— Скажи, ты веришь мне? — Верю, конечно! — Нет, я не про ложь из моих уст. Я про то, что мы делаем. Ты веришь в то, что мы делаем правильные вещи, пусть и в такой грязной форме? — Ты про нежить? — спросил самый молодой. — Не только про нее, — покачал головой подмастерье. — Если ты не заметил, то я не разбираюсь на кладбище, кто там лежит. Старик, мужик, женщина или ребенок. Для меня это — просто материал. — Если ты про это, — смутился парень. — То я верю в тебя и то, что это для дела. Мак довольно кивнул и, взглянув на Жака, произнес: — Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал. Рум. Он сегодня останется с нами и, — он заметил, как начинает хмуриться парень, и сразу добавил: — Успокойся, убивать его не надо. Я не сошел с ума. Просто… Я боюсь, что сегодня он решит меня убить. — Рум? Быть такого не может! — вскинулся парень. — Рум отличный воин, мы с ним многое прошли, и я в нем уверен, как в… — Послушай меня внимательно, — вздохнул темный. — Я искренне хочу верить, что ты прав, а у меня от этой нежити началось мерещиться всякое. Однако сегодня ночью я проведу очень тяжелый ритуал, в котором выложусь по полной, и буду лежать бесполезным куском мяса в центре руны «Мощь». Мак указал в сторону огромного рисунка на поляне. — И я прошу тебя всего лишь об одном. Не допусти Рума к моему телу, пока не очнусь. — Мак развел руками. — Это же не сложно? Никого не надо убивать. Никого не надо предавать, даже врать не надо. Просто не дай ему подойти к моему телу, пока буду лежать в беспамятстве. Жак задумчиво взглянул на Мака и обернулся, взглянув на оставшихся вояк. — А почему я? — Потому что я уверен, что ты в меня веришь, — пожал плечами Мак. — Вроде как мы в друг друга верим. — А что я скажу? И как мне… — Без разницы, — покачал головой темный. — Соври о каком-нибудь откате магическом. Вроде как меня трогать нельзя, иначе магией ударит. — Хорошо, — кивнул Жак. — Сделаю. Ритуал начался совсем не как обычно. Вместо медленного наполнения силой рисунок вспыхнул тьмой, подняв черное облако. Налетевший ветер развеял мглу и обнажил скрипучие вычурные призрачные врата. Мак толкнул створки врат руками. От его прикосновения засветились зеленоватым светом руны на петлях врат. Спустя секунду врата медленно, неохотно открылись. Подмастерье сделал несколько шагов назад и принялся молча наблюдать, как из ворот начали выходить воины. Призраки полуразложившихся трупов, одетые в доспехи, с мечами, топорами или копьями. Некоторые держали в руках щиты. Они проходили мимо темного подмастерья и поворачивали головы, словно рассматривали его. Каждый норовил заглянуть в глаза, где плескалась тьма. И все это в полной тишине. Ни скрипа врат, ни лязга брони. Даже ветер, словно переполненный ужасом, притих и спрятался в листьях. Шаг за шагом в течение нескольих минут из полупрозрачных врат выходили по колено в тумане призрачные воины и вставали в три колонны позади призывателя, рискнувшего своим разумом. Когда руки его от напряжения затряслись, он сделал несколько шагов вперед и выставил руки вперед. Поток воинов остановился, с интересом рассматривая подмастерье. Через несколько секунд створки врат неохотно сдвинулись с места и закрылись, отсекая загробный мир от настоящего. Мака уже откровенно потряхивало. Силы было потрачено огромное количество, но это бестолку, если не завершить задуманную идею. Парень развернулся и двинулся к строю. Пройдя его насквозь, он встал за ними, в руну «Мощь». Впереди располагалась армия саторцев. Он вытянул вперед руку в стальной перчатке и широко открыл рот. — Сулма-а-а-а-а!.. — взревел Мак, до предела усиливая голос магией. В этот же миг воины метнулись размазанными тенями в лес, а темный подмастерье покачнулся и рухнул на землю сломанной куклой. Глава 4 ч.1 — Всегда был кто-то сильнее, — произнес мужчина с глубокими морщинами на лице. Из-за выбритой головы седых волос было не видно. Но глубокие морщины выдавали его. — Всегда был кто-то, у кого получалось лучше. Кого слушалась стихия, стоило поманить пальцем. Маг с руной ветра на темечке устало вздохнул и, глядя в туман рассветных сумерек, продолжил предаваться воспоминаниям. — Я никогда не был самым лучшим, никогда не был самым сильным, но всегда был самым упертым. Наверное, именно упорство сделало меня тем, кем я стал. — Он повернул голову и взглянул на двух молодых учеников. У обоих на шее висели медальоны с изображением стихий. Однако на темечке руны еще отсутствовали. — Поверьте, слишком часто те, кого слышала стихия, уступали более упрямым и настойчивым. Долгие размышления об этом привели меня в воспоминания. — Так в чем же дело? — спросил один из парней. — В том, сколько времени вы уделяете своему мастерству. Каждый день, каждый час, не оправдываясь, не ища причин отложить тренировку или выполнение комплексов с силой. Именно количество времени, потраченного на тренировки, определяет, во что вы превратитесь. В средней руки стихийного мага, или в того, к кому будут обращаться «Мастер». — Подняв палец к небу, произнес престарелый саторец. — Передо мной были сотни начинающих магов, которые звали стихию шепотом, и та шептала в ответ. И почти все они закончили рядовыми стихийниками с отличным контролем. Лишь те, кто продолжал совершенствоваться, те, кто, не покладая рук, трудился над своими навыками, стали настоящими мастерами своей стихии. — Учитель, — подал голос второй ученик. — Но по-вашему выходит, что если у мага всего лишь крохи силы, то он может стать мастером? — Не верите? — усмехнулся старичок. — Отличным примером для вас будет маг из империи. У него много прозвищ, но самое известное — «Старый мастер». — Это же сказка, — возмутился ученик. — Это реальный человек, и кто знает, возможно, он жив до сих пор, — учитель с доброй усмешкой взглянул на учеников и продолжил: — Дело в том, что этот маг учился в университете Антолии, но поступил он туда довольно своеобразно. Его силы не хватало для минимального порога. Однако, на вступительном экзамене он доказал теорему «Зеленого дракона». Для юноши в четырнадцать лет — это действительно отличное знание математики и старшей геометрии. — Он доказал ее в четырнадцать? — переспросил ученик. — Да. И этого хватило, чтобы заинтересовать факультет артефакторики. Он добросовестно учился, после чего посвятил жизнь своей стране. Насколько я знаю, он уходил со своего поста пару раз, но ненадолго. Все сводилось к небольшому перерыву, и он снова возвращался в строй. — Он служил в армии? — Нет, — мотнул головой старичок. — В Антолии это называется «Выйти на круг». Он ходил от селения к селению, от города к городу, и выполнял заказы простых людей. — Но это же… — Низко? Не пристало настоящему мастеру? — усмехнулся старичок. — Однако благодаря именно этому он и научился всему тому, что умел. Давайте подумаем вместе с вами. Стали бы вы разрабатывать пространственный карман размером с приличные апартаменты, если бы жили в таких комнатах в какой-нибудь заставе? Думаю, вряд-ли. А стали бы вы изобретать самозаряжающийся артефакт исцеления, сделанный из простых пород и древесины? Без сложных кислот, без огранки и драгоценных камней? — Нет, — пожали печами ученики. — А зачем он вообще нужен? — Юринай, так звали Старого мастера, разработал эту схему для простолюдинов. Так, они могли лечить своих родичей без мага, если местные знахарки не справлялись. Именно его наработки потом превратились в самозаряжающиеся артефакты целых крепостей. — Откуда вы знаете столько о имперском маге? — задал вопрос парень. — О, тут все просто — был лично с ним знаком. Я тогда охранял дипломатическую миссию, и мы довольно тесно познакомились в столице Антолии… — Одним простолюдином больше, одним меньше. В чем смысл? — прервал повествование второй ученик, пытаясь уловить смысл слов учителя. — Смысл в том, что эти самые простолюдины растят хлеб, пасут скот. И то изобилие, что ты видишь на своем столе во время обеда, обеспечивают именно они. — С неодобрением произнес учитель. — Никто не заставляет тебя делать их жизнь легче, терпеть дерзость, служить им, но делать так, чтобы они жили и продолжали сеять и пасти скот — важно в первую очередь для тебя же. — Мы же можем заставить их… — Ты не можешь заставить платить налог, растить хлеб и пасти скот тех, кто мертв, — с нажимом произнес старичок. — А эпидемии среди простолюдинов — это довольно частое явление. Представь — в один прекрасный день к тебе в крепость заявляется староста соседней деревни и говорит, что полсела лежит в горячке и… ” Сулма-а-а-а-а…« Истошный вопль прозвучал как гром среди ясного неба. Старый маг резко дернулся и с широко раскрытыми глазами уставился в густой туман. — Страх! Кто-то насылает страх! — пробормотал он, не отрывая взгляда от тумана. — У-у-у… — послышалось сдавленный голос за спиной. — Что? — повернулся старичок и обнаружил учеников бледными и трясущимися, словно от лихорадки. — Собрались! — рявкнул на них учитель. — Или вы хотите сказать, что забыли все ментальные техники? Строгий крик учителя привел их в чувство, и они немного отошли от наведенного ужаса. — Бегом в лагерь! Поднять тревогу! Всех учеников в малую звезду! Оборону по ментальному типу! — начал выдавать указания мастер. — Чего встали? БЕГОМ!!! Ученики рванули в сторону спящей по шатрам армии, которая и без них начал приходить в движение. Сам же маг продолжал внимательно вглядываться в туман. Спустя несколько секунд из него, словно наваждение, начали выскакивать призраки. «Сулма-а-а-а» — кричали они, несясь на мага с безумной скоростью. Резкий взмах раскрытыми ладонями, мгновенное плетение, и пальцы старика захватили ключевые точки заклинания. Перед призрачными воинами из воздуха возникла огромная белоснежная стена. — Откуда, — шипя сквозь зубы, произнес он. — Откуда здесь призраки? Воины поначалу бестолково бились в стену, но в итоге отступили на шаг. Им хватило пары секунд, чтобы их оружие начало издавать едва заметное зеленое свечение. После этого они снова рванули на стену, но уже целенаправленно нанося по ней удары. — Гр-р-ра-а-ах! — прорычал старый маг и от усилия слегка присел. На руках мгновенно выскочили вены, лицо превратилось в злобный оскал, зубы заскрипели от усилий. Мастер воздуха держал защиту из последних сил.