Хлопок руками и резкий прыжок. Магический барьер исчез. Маг света успел прикоснуться к груди и тихо произнести два слова на незнакомом подмастерью языке. В следующий миг очередной призрак подлетел к противнику и, нанеся косой удар, разрубил левую ключицу и несколько ребер. Другой призрачный воин проколол мечом сердце. Еще несколько призраков успели нанести удары, прежде чем Мак отозвал силу крови, и призраки растворились в воздухе. — Думал, будет хуже, — вытерев лицо и удивленно взглянув на промокшую от крови штанину, произнес парень. — Когда успел, интересно? Он сделал несколько шагов к хлюпающему телу противника, выругавшись, рана на ноге дала о себе знать. — Это был действительно поучительный бой, — признался он, когда прохромал к светлому магу и взглянул ему в кипящие от ненависти глаза. — Если быть до конца откровенным, то здесь меня быть не должно. Я допустил ошибку, войдя в лагерь. На будущее — нужен козырь, на случай появления… тебе подобных. Кровь на груди саторца пузырилась, выпуская воздух из порванных легких, а губы мага продолжали шевелиться. Его правая рука с трудом приподнялась и потянулась в сторону темного подмастерья. — Брось, — усмехнулся Мак, ощущая, как остатки силы мага выходят сквозь раны. — Светлый не может проклянуть. Это невозможно в принципе. Будь ты хотя бы магом земли или воздуха… Но свет просто не способен… Вытянутая рука указала на парня пальцем, а в следующий миг, когда должен был произойти последний толчок силы умирающего мага, из пальца ударил луч света. Он ослепил Мака и обернулся пронзительной болью в левом глазу. Мак отпрянул и через пару шагов рухнул на спину, после чего выдал несколько лезвий в сторону противника, но ощущение появившейся силы смерти вокруг подсказало, что он мертв. Боль в глазу стала нестерпимой, и парень приложил руку к глазнице. По руке потекла кровь, и он отчетливо почувствовал, что глаза нет. — Ублюдок, — прорычал Мак, сворачиваясь клубком и продолжая материться на русском: — Ах ты ж, выродок узкоглазый! Чтоб тебя черти до белой горячки в зад пердолили… Предсмертное заклинание, направленное на неопытного парня, чудом не достигло его мозга. Вместо лобной доли у саторца в руке оказался глаз темного подмастерья. — Упоротый… ублюдок, — продолжал кряхтеть Мак, пытаясь хотя бы сесть. Кровь продолжала течь, стекая по руке и заливая одежду, но боль пульсирующей волной отдавала в голову с такой силой, что он с трудом присел на колени. — Он тут! — донесся голос Вара. — Он тут и он ранен! Послышался топот, и уже через несколько секунд его подхватили руки воинов. — Как же ты так? — начал бормотать голос Гурта над ухом. — Глаз-то как не уберег? — Кровь, — начал бормотать Вар. — Кровь все еще идет. Надо что-то придумать… — Чего тут думать! Давай артефакты целебные! — тут же выдал приказ Гурт. — Стой! Ложи! Ложи его! Вар! Чего вылупился? Навались на него! Сейчас… Руна перед Маком поплыла, и в следующий миг он вскочил с дивана и начал вертеть головой, держа на кончиках пальцев наполненное силой лезвие тьмы. Весь в поту, с пульсирующей болью в пустой глазнице, с трясущимися руками оглядел пустую комнату и на подкашивающийхся ногах вышел в столовую. Там с бутылкой вина коротал ночь Гурт. Он смотрел на потрескивающие угли камина. — Сон, — пробормотал темный подмастерье. — Сон? — спросил он, зевнув. — Тебя словно из ведра облили. Кошмар? — Саторец, — устало произнес Мак. — Тот светлый саторец и… Глаз. — Бывает. У всех бывает, — кивнул седой воин и протянул кружку парню. — Мне тоже частенько снятся сны о сражениях, где я должен был умереть. Мак стоял на стене и рассматривал ряды нежити, которые выстроила Мать перед ним. Военные стояли отдельно, образуя правильную колонну. Рядом одетые в добытые на каторге доспехи стояли бывшие заключенные и оставшиеся после нападения крестьяне. У них были разномастное снаряжение. По большей части вид был как у оборванцев, нацепивших поверх лохмотьев стальные нагрудники и кривые шлемы, сделанные из ведер. — Пять сотен тех, кто хоть как-то умеет орудовать оружием. В основном мечи, правда, качество… — Медянщик не кузнец, — вставил свое слово стоявший рядом Гурт. — Просто он был единственным, кто хоть как-то знал технологию работы с металлом. — Что с остальными? — вздохнул Мак, переводя взгляд на «нищий полк», как он окрестил оставшиеся трупы. Те, кто не имел навыков обращения с оружием. — Почти полторы тысячи, — спокойно ответила Мать. — Но толку от них… — Толк от них будет тогда, когда их правильно применять, — вздохнул подмастерье. — Еще бы знать, как их применять, — вставил свое слово десятник. — Полторы тысячи слабо подготовленных, — начал прикидывать в уме Мак. — Пять сотен элиты, которая как минимум умеет держать строй. И дополняет это все наш зверинец… Парень перевел взгляд на стоявших чуть в стороне големов плоти. Огромные, неуклюжие твари действительно напоминали зверинец. Мак использовал момент и попытался вспомнить все свои занятия с Юринаем, чтобы подобрать самый оптимальный вариант. Среди трех десятков големов были просто огромные трехметровые массивные туши, закованные в костяную броню. Были големы с гигантской пастью и не менее большими зубами. Такие монстры способны перекусить лошадь. А были пробы и големов, максимально приближенных к человеческому облику и пропорциям, только увеличенные минимум втрое. Причина, заставившая так разнообразить отряд, заключалась в том, что подмастерье просто не понимал, как использовать их в бою. Отсюда и неизвестность с требованиями к големам плоти. Самым рациональным их использованием был принцип предыдущего использования обычных тварей. Они будут врываться в строй противников, нести хаос и сумятицу. Остальные должны были следовать за ними и, пользуясь неразберихой, уничтожать все, что имело теплую кровь. Однако практика прошлого сражения показала, что не всегда удается навести панику, и эффект от нее может быть смазан из-за опытных командиров и грамотной обороны. К тому же в том бою удалось решить заранее одну очень важную задачу. Мага убили еще до сражения и успели тихо подвести к стенам весь отряд нежити. В открытом столкновении все окажется совершенно по-другому. — Что в ущелье, куда сваливали мертвых каторжан? — спросил Мак, покусывая губу. Мысли были не радостные. Даже такой огромный отряд при грамотной защите и магической поддержке противника превращался в довольно бесполезное сборище. — Плоти в ущелье не осталось, — произнесла Мать. — Только кости. — Много? — Дно ущелья выслано костями. Я не проверяла, как глубоко. — Отправляйся в это ущелье. Собери там все кости. Все, что сможешь — неси в лагерь, — парень задумчиво почесал затылок. — И… трупы… Надо с десяток трупов. — Мертвой плоти не осталось, повелитель, — поклонилась Мать. — Придется пустить в дело наших «кроликов», — вздохнул Мак. — У меня появилась идея, как увеличить наши шансы на победу. — Опять что-то задумал? — осторожно поинтересовался Гурт. — Да, — кивнул Мак. — Было бы неплохо добавить атаку с воздуха. Выбери десяток из пленников. — Я? — удивленно поинтересовался седой воин. — Ты, — кивнул подмастерье и уставился на десятника одним глазом. — Я не думаю… — Это должен сделать ты, — с нажимом произнес парень. Гурт хотел было возразить, но не стал. Кивнув, отправился прочь со стены. За построением нежити остались наблюдать темный подмастерье и дочь главы клана Одинокий орел. — Послушай, — неуверенно начала девушка. — Крепость Армавир… Она рядом. Меньше одного перехода… — И что? — не отрывая задумчивого взгляда от големов плоти, спросил Мак. — Саторцы… они атакуют… Они штурмуют крепость, и… Если бы ты помог… — Девушка постоянно запиналась и сбивалась с мысли. — Наш клан не остался бы в долгу, и мы… — Твоему клану нечего мне предложить, — покачал головой Мак. — Мне не нужны деньги, мне не нужны ресурсы. Мне не нужна земля. — А что тебе нужно? — растерянно спросила Липа. — Сейчас мне нужны трупы. Трупы и еще один гуль, на которого я могу завязать новую нежить. Саторцы на эту кандидатуру не годятся. А так, мне выгоднее подождать, пока саторцы перебьют твой клан, и добить их с минимальными потерями. — Гуль? — переспросила девушка. — Особая нежить, — начал пояснять Мак. — Но ее нельзя создать из любого трупа или живого человека против его воли. Это очень сложная нежить, способная сама поднимать мертвых. Принуждение тут невозможно. Человек сам должен согласиться на эту участь. — Как Мать? — спросила Липа. — Да, — кивнул парень. — почти как Мать… Девушка перевела взгляд на неподвижно стоящую нежить, затем сглотнула и, собравшись с духом, произнесла: — А если я соглашусь? — Липа сжала нежные маленькие кулачки повторила: — Если я стану твоей нежитью? Командиром… Ты поможешь нашему клану? — М-м-м-м? — Мак с удивлением взглянул на девчонку. — Ты сейчас серьезно? — Да, — кивнула она. — Я стану твоим… гулем. А ты уничтожишь саторцев и отобьешь замок. — Ты понимаешь, что это навсегда? — спросил Мак, внимательно разглядывая ее. — Понимаю, — кивнула она. — Но служить тебе буду, только пока не закончится война!