Вдруг над лагерем сверкнул вспышка, и он накрылся огромным полупрозрачным, с голубым оттенком куполом. Едва он накрыл лагерь полностью, старик убрал свое заклинание и сделал несколько неуклюжих шагов назад. — Долго, демоны вас забери, — рыкнул он, вытирая каплю крови, выступившей на носу. — Как же это было долго… Маг развернулся и, слегка покачиваясь, отправился в сторону собравшихся в малую звезду учеников. Рядом с ними уже стоял назначенный командующий начальник войск. — Что происходит? — застегивая броню, поинтересовался он. — Нас атакуют, — вытирая кровь, произнес старый маг. — Атакуют призраками и давят ментальной магией. — Призраками? Какими призраками? Почему призраками? — Понятия не имею, — мотнул головой учитель. — Это высшая некромантия. Не меньше пяти сотен призраков. Тут надо либо иметь чудовищный резерв, л быть мастером некромантии. Ни того, ни другого у империи быть не должно… — Мы можем чем-то помочь? — нахмурившись, произнес офицер. — Строй. Я не знаю, насколько они сильны и что приготовили еще. Если прорвут защиту — нужен будет строй, на который мы сможем завязать заклинание, — начал объяснять маг воздуха. — Так будет прочнее и проще. — Я обеспечу строй, — кивнул он. — Мои воины сумеют убить этих призраков? — Боюсь, что нет. Сталь против них бесполезна. — И что же? Как их уничтожить? — Нам придется зачаровывать ваше оружие, чтобы вы смогли нанести им хоть какой-то ущерб. Хотя есть альтернативный вариант. — почесал лоб маг. — Нам нужно дождаться рассвета. Призраки при дневном свете быстро сожгут силу и исчезнут. Командующий взглянул на стоящих в кругу учеников, после чего перевел взгляд на мага. — Значит, ждем рассвета? Жак растолок в небольшой миске сваренную картофелину и плеснул в нее немного молока. Все это он тщательно перемешал и принялся кормить младшего ребенка. — Что-то долго он лежит, — задумчиво произнес Медянщик, поглядывая на Мака. — Не случилось бы чего. — Пойду проверю, — произнес Рум, поднимаясь на ноги. — Стой! — тут же вскинулся Жак. — Он сказал не ходить. На нем магия сильная… — Я его трогать не собираюсь, — фыркнул Рум. — Так, погляжу. Дышит он вообще или нет? Рум отправился в сторону лежащего без сознания подмастерья. Когда он подошел к нему, то присел на корточки и начал вглядываться в его лицо. — Ты же безумец, — начал шептать он. — Тебе же плевать на живых, так? Ты будешь убивать, пока дышишь, но даже если перестанешь, не факт, что прекратишь. Я вижу тебя насквозь! Ты обезумевший некромант и не остановишься ни перед чем, пока не захватишь все и всех. Рум осторожно сунул руку к поясу и достал нож. — И плевать ты хотел на империю, на живых, на солдат и кланы. Тебе нужна лишь власть. Темный ублюдок, — прошипел сквозь зубы он. Воин наклонился вперед. В руке блеснуло лезвие стилета. Одна рука схватила Мака за ворот рубахи, а вторую он отвел немного назад. Миг, и лезвие… — Что ты делаешь? — послышался голос Жака. Рум замер, не закончив движение. — Что? — не сразу сообразил, что ответить воин. — Что ты собрался сделать? — спросил Жак, доставая из ножен клинок. — Ты чего это удумал? — набычился Рум. — Ты это брось! Слышишь? — Что ты сейчас собирался сделать? Отвечай! — выкрикнул Жак. — И не двигайся, не то распластаю, моргнуть не успеешь! — Я, — обернулся к лежащему без сознания темному Рум. — Да я ворот хотел ему подрезать! Дышит он трудно, вот я и… — У него воротник свободный, — произнес Жак. — Там ни пуговиц, ни вязок никогда не было… — А ты чего о нем так печешься? — с прищуром перебил его Рум. — Ты видел, что он сделал? Ты сам же детей кормишь! — Что? — нахмурился Жак, пытаясь понять, о чем говорит взбешенный воин. — А ничего! Головой своей подумай и вокруг посмотри! Он же всех в трупы ходячие превращает! Он же плевать хотел на империю! Ему на всех плевать! Он… — Убери нож, — видя обезумевшие глаза, произнес Жак и повторил более настойчиво: — Нож убери! — Ты! Ты ничего не видишь? Он не за империю воюет! — рыкнул Рум. — Он гниль, которая остатки империи поглотит! Ты… — Эй! — крикнул Билл, наблюдая издалека перепалку. — Вы чего там устроили? — Все нормально, — махнул рукой Рум и убрал нож за пояс, после чего взглянул на Жака. — Правда ведь? И, не боясь, прошел мимо парня, который так и не смог возразить старшему товарищу. — Вашу мать! — рыкнул командующий, оглядываясь вокруг. — В круг! В круг, ублюдки! Бой был в самом разгаре. Как только войско выстроилось в плотный строй для создания мощной магической защиты, сзади из тумана на полной скорости выскочили големы плоти, а за ними тысячи мертвых воинов, одетых в разномастную броню. — В круг, ублюдки, или все тут поляжем! — продолжал наводить порядок в строю командующий. Рядом раздавались крики десятников, и спустя несколько секунд над полем боя пронесся звук горна. После того как мертвецов заметили, то тут же развернули ближайшие к ним линии и изобразили строй щитов и копий. Однако, големы плоти справились со своей задачей на отлично. Они огромными коваными стальными полосами дубинами просто проломили строй и, оказавшись в глубине, тут же начали махать орудиями со всей силы. Разлетающиеся трупы соратников, напирающие мертвецы и давящая аура страха от призраков за барьером были довольно серьезным поводом бросить все и попытаться скрыться. В строю опытных вояк, никогда не сражавшимися с нежитью, началась паника. — В круг, ублюдок! — взревел командующий, с размаху зарядив кулаком в лицо воина, бросившего оружие и пытавшегося банально убежать. — Хочешь жить? Тогда держи круг, выродок! Воины начали собираться вокруг командира, стараясь держать строй и плотно составляя щиты. Постепенно они начали атаковать, выдавая серии ударов по нерасторопным мертвецам. Зачастую это не приносило результата и мертвецы продолжали долбиться в щиты, но иногда им удавалось попасть в голову или перебить хребет. Только после таких ударов мертвецы обычно падали. Круги сплотившихся воинов заметили големы. Огромные туши, подчиняясь командам Гурта, собрались по трое и начали крушить подобные сборища противника, элементарно разбивая их огромными дубинами. Надо отдать должное саторским военным. Понимая, что против туши в три метра высотой не совладать простым строем, они бросались на них и облепили, словно муравьи. Нанося удары своим короткими мечами, они в порыве отчаяния пытались хоть как-то их остановить. Да, зачастую все это заканчивалось плачевно для саторцев и големы просто раскидывали их, словно надоедливых пиявок. Но несколько големов, особенно тех, что не имели достаточной защиты, им все же удалось завалить и обездвижить, перебив им спинной мозг. Бой затих до того, как туман рассеялся. Армия нежити замерла, едва отправив последнего саторца на встречу с предками. Среди застывшей нежити, переступая через трупы, шла закованная в броню Мать. К ней с другого конца лагеря саторцев спешил Гурт. — Слушай, — начал седой воин, подойдя к гулю. — Я собираюсь отправиться к Маку. Надо узнать, как он, и что делать дальше. Седой воин споткнулся об отрубленную голову и чертыхнулся. — Я знаю, что делать, — пробасила Мать. — Надо сортировать трупы! Дагод встал на колени перед древней реликвией, двуручным мечом основателя клана — паладином Ортусом. Он прислонился лбом к перекрестию гарды и рукояти. — …дай сил не сломаться ни духом, ни словом, ни поступком потомкам твоим, — шептал он молитву, сжимая латными перчатками широкую мощную гарду. — Дай сил если не победить, то заставить врагов пожалеть о своей победе… — Рассвет, — послышался за спиной голос мага. — Я так давно молил тебя о силах, — встав, громко произнес закованный в броню воин. — Я молил тебя о победе, праотец… Воин ухватился обеими руками за рукоять и с силой выдернул огромный двуручник из удерживающих пазов. — Я больше ничего у тебя не попрошу, — вытянув меч вперед на прямой руке, произнес он и повернул его к себе полоской стороной. Витиеватая чеканка лозы на клинке вдруг немного преобразилась. Она, словно живая, состыковалась с вязью лозы на стене, за крепежами для оружия первого паладина ордена. Вместе они составили буквы, которые с широко открытыми глазами, вслух прочитал Дагод: — Будь проклята война… — он усмехнулся и прочитал еще раз: — Будь проклята война… На лице сначала появилась улыбка, затем она превратилась в оскал. — Будь ты проклята, война, — сквозь сжатые зубы произнес глава клана. Глаза наполнились влагой, а луженая глотка опытного воина выдала рев: — БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТА, ВОЙНА! Я ПРОКЛИНАЮ ТЕБЯ! Лезвие засветилось ярким белым светом, как блистало когда-то в руках первого паладина клана. Свет стал настолько ярким, что начал ослеплять.