так еле-еле в гору ползет. Фигня. Открываем сливной кран на цистерне. Пять минут – и облегчившийся грузовичок приподымается на рессорах. Водила начинает втыкаться в ситуацию. Блеет про семью и симпатии к «Сопротивлению». Не повезло тебе, мужик. Будешь себя хорошо вести, может, и пронесет тебя мимо неприятностей. Хотя… Вряд ли. Бойцы размещаются в кузове в узком промежутке между бортами и бочкой и накрываются присутствующими там же кусками брезента. Апенькин занимает место в кабине рядом с водителем. Мужика потряхивает. От холода, видать. Андрюха для придания себе некоторой схожести с местными аборигенами реквизировал у водилы его фуфайку. Поехали. Грузовик, несмотря на слитую воду, все равно еле тянет. Минут сорок карабкается в гору неожиданно для себя ставший диверсантмобилем грузовичок. Ну, наконец-то. Финишная прямая-кривая. Поворот. За ним пятьдесят метров – и шлагбаум. От шлагбаума еще пятьдесят метров в горку – и там уже собственно объект-цель. Один из постовых у въезда привычно идет поднимать полосатую перекладину. Второй, рассмотрев второго человека в кабине грузовика, дает отмашку на остановку. Ну, мы, собственно, и сами собирались тормознуть. Пост со шлагбаумом расположен чуть ниже плоскости остального объекта, и, для того чтобы его рассмотреть от локатора, надо или забраться на крышу одного из строений, или подойти к самому краю плато. Кто так строит? Непуганые они, что ли, здесь? Хотя… Объект изначально бриты строили. Вот их здесь действительно некому было пугать. А немцы, видать, не успели еще все по уму тут переделать. Ну а советские диверсанты – не проверяющие из штаба округа, ругать за недостатки не будут. Они ими воспользуются. Два приглушенных хлопка из британских стенов, и оба немецких егеря валятся на стылые камни гостеприимной фарерской земли. А ты чего рот раскрыл, мужик? Газу-газу! Вперед! Vorwarts![112] Движок каракатицы взвывает, и грузовичок выкатывается на плато. Андрей жестами и тычками указывает водиле путь мимо навеса с кухней к замершему между бункерами бэтээру. Диверсанты приподнимаются над бортами кузова и начинают тихий отстрел имеющихся в поле зрения нациков. С южного края плато доносятся частые хлопки. Ага, снайперы отработали по пулеметчикам-караульным. Четверых сняли снайперы, а пятого, ближнего к грузовику, упокоили автодиверсанты. Почти одновременно не повезло троим немцам, кучковавшимся возле полевой кухни, и караульному у бункера. Минус одиннадцать. Диверсантмобиль останавливается впритирку к ганомагу. Из бэтээра высовывается любопытствующая голова. Хлопок Голова, раскинув мозгами, откидывается обратно в кузов бронетранспортера. Андрей прямо с подножки грузовика запрыгивает на капот ганомага. Повезло. Немец там был один. Пулеметы? Опана! Да это же спарка двадцатимиллиметровых авиационных пушек! Круть! Еще бы разобраться, что тут и как. Андрей знаками показывает остальным, что с караулкой он разберется самостоятельно. Диверсанты занимают позиции для рывка у дверей-входов в бункеры. Начали. Две тройки одновременно врываются каждая в свой бункер, а командир группы начинает разваливать из автоматических пушек здание караулки. Полминуты – и две ленты по триста пятьдесят мини-снарядов в каждой облегченно брякнулись на пол боевого отделения бэтээра. Барак караулки сложился бесформенной кучей дров и начал медленно разгораться на свежем атлантическом ветру. Еще тридцать секунд – и из первого бункера показались трое диверсантов, волокущих двоих оглушенных немцев. Из второго бункера еще слышны выстрелы. Андрей рванул на помощь. Помощь уже не нужна. Справились сами. Вот только в группе прибавилось еще двое раненых и еще один пленный. Отмашка снайперам. Давайте, сюда бегите. Быстрый контроль качества стрельбы по нацикам. Одного бойца на помощь раненым. Двоих на тушение караулки, пока она не успела выдать на-гора дымный столб. А сам командир вместе с Новоселовым приступает к потрошению пленных. Кто тут у нас? Лимонно-желтые петлицы. Связисты. Два унтера и лейтенант. Нормально. Один из унтеров оказывается оператором радара. Лейтенант – начальник локаторного поста. Второй унтер – радист-телефонист. Ну, что, орелики, жить хотим? Кивают головой. Хотят. Вот и ладушки. Связь со штабом в Торсхавне и с авиабазой Вагар имеется в одном из бункеров и фунциклирует. Нормально. Попудрим мозги немецкому командованию…лять! В караулке тоже был полевой телефон. Прямая связь с комендатурой в порту…лять-… лять-…лять! Повезло. В бэтээре нашелся еще один полевой телефон. Бегом, парни. Подключайте его к проводу. Подключили. И сразу звонок. «Да, герр гауптманн. Нет, у нас все нормально. Что за выстрелы? Обслуживали зенитку. Электроспуск замкнуло. Нет. Все в порядке. Никто не пострадал. Есть. Так точно!» Уфф! Вроде прокатило. Только бы низкие облака ветром не растащило. А то какой самолет будет на посадку заходить и увидит развалины караулки. А это у нас что? Масксеть! Давайте-ка, парни, быстренько на растяжечках ее натянем над руинами. Типа замаскировались. Вот так. Теперь издали и не поймешь, что тута власть сменилась. И фрицев убиенных туда сложите, пусть не отсвечивают. Ну, что? Продолжаем нести службу. Почти как раньше, только три раза на пару секунд отключили питание антенны. Надо ж дать знать своим, что радар находится под контролем. Немец-оператор следит за воздушной обстановкой, немец-связист держит связь, немец-летеха бдит за подчиненными, чтоб косяков не напороли. Эх. Красота-тишина. Так бы до восьми вечера продержаться. Но не судьба. К семнадцати часам сюда смена караула приедет. Даже если с ними удастся разобраться, то все равно немцы озаботятся. Чего это смена не возвращается? А ведь нижний блокпост, сменившийся караул, должен проехать где-то в полседьмого-семь. Блин. И до семнадцати недотянули. Наблюдатель засек карабкающуюся в гору машину. Что-то из немецкого внедорожного. Дождались внедорожник у шлагбаума и спеленали любопытных. Твою ж дивизию. Местный комендант все же озаботился стрельбой на объекте и послал проверяющего. Цельного старлея. И что теперь с ним делать? Ну, морду набить – это само собой. А дальше? А дальше звоним в комендатуру и докладываем, что тут все в порядке. «Виновник стрельбы арестован, так как слегка пьян. И когда успел? Доставить на гауптвахту «стрелка» пока нет возможности, так как пробили колесо трудяги-«кюбельвагена», а запаску раззява-водитель тоже уже где-то успел проколоть. Так что закиньте в кузов караулу колесико для нас». Прокатило? Хрен его знает. Водовозка же тоже обратно не ушла. Про нее, правда, пока никто не спрашивает. Интерлюдия – Да, товарищ комиссар… – Для вас, гражданин Йохансен, я гражданин капитан. – Как скажете, то… гражданин капитан. – Итак, про ваши симпатии к так называемому фарерскому сопротивлению вы уже по второму кругу рассказываете. – Но это же правда! Это было, госп… гражданин капитан! – Что было? В знак протеста ваш племянник продавал немцам не семгу, а скумбрию? Хорошенький протест! И вы тут при чем? Вы же все это время работали водителем на муниципальной водовозке? – Ну… это ж я племяннику подсказал… – Все! Надоели со своей рыбой, давайте поподробнее про 14 апреля расскажите. – Хорошо, гражданин капитан. Как скажете. Я, как обычно, заправил цистерну питьевой водой и поехал на плато Сорнфелли. А что делать? Еще англичане договор с муниципалитетом заключили на поставку воды, и немцы расторгать его не собирались. И как договор можно не исполнить? Они ж исправно платили… Да, к локатору поехал. Там же, на плато, нет источников воды. Вот приходится, вернее приходилось, туда каждый день воду возить. Все же тридцать мужиков там постоянно обитало. Нет. Не ввожу в заблуждение. Просто округлил. Двадцать восемь. Да, я постоянно туда ездил, только иногда меня сосед подменял, ну там когда приболею или еще что. Так вот, проехал я КПП на пятидесятой дороге на съезде к локатору. Дорога узкая и крутая. Машина еле тянет. Минут через десять, за очередным поворотом, меня и остановили русские диверсанты. Нет, это я потом понял, когда они уже у локатора матерились после первого боя, встречался я раньше с русскими моряками в порту. А тогда я подумал, что это англичане. Они ведь в английской форме все были. Так вот, они воду из цистерны слили. Как зачем? Машина бы не смогла с места сдвинуться и с водой, и с этими парнями. Вот эта вода и сыграла дурную роль во всем. Почему? Так температура была около нуля. Плюс-минус чуть-чуть. А камни на дороге, видимо, точно примороженные были. Вот вода-то и примерзла на дороге. Не вся, но заметен был на дороге замерзший след от слитой воды. Вот тот немецкий офицер, которого послали из комендатуры разбираться со стрельбой у локатора, и заприметил. И озадачился: а чего это водовозка воду слила? Не, это не он сам мне рассказал. Это те парни, ну, русские, когда первый вечерний штурм отбили, ему ухо отрезали и пообещали еще что-нибудь отрезать. Вот немец и сознался. Он, когда заметил замерзшую воду на дороге, обратно на КПП вернулся и предупредил там старшего, что если через два часа не вернется или по телефону условное слово не скажет, то надо тревогу поднимать. Естественно, русские его никуда не отпустили и по телефону на КПП он не звонил, вот старший того КПП и поднял тревогу. Правда, время уже было к смене караула. Откуда знаю? А как не знать? Городок у нас маленький, все все знают и видят, да и не скрывали немцы этого. В 16.00 развод караулов у комендатуры, минут двадцать-тридцать, пацаны туда постоянно бегали глазеть, и потом новые караулы разъезжались по своим объектам. Как раз часам к пяти вечера машина с новым караулом начинала по серпантину взбираться. Так вот, на КПП новый караул, видимо, предупредили, что наверху что-то непонятное происходит. Вот начальник караула и высадил всех солдат еще до поворота перед шлагбаумом. А русские их ждали. БТР с зенитками подогнали к краю плато так, чтобы грузовик с караулом у въездного поста остановиться, чтоб его сразу и расстрелять. Ну, грузовик-то расстреляли, вот только кроме водителя там никого не было. А немцы пошли на штурм. Бой, наверное, минут тридцать шел. Русских только пятеро осталось, и двое из них раненые. Немцев, правда, почти всех перебили. Русский командир сказал, что тринадцать трупов по склонам нашли, еще трое немцев, видимо, удрали. Потом еще около часа или даже больше было все тихо. А затем началось. Гул в небе. Нет, самолетов почти не было видно. Облака. Видно было, только когда кого-то сбивали. Вот тогда – да. Было видно падающие самолеты. Штук десять-двенадцать видел. Один большой самолет сел на плато. Неудачно. Там скалы по восточному краю. Вот в них он и воткнулся после небольшой пробежки. Русские поехали к нему на ганомаге и привезли трех летчиков. Раненых. Судя по всему, американцы. Говорили они по-английски, но зачем англичанам наш остров бомбить? Значит, американцы. Русские перевязали летчиков и начали подрывать локатор. Немцев пленных расстреляли. Бомбежка острова уже заканчивалась. Мне русский командир предложил valit’ ot syda. А сами они вместе с американцами загрузились в бронетранспортер и собрались уезжать. Но не успели. Немцы подобрались по склонам и начали обстреливать русских. У немцев даже минометы были. Сколько их было? Не знаю. Может, пятьдесят, может, больше. БТР подбили почти сразу. Но зенитки на бэтээре почти весь бой продолжали стрелять. Где я был? Спрятался в небольшой ямке. А что еще мне оставалось? Не знаю, сколько времени прошло, может, час, может, меньше, но бой начал стихать. И тогда я увидел, что в мою сторону бегут двое. Русский и американец. Оба были ранеными. БТР еще стрелял. Русский начал на меня орать, чтобы я показал, как отсюда svalit’. Ну, я примерно представлял, как можно было с этого плато уйти по горным тропинкам, и мы побежали к южному склону. А БТР еще какое-то время стрелял, а потом взорвался. Локатор? А я разве не сказал? Да, русские, что могли, там взорвали или разломали, а потом подожгли. Русский? Нет. Это не их командир был. Он вообще на русского был непохож, скорее испанец. Чернявый такой же. Нет, не представлялся. Уже после полуночи мы вышли к хутору Соуладолур. Там у меня дядька двоюродный живет. С дядей я договорился, и он дал нам лошадь с телегой. И мы поехали дальше, в Чирчубеур. Это деревушка на самом берегу. Недалеко. За пару часов добрались. До рассвета еще долго было. Деревня рыбацкая. И лодки там есть, и парусные и моторные. И даже парочка баркасов была, на которых при удаче можно до Норвегии добраться. Я оставил русского и американца на пристани, а сам побежал искать хозяев баркасов. Не, я сам бы один с баркасом не справился, а русский и американец уже почти сомлели. Плохо им было. Крови много потеряли. У американца было с собой несколько десятков золотых монет, и он обещал мне их отдать, если помогу добраться до Норвегии. Хозяева баркасов отказались идти в Норвегию, а узнав, что у американца есть золото, решили отобрать его, а после сдать диверсантов немцам. Но отобрать не получилось. Русский просто пристрелил всех пришедших на пристань, кроме меня. Нет, что вы, госп… гражданин капитан, даже в мыслях не было. Я же вам уже говорил, я «Сопротивлению» сочувствовал. Сочувствую. Да, продолжаю. Русский наорал на меня и приказал заводить баркас. Кое-как я справился, и мы вышли в море. Но нам не повезло. Через полчаса нас нагнал шнелльбот. Русский и американец отстреливались. А мне они приказали прыгать в воду. Ну, я надел спасательный жилет и прыгнул. Немцы расстреляли баркас из пушек, и он затонул. Нет, русский и американец так и остались на баркасе. Из воды немцы только меня достали. Вот и все, собственно. Потом меня в тюрьму посадили. Допрашивали. Пытали. Но я им ничего не сказал, никого не выдал. Что? Кого не выдал? Так никого и не выдал. Ведь мог же на кого-нибудь показать, а не стал. Вот. Вот и выходит, что я пострадавший от англо-немецкой оккупации борец сопротивления. Золото? Какое золото? В немецком протоколе? Да не изымали у меня ничего! Врут они. Золото так с американцем и утонуло. – Хорошо, гражданин Йохансен, распишитесь вот здесь. Разберемся. А пока посидите еще в камере. 15 апреля 1943 года, г. Берлин На первый взгляд эта встреча фельдмаршала Эрхарда Мильха, гросс-адмирала Карла Деница, фельдмаршала Вильгельма Кейтеля и оберфюрера Вальтера Шелленберга в одном из кабинетов здания с адресом Тирпиц-уфер, 72–76, была обычным рабочим совещанием. Тем более что только у главкома люфтваффе рабочий кабинет был по другому адресу. При более пристальном рассмотрении можно было подумать, что присутствующие задумали что-то нехорошее, при некотором воображении у стороннего наблюдателя могло даже сложиться впечатление, что речь в кабинете идет о заговоре. И действительно, как иначе назвать согласование совместных действий по введению в заблуждение высшего руководителя государства? Болезнь не может быть радостным событием. Но для присутствующих в кабинете, как ни странно, известие о болезни фюрера было спасительным событием. Пару дней назад рейхсканцлер свалился в постель с жестоким воспалением легких. По требованию врачей все приемы и совещания в рейхсканцелярии были отменены как минимум еще на неделю. И этой неделей надо было воспользоваться для того, чтобы спасти свои задницы. Формально за десантную операцию в Исландии отвечал главком Кригсмарине, но ядро десантных сил состояло из частей и соединений, подчиненных начштаба Верховного командования вермахта, прикрывать же с воздуха десант должны были, естественно, подчиненные командующему люфтваффе авиачасти, разведывательное и контрразведывательное обеспечение лежало на плечах главы объединенного Абвера. И со вчерашнего дня все четверо попали, поэтически выражаясь… хотя какая к чертям собачьим поэзия, все четверо ощущали себя провалившимися в огромно-бездонную яму первосортного дерьма. Неудачи на Восточном фронте были уже привычны, и даже фюрером воспринимались философски, но вот провал операции, задуманной Гитлером, по блокированию морских поставок из США в СССР и должной обескровить большевистские орды мог вызвать фатальные последствия для судеб присутствующих в кабинете военачальников. К утру текущего дня стали ясны результаты налетов русской авиации на британскую военно-морскую базу в Скапа-Флоу и на Фареры. В Скапа-Флоу потери и разрушения были значительны, но не особенно повлияли на боеспособность выделенных для экспедиции в Исландию кораблей. Русские опоздали. Почти все корабли, предназначенные для похода к Исландии, успели покинуть базу. Не повезло только эскадренному авианосцу «Индомитебл». Две бомбы в полетную палубу и две торпеды под киль. Корабль остался на плаву, но как боевая единица перестал существовать как минимум на полгода. Еще затонуло два эсминца, и один смог выброситься на берег. Полтора десятка всякой вспомогательно-портовой мелочи повреждено или утопло. Большие разрушения портовой инфраструктуры. Уничтожено флотское хранилище топлива. Всего одна бомба, попавшая в арсенал минно-торпедного вооружения, оставила базу вообще без боеприпасов. И эта же детонация на складах боеприпасов привела к тому, что в прежнее состояние базу флота получится привести не ранее, чем через год. По всей видимости, русские бомбардировщики и торпедоносцы наводились с земли диверсионными группами. Одна такая группа была обнаружена уже после авианалета и уничтожена. Англичане рвут на себе волосы от отчаяния, ну и черт с ними, главное, что ударная группировка кораблей почти не пострадала. Пять британских и один немецкий линкор. Три немецких и шесть британских тяжелых крейсеров. Еще десяток легких. Двадцать шесть эсминцев. И на всякий случай к Исландии уже отправлено три с лишним десятка различных подлодок. Вот только с авианосцами печалька. Всего четыре эскортника осталось. Во всем германо-британском флоте. Еще что-то строится, но будет принято в строй не ранее конца года. А пока в наличии – два корабля типа «Эвенджер» и два типа «Эттакер». Со смешным количеством самолетов. «Эвенджеры» могли принять на борт аж по пятнадцать легких самолетов, а «Эттакеры» – по двадцать четыре. Вот только «Эвенджеры» уже в Индийском океане на пути в Японию. Прикрывать десант в Исландию пойдут оставшиеся «Эттакеры». Моща! Аж две дюжины истребителей и столько же бипланов-торпедоносцев. Не сильно большая это проблема. Была. Поддерживать десант должны были самолеты с фарерского аэродрома. Справились бы. Пятьсот километров всего. Но… Русские ударили и по Фарерам. Аэродром Вагар вечером 14 апреля был буквально забит самолетами. Существенную часть военно-морской авиации германо-британского союза туда собрали. Две сотни истребителей и почти три сотни бомбардировщиков и торпедоносцев. Русские подгадали свой налет к прилету очередного авиакрыла[113] британских торпедоносцев «Бофайтер». Основная РЛС не выдала предупреждения о налете. И здесь отметились русские диверсанты! Как? Как они туда пробрались? Взлетная полоса авиабазы была вся заставлена только что севшими самолетами, и не было никакой возможности поднять в воздух хоть что-то истребительное, кроме уже и так находящегося в воздухе звена 110-х «Мессершмиттов». Но что четыре, пусть и тяжелых, истребителя могут сделать против пяти сотен «летающих крепостей». А ведь были еще и сотня русских торпедоносцев-«ильюшин» и две сотни двухмоторных американских «Бостонов». И малым утешением служат доклады о почти шести десятках сбитых. Авиабаза разнесена в хлам. Неповрежденных самолетов на ней практически не осталось. Летное поле не пригодно к использованию. Огромные потери в летном и наземном персонале. Уничтожены все запасы топлива, запчастей и боеприпасов. Одновременно с налетом на Вагар русские обработали город и порт Торсхавн. Двадцать два десантных судна из предназначенных для десанта четырех десятков уже были загружены войсками и техникой и стояли на якоре в проливе между островами. Семнадцать из них потоплено. Только три из этих двадцати двух имеют возможность проделать переход до Исландии, остальные незатонувшие – только в ремонт. Восемнадцать судов, стоявших у стенки в порту под погрузкой, отделались немногим легче. Только шесть не имеют критических повреждений. По докладам командующего десантом генерал-полковника Дитля, потери в личном составе десанта составили почти шестнадцать тысяч убитых-утопших и около семи тысяч раненых. Потеряна вся полевая артиллерия, предназначенная для десантных частей. Только два десятка бэтээров и пять легких танков осталось на неутопших судах. Жуть! Разгром! Повезет, если разжалуют до оберега и пошлют на Восточный фронт командовать вспомогательным батальоном, набранным из туземных унтермэншей. – Камрады! – Кейтель – правая, военная рука Фюрера – был в панике. – Это катастрофа! Фюрер нам этого не простит! Боюсь, что тот, кто первый сообщит фюреру об этом, сразу же отправится на виселицу. Это же была идея фюрера, и мы ее бездарно просрали! – Я бы не стал обобщать, – сухо прервал истерику Кейтеля Карл Дениц. – Флот-то при чем? Контрразведка не предотвратила утечку, разведка не вскрыла подготовку русских к удару, люфтваффе не смогло прикрыть порт погрузки десанта. При чем тут Кригсмарине? – Как мы могли прикрыть, – начал отмазываться от участи главного виновника главком люфтваффе, – если РЛС работали под контролем русских диверсантов? До последнего момента нам никто не сообщал о приближении русской армады. Если бы у наших авиаторов было бы хотя бы полчаса, то они бы не допустили большевистские самолеты к островам. А так… Действительно, куда смотрел Абвер? Как там на голых скалах смогла спрятаться русская диверсионная группа? – Господа! Успокойтесь! – Шелленбергу откровенно не понравилась тенденция в дискуссии. Как такое может понравиться? Ща договорятся и все свалят на Абвер. Еще и русским шпионом назовут. Ага, если Канарис на англичан работал, то почему Шелленберг не может русским подыгрывать? Надо разруливать ситуацию, благо кое-что для этого имеется. Правда, не до конца проверенное, ну да ладно, в нынешней ситуации – сойдет. – Вполне возможно, что еще не все потеряно… – Что? Три четверти десанта погибло… – возмутился Кейтель. – Авиаприкрытия, считай, и нет почти… – поддержал Мильх. – Ну, с линкорами и крейсерами вроде бы все в порядке, – сказал Шелленберг, опережая собравшегося возражать Деница. – В порядке-то в порядке, – все же возразил главком Кригсмарине. – Мы можем дойти до Исландии, даже можем там по берегу пострелять. Но без прикрытия с воздуха нас там если и не потопят, то измордуют так, что лучше на базы и не возвращаться. Да и толку от такого набега! Задача-то стояла про захват Исландии. Мне что, экипажи линкоров в морскую пехоту отправлять? – Господа! Подождите, дайте договорить. – Шелленберг встал из-за стола, привлекая внимание, и продолжил: – Мы на данный момент имеем десантную дивизию в семь тысяч бойцов, девять транспортов для перевозки десанта. Авиация у нас имеется пока на двух эскортных авианосцах в количестве сорока восьми самолетов. Мало. Согласен. Но мы имеем ударную эскадру из шести линкоров и восьми тяжелых крейсеров. А это уже серьезно. Подождите же, герр гросс-адмирал, – глава Абвера, выставив перед собой руки, умоляюще посмотрел на встрепенувшегося возражать Деница. – Подождите. Спасибо. Я понимаю ваши опасения. Авиации у нас там недостаточно для прикрытия такого флотского соединения. Было недостаточно! – Да, господа! Было! По данным разведки, американцы эвакуировали большую часть гарнизона Исландии в США. Из всей авиагруппы, дислоцированной на исландских аэродромах, осталось только четыре патрульно-спасательных «Каталины», звено истребителей и пара противолодочных торпедоносцев. И это вся авиация янки в Исландии на данный момент. Ну, за исключением какого-то количества транзитных транспортников, летающих из Канады в Норвегию. И разве не справится со всем этим авиагруппа наших эскортников? Далее. Как раз вчера из Исландии в США вышел последний конвой с личным составом. По нашим данным, янки перебрасывают морпехов на Тихий океан. А в Исландии, опять же на данный момент, гарнизон насчитывает не более трех – трех с половиной тысяч солдат. При корректировке артогня с воздуха наши линкоры и тяжелые крейсеры без проблем и быстро подавят береговые батареи американцев и обеспечат беспроблемное десантирование соединения Дитля. Ну а уж семь тысяч обстрелянных егерей, я думаю, с легкостью справятся с тремя тысячами тыловиков-янки. И вот после этого можно будет докладывать фюреру о выполнении его приказа. А потери? Ну, как такая операция могла обойтись без потерь? Парни погибли не зря, русские остались без снабжения из Америки, задача, поставленная фюрером, выполнена! – Вы, дорогой, оберфюрер, ничего не сказали про американские корабли в тех водах, – заметил Дениц. – А там как минимум должны быть два эскортных авианосца, два линкора и пара-тройка крейсеров… – Да, вы правы, герр гросс-адмирал, там они были. Но они ушли сопровождать конвой с личным составом в США. У Исландии сейчас должен остаться один крейсер и пять-шесть старых эсминцев. Не большая проблема для нашей эскадры. Ну, как, господа? Может, не стоит хоронить себя заранее? Какая разница, сколько парней Дитля окажется в Исландии? Главное, что после того, как они там окажутся, наши корабли смогут базироваться в исландских портах и мы сможем перебросить туда на аэродромы достаточное количество бомбардировщиков и торпедоносцев. Важно не то, как велик наш гарнизон в Исландии, а важно недопущение американских конвоев в Россию. – А это не ловушка? – хмуро молвил Кейтель – Русские однозначно были в курсе того, куда собирается Дитль. И что же они не предупредили американцев? – И вы тоже в какой-то степени правы, герр фельдмаршал, – кивнул головой Шелленберг. – Русские предупредили. Но… кое-кто в Америке не очень доволен успехами русских. Более того, есть много недовольных тем, что существенная часть поставок в Россию теперь идет абсолютно бесплатно. И есть в США люди, считающие, что надо предоставить русским возможность самостоятельно воевать в Европе, а Америке стоит сосредоточиться на войне на Тихом океане. Вот кое-кто в Вашингтоне и сделал вид, что не поверил русским. Гарнизон Исландии намеренно ослаблен. По сути, господа, это игра в поддавки! Но нам-то какая разница? Разницы действительно не было. Командующему эскадрой вице-адмиралу Августу Тиле и командующему десантом генерал-полковнику Эдуарду Дитлю были отправлены приказы, подтверждающие продолжение операции по захвату Исландии. 17 апреля – 4 мая 1943 года, Исландия – Фарерские острова Флот США к весне 1943 года еще не набрал свою всесокрушающую мощь. Потери первых месяцев войны еще не были в должной мере восполнены. Только к лету-осени текущего года должны были начать массово принимать в состав флота новые крупные корабли. А пока Атлантический флот США мало чем отличался от объединенного германо-британского. В северной Атлантике Америка пока могла похвастаться только пятью линкорами довоенной постройки – «Нью-Йорк», «Техас», «Невада», «Саут Дакота» и «Алабама». Был еще «Арканзас», построенный еще до прошлой Великой войны, и только что принятая в состав флота «Айова». Но «Арканзас» был уже в качестве подарка передан русским и готовился к переходу в Мурманск. А «Айова», еще не до конца освоенная экипажем, должна была сопровождать переименованный в «Архангельск» «Арканзас» в контролируемые русскими воды. Кроме того, русским передавался тяжелый крейсер «Августа», именовавшийся теперь «Мурманском», и еще десять эсминцев типа «Флетчер». С авианосцами тоже было негусто. «Рейнджер», превратившись под советским флагом в «Валерия Чкалова», тоже собирался отправиться в состав советского Северного флота. «Эссекс» и «Йорктаун» – только-только включены в состав флота, еще не до конца закончили боевую подготовку и крутились в Лабрадорском море, отрабатывая последние учебные задания. Ну и штук шесть перестроенных из танкеров или сухогрузов эскортников, могущих взять на борт полтора-два десятка истребителей. Вот и все американское авианесущее в Северной Атлантике. Еще было пять тяжелых и шесть легких крейсеров. Вот и все крупное и водоплавающее. Да, негусто. Подгадили англичане американцам, переметнувшись на сторону рейха. Выдыхаются экипажи кораблей, почти без передыха сопровождая конвои в Советский Союз. Раньше ведь эту тему они тянули совместно с королевским флотом. А теперь надо иметь в виду как раз английскую угрозу северным конвоям. Вот и сейчас все линкоры были в море. «Нью-Йорк» и «Техас» сопровождали обратный конвой из Мурманска, везущий в США хромовую и марганцевую руду[114]. «Невада» и «Саут Дакота» держали путь в противоположную сторону, охраняя конвой, везущий в СССР грузовики, бэтээры, истребители, станки и алюминий. «Алабама» же вышла 14 апреля из Рейкьявика во главе конвоя, увозящего из Исландии основную часть дислоцировавшихся там морпехов. Прямой и обратный конвои должны были пересечься в первой половине дня 17 апреля у юго-восточного берега Исландии. О графике движения этих конвоев немцам не было известно. Потеря авиабаз в северной Норвегии сильно усложнила им возможность мониторинга советско-американских морских перевозок. Американцы же, наоборот, были несколько более осведомлены о передвижениях германо-британского флота в Северной Атлантике. Хотя информацию, полученную от русских о немецком десанте в Исландию, и было приказано считать дезинформацией, но тем не менее когда одна из американских подлодок смогла обнаружить 16 апреля англо-немецкие линкоры, идущие курсом на Исландию, то командующий военно-морскими силами США в Северной Атлантике контр-адмирал Генри Хьюитт принял решение о возврате к Исландии только что ушедшей оттуда «Алабамы» с большей частью кораблей эскорта. Таким образом, к утру 17 апреля в водах к югу от Исландии должна была собраться американская эскадра из пяти линкоров, пяти тяжелых и пяти легких крейсеров, четырех эскортных авианосцев и тридцати четырех эсминцев. «Эссекс» и «Йорктаун» тоже получили приказ срочно идти к Исландии, но должны были добраться до нее с еще шестью «Флетчерами» чуть позже, к вечеру 17-го. Кроме того, в треугольнике между Британией, Исландией и Гренландией находились на боевом дежурстве 24 американские подводные лодки. И все они получили приказ подтянуться поближе к Исландии. Днем же 17-го числа в Датском проливе, что к северу от Исландии, должна была оказаться действующая по собственному плану советско-американская эскадра в составе советских – линкора «Архангельск», тяжелого крейсера «Мурманск», эскадренного авианосца «Валерий Чкалов», десяти эсминцев, и американских – линкора «Айова» и еще пяти однотипных с советскими «Флетчеров». Туда же, в Датский пролив, были направлены суда прямого и обратного конвоев. Если что – «Архангельск» и «Айова» их прикроют. Немецко-английская эскадра, идущая с десантными силами к Исландии по приказу вице-адмирала Тиле, шла двумя параллельными колоннами. Западная колонна состояла из всех шести имевшихся у евросоюзников линкоров, семи тяжелых крейсеров, четырех легких крейсеров, одного эскортного авианосца и десяти эсминцев. Идущая в 50 милях к востоку вторая колонна состояла из девяти транспортов с десантом и охранения из двух тяжелых и шести легких крейсеров, шестнадцати эсминцев и одного эскортника. Кроме того, в водах между Фарерами, Исландией и Гренландией рыскали 35 немецких и английских подлодок. В общем, получалось, что к 17 апреля у Исландии немце-англичане будут выглядеть даже слегка круче американцев. Шансы на успешный морской бой и успешную высадку десанта у адмирала Тиле и генерала Дитля были. Но… Неизбежные на море случайности… Или случайные неизбежности… В тех водах, через которые шла эскадра Тиле, вели охоту еще и подводные лодки Северного флота РККФ. Двадцать штук. И одна из них почти сразу после полуночи оказалась точно на пути восточной колонны евросоюзной эскадры. Командир гвардейской крейсерской подводной лодки К-22 капитан 1-го ранга Виктор Николаевич Котельников[115] ошалело смотрел в перископ и не верил в свою удачу. Такое, наверное, бывает только раз в жизни. Прямо на лодку валила огромная толпа-эскадра противника. Конечно, противника. Американцы в этих водах ходят с запада на восток, а вот с юга на север могли переть только немцы. Да и задача лодке как раз ставилась на поиск идущей к Исландии эскадры немцев. Якорь им в задницу! Сколько вкусняшек зараз! Залп из шести носовых торпедных аппаратов. Два взрыва. Чуть позже еще два. Лодка погружается и тихонечко валит в сторону. На поверхности суета. Эсминцы носятся в поисках нагло-удачливой подлодки. Остальные корабли и суда отряда… удирают? Не-а. Куда бежать? Горит английский эскортник «Баттлер», и лишился хода немецкий тяжелый крейсер «Принц Ойген». Два английских легких крейсера направляются к «Баттлеру». Надо помочь в тушении пожара. С авиацией у эскадры и так не все здорово, а тут одним ударом она уполовинена. Котельников же пытается по полной воспользоваться своей удачей. Залп из четырех кормовых аппаратов. Трудно промахнуться с пистолетной дистанции. Бинго! Все четыре торпеды находят противника. Первая добивает «Баттлер». Вторая разносит в хлам кормовые отсеки легкого английского крейсера «Орион». Третья и четвертая ломают пополам один из транспортов. «Баттлер» начинает тонуть. У эсминцев истерика. К-22 на цыпочках пытается выбраться из-под творящегося над ней бедлама. Адмирал Тиле, получив сообщение об атаке на десантный отряд, отправляет к нему два легких крейсера и пару эсминцев в усиление, а сам продолжает ломиться к Исландии. Надо к рассвету выйти к ее берегам и начать разносить береговые батареи, чтобы к приходу десантных кораблей ничего не мешало высадке. Свинские собаки! За пару часов до рассвета под флагманом эскадры линкором «Шарнхорст» раздаются почти одновременно три взрыва. Откуда это прилетело-приплыло, так и не нашли. Линкор не может теперь выдавать свои фирменные тридцать с небольшим узлов. Печалька. Теперь эскадра линейных кораблей плетется на жалких двадцати узлах. Чуть позже на «Шарнхорсте» принимают радиограмму с немецкой подлодки. Она обнаружила идущие к Исландии с запада три или четыре американских линкора с парой десятков более мелких кораблей. Еще через полчаса пришло сообщение с другой подлодки – она смогла атаковать эскортный авианосец из состава обнаруженной американской эскадры. Авианосец потерял ход и тонет. Сложно описывать морской бой, да че уж там – сражение, когда в нем задействовано по нескольку десятков кораблей со всех сторон. Позднее, много позднее, это будет нехилое раздолье-развлеченье для исследователей-историков, но и тогда вряд ли получится восстановить полную картину сражения. Записей радиоэфира в эти времена еще почти никто не вел. Корабли гибли, унося с собой на морское дно свидетелей и участников сражения. Как тут разобраться, кто в кого и когда, а иногда и где? Тиле выслал в сторону обнаруженных подлодками американских линкоров все самолеты с единственного оставшегося у него эскортника. Американцы поступили аналогично. На рассвете, почти одновременно, американские и британские пилоты обнаружили корабли противников. Истребительное прикрытие над линкорами обеих сторон было так себе – слабоватенькое. Чего там могло быть истребительного на эскортниках? Так – по звену в воздухе над отрядом оставили, а остальные отправили сопровождать торпедоносцы. Зенитная артиллерия у обеих сторон на кораблях была в достатке. Зенитчики опытные, не первый уже год воюют. Падают в холодные воды истребители и торпедоносцы и вокруг американских линкоров, и вокруг евросоюзных. Только у летчиков задачка в первую очередь стоит не по бронированным гигантам работать, а по носителю воздушных боевых машин. Большие потери у обеих сторон в самолетах, но пилоты выполнили поставленную задачу. Три бомбы в палубу американского эскортника и две в английский. Мало? Ну да – мало… Летные палубы и у того и у другого легкие, не бронированные. Можно без проблем даже в походе заделать дыры от бомбовых попаданий, правда, сначала надо пожары потушить. Ну, с этим справились. Кинулись чинить палубы. Легко и быстро это делается. Это на японских ударных авианосцах палубы бронированные. Если что ее разломает, то это минимум на пару месяцев маеты в порту. А легкую палубу эскортников американской постройки, а английский авианосец тоже был построен на американских верфях, можно привести в надлежащее состояние за час-другой. Вот только не было у возвращающихся с вылета самолетов этого часа. Горючее – мать его ети… Английские пилоты выпрыгивали из кабин самолетов поближе к своим эсминцам – должны подобрать-спасти. Американцы поступали так же. Недотянуть им было до идущих следом из Лабрадорского моря «Эссекса» и «Йорктауна». И до идущих с востока вместе с «Нью-Йорком» и «Техасом» двух эскортников недотянуть. Кое-кто, правда, дотянул до Исландии. Но никто из этих дотянувших в ближайшее время не был готов снова подняться в воздух. Аэродром рядом с Рейкьявиком, куда дотянули пятеро везунчиков, был абсолютно пуст. Топливные и артиллерийские склады пусты, и аэродромный персонал уже где-то у берегов Канады. Утро 17 апреля. Шесть европейских линкоров и три американских сближались со скоростью почти восемьдесят километров в час. На что рассчитывал Тиле – понятно. О чем думал американский адмирал? У него до подхода с востока «Нью-Йорка» и «Техаса» был в запасе еще один козырь. Сто двадцать торпедоносцев и шестьдесят истребителей с идущих следом «Эссекса» и «Йорктауна». Были в запасе… Когда первые самолеты начали взлетать с «Йорктауна», ему в нос ударило сразу две торпеды. Авианосец получил крен на нос и на правый борт. Часть готовых к взлету самолетов покатилась за борт. Еще два взрыва по правому борту, и авианосец окончательно теряет возможность выпускать самолеты. Пожар, горят цистерны с авиационным горючим. В результате к евро-немецким линкорам летят всего шестьдесят два торпедоносца и два десятка истребителей. Еще три звена кружат над горящим авианосцем и помогают эсминцам искать немецкую подлодку. «Эссекс», оставив своего собрата, продолжает путь на восток, к Исландии. «Звездный налет» торпедоносцев на линкоры Тиле не блещет исполнением. Для почти всех пилотов-янки это первый по-настоящему боевой вылет. Но тем не менее… «золотая торпеда»! Всего одна! Но «Кинг Джордж V» исчезает в огненном облаке детонации артпогребов. Три американца против четырех англичан и одного подраненного немца. Уже есть шансы. Хоть какие-то. Тем временем истребители, выпущенные с американских эскортников, идущих с востока, обнаруживают немецкие десантные суда. К ним стартуют торпедоносцы. Не много. Тридцать шесть всего. Атака. Торпеды сброшены. Тявкают зенитки. Ох и густо их тут. Валятся с неба самолеты. Взрываются, втыкаясь в борта кораблей и судов, торпеды. Двадцать самолетов смогло вернуться обратно. А немце-британцы лишились еще двух эсминцев и двух транспортов. От восточной группы американских кораблей отделяются четыре эсминца и один легкий крейсер. Им поставлена задача разобраться с транспортами, а «Нью-Йорк» и «Техас» с остальными кораблями спешат к месту разгорающегося боя линейных кораблей. Наверное, историки в своих исследованиях будут сравнивать это сражение у южных берегов Исландии с партией в шашки. Удачный ход одного из противников сменялся ответным разящим ударом. Первые выстрелы главных калибров. И почти сразу огненный столб над тем местом, где только что была носовая башня главного калибра «Саут Дакоты». Американский линкор начинает зарываться носом в воду. Минут через пятнадцать взрыв на корме британского «Дюк оф Йорк». Линкор выкатывается из строя в неуправляемой циркуляции. Следующий такт – «Алабама» получает разом два попадания в борт над самой ватерлинией. Контр-адмирал Генри Хьюитт по радио отдает приказ «Айове» покинуть советские корабли и идти к месту боя. Взрыв на «Шарнхорсте». В надстройке. Вроде ничего страшного. Подумаешь, пожар. Вот только в том пожаре подрумянивается тело адмирала Тиле. Еще попадания в «Алабаму». Немецкий снаряд, как будто мстя за гибель своего адмирала, разрывается в боевой рубке американского линкора. Истекающего кровью адмирала Хьюитта вместе с еще несколькими офицерами штаба эскадры уносят в лазарет. «Шарнхорст» тонет. «Алабама» ложится на борт. Британский «Нельсон» в течение двадцати минут лишается двух из трех башен главного калибра. С «Эссекса» приходит радиограмма – его атаковали сразу две немецкие подлодки. Авианосец тонет. Английский «Энсон» лишается хода. Подходящие с востока «Техас» и «Нью-Йорк» вступают в бой. «Нью-Йорку» сразу прилетает с британского «Вэлиента». Серьезно так прилетает. Английский снаряд разрывается между двумя носовыми башнями главного калибра, в обоих вспыхивает пожар. Много чего еще было в исландских водах в этот день. Эскадры сцепились насмерть и не желали отпускать противника из своих объятий. Была схватка-бой крейсеров, были атаки эсминцев, подводные лодки тоже отметились несколько раз. Гибли корабли, унося с собой на морское дно людей. И так почти до заката. Кто кого победил? Не разобрать. Американцы лишились всех авианосцев. И евросоюзники тоже лишились всех имеющихся. Линкоры? У янки осталась только «Айова», почти опоздавшая к бою, но умудрившаяся словить в течение дня две торпеды и теперь потихоньку ковылявшая в Канаду, сопровождая еле держащуюся на воде «Саут Дакоту». Все остальные американские линкоры утопли. Европейские линкоры? «Вэлиент», сохранивший только одну башню главного калибра, приткнулся к южному берегу Исландии, в тридцати километрах от Рейкьявика. Линкор «Хау» с почти неработоспособной силовой установкой и всего четырьмя орудиями главного калибра из изначальных десяти боролся с затоплениями в заливе Фахсафлоуи. Остальные линкоры эскадры Тиле растворились в водах Атлантики, как дым от сгоревшего порохового заряда. Крейсеры? Ну да, кое-что водоплавающее с такой классификацией не превратилось в водоныряющее. Именно что кое-что. Один американский тяжелый крейсер сопровождал побитые линкоры и в своем состоянии мало от них отличался. Легкий крейсер «Милуоки» смог доковылять до порта Рейкьявика, но при попытке пришвартоваться неожиданно начал тонуть. Повезло. Было неглубоко. Под водой скрылась только корма, а главная надстройка и носовая башня возвышались над волнами. Еврокрейсеры были не в лучшей форме и состоянии. Легкий немецкий «Кельн» вместе с двумя эсминцами приткнулся на мели у устья самой большой исландской реки Тьоурсау. Компанию недобитым кораблям составляли два чудом выживших в морской мясорубке десантных транспорта. Крейсер «Нюрнберг» с тремя эсминцами пытался уползти на юг. Где-то южнее Исландии боролись за живучесть три или четыре американских эсминца. Изначально из боя их вышло шесть. Но… Волны и немецкие подлодки… Кто знает, смогут ли эти трое или четверо добраться хоть до какого-то берега.