— Она лишилась семьи и чуть не погибла от голода, когда мы встретились. — Хорошая девушка, береги её, — Гертруда обняла его ещё раз, теперь уже на прощание. — Если будешь нуждаться в помощи, только скажи. Для меня это будет лишь в радость, — добавила она. Да, Гертруда оказалась права. Он встретил достойную девушку, которая искренне его полюбила, и которая стала ему небезразлична. Марта оказалась хорошей хозяйкой, заботливой, внимательной к нему и к Марте-старшей. У неё была яркая, необычная внешность. Тонкая талия, длинная изящная шея. И всё же у неё был один недостаток. Она не была Гертрудой… А, может, это и к лучшему? Что бы он, простой деревенский парень, делал с настоящей королевой? Сам бы мучился, и её сделал несчастной. … Обозы выгрузили, отвязали коров и пару лошадей (теперь можно смело вытащить плуг из сарая!), Гертруда и возницы отправились в обратный путь. Бруно смотрел вслед отъезжающим, когда сзади неслышно подошла его Марта. — Вы просто друзья? — спросила она, не в силах скрыть дрожащую в голосе ревность. Да, они друзья. О том, что он был влюблён в Гертруду, его Марте знать ни к чему. Бруно ненавидел ложь. Поэтому промолчал. Он обнял Марту, нежно поцеловал в висок, испещрённый золотыми веснушками. Поначалу он думал, что они рыжие. Но теперь-то точно знал: они золотые. — Пойдём в дом. — Ой! — Марта всплеснула руками. — А обед-то я ещё не готовила… — Вот как, значит, ждёшь меня, — делая вид, что сердится, нахмурился Бруно. Но, видя, как опечалилось её лицо, легко, словно пушинку, подхватил Марту на руки, закружил. Она засмеялась, обнимая его за шею. Потом замолчала, внимательно заглянула ему в глаза. — У нас теперь всё есть, мы не пропадём. Значит, ты никуда не уйдёшь? Тебе больше не нужно искать работу в городе? — Не уйду, — согласился с ней Бруно. — Если не будешь морить меня голодом, как сегодня, — и всё же не удержался от шутки. Но Марта уже не видела повода для печали, и лишь улыбнулась на его слова. Глава 52. Пора муссонов В королевстве Белых Лилий сезон второй стрижки овец наконец-то подошёл к концу. Главная стрижка всегда приходилась на середину июня. Грубошёрстных и полугрубошёрстных стригли ещё раз осенью. Стригали начинали свою работу на северо-востоке королевства. Там были самые холодные районы, и овцам до зимы нужно было успеть обрасти новой шерстью, чтобы не замёрзнуть. Грязную шерсть стричь сложнее, да и по качеству она хуже, чем чистая, промытая. Поэтому овец сгоняли к ближайшим водоёмам и ручьям, сначала мыли. Многие из стригалей погибли на острове Смерти или в боях с Хитрыми Лисицами. Оставшимся мастерам нужно было трудиться день и ночь, чтобы всё успеть закончить в срок. Гертруда целыми днями разъезжала по королевству, следя за тем, как проходит стрижка. Она приказала организовать полевые кухни, чтобы мастера были сыты и ничто не отвлекало их от работ. Но вот дело завершено, все потрудились на славу, можно немного отдохнуть. По этому случаю Гертруда задумала устроить праздник. Но сперва ей хотелось сделать ещё кое-что. … Эта осень выдалась для неё непростой. Ей пришлось многому учиться, чтобы дела в Белых Лилиях как можно скорее пошли в гору. Гертруда выписала множество книг и справочников по ведению овцеводства. В одном из уголков королевства удалось разыскать фермера, которому приходилось бывать в Испании, где разводят редкие племенные виды этих животных. Он-то и стал советником при её дворе. Первым делом предложил изучить все районы королевства, их климат и рельефы. Для горных и скалистых отбирались одни породы, для вересковых пустошей — иные. Гертруда отправилась на встречу с испанским королём и, используя максимум обаяния, заключила с ним договор на закупку лучших пород на самых выгодных для неё условиях. Она была очарована коврами, сплошь покрывавшими дворец испанского монарха. Видя её заинтересованность, тот был столь любезен, что показал Гертруде ткацкие станки, на которых делались ковры. Рассказал, какая шерсть лучше для них подходит. И Гертруда загорелась новой идеей. Почти всё сырьё, добываемое в Белых Лилиях, шло на продажу. Для себя оставлялась лишь малая часть на личные нужды. Вот если бы они тоже стали делать ковры и разные вязаные вещи, а затем продавать! Такой товар стоит на порядок дороже. Значит, они могли бы получать двойную прибыль. А на вырученные деньги закупить ещё овец… … «Кажется, меня понесло, как когда-то Артура и Эдгара» одёргивала она себя и понимала, — между ними есть разница. Те двое стремились к собственному обогащению и власти. Она мечтает о процветании всего королевства, в котором не будет нищих и бродяг. Каждый желающий сможет получить работу, крышу над головой и очаг с горячей похлёбкой на ужин. … На обратном пути к дому вокруг стоял такой густой туман, что невозможно было разглядеть родного берега, пока их судно почти не причалило к нему. В ноябре на островах Северного моря наступает период дождей. Каждый новый день муссоны приносят с Атлантики грозовые тучи, спускающиеся до самой земли. Настолько плотные, что солнечным лучам приходится с трудом пробиваться через их завесу. Кругом было промозгло и неуютно: на берегу, в саду, в самом дворце. Праздник по случаю окончания сезона стрижки был запланирован после возвращения Гертруды от испанского короля. Она осталась верной себе, по-прежнему не любила пирушки и многолюдность. Но её долг — порадовать и поблагодарить свой народ за проделанную работу. Как и при славном Генрихе, гуляние было всеобщим. На него были приглашены жители всего королевства. Для этих целей была задействована главная дворцовая площадь. Вечерний холод заглушали кострами и виски с многолетней выдержкой, вывозимое в тёмных дубовых бочонках проворно сновавшей среди толпы прислугой. На огромных вертелах жарили молочных поросят и баранов. Повсюду стояли столы с едой и кружками, наполненными элем и виски. Народ ел, пил, веселился. Звучала музыка и отовсюду разносились тосты в честь щедрой и заботливой королевы. Ради приличия Гертруда, скрепя сердце, поприсутствовала в самом начале торжества. Потом незаметно улизнула. Заглянула на пруд, по детской привычке стянув немного хлеба со стола для своих подопечных. В королевском пруду жила целая стая чёрных лебедей. Их было так много, что утки, которые с ними соседствовали, понемногу стали горевать и чувствовать себя ущемлёнными рядом с нахальными и величественными птицами. Посидев у воды и продрогнув от вечерней прохлады, она отправилась в свою комнату. Никого не хотелось видеть. Она позволила себе в тот вечер немного отдохнуть. Никаких бумаг и книг. Завтра будет новый день, и она с новыми силами приступит к своим обязанностям. А сегодня она просто побудет одна. Присев перед зеркалом, взяла в руки расчёску, распустила волосы и задумчиво стала водить ею по длинным чёрным прядям.