Нежить отпустила оружие и осторожно протянула руку к мальчишке. Стараясь не навредить ему, она аккуратно погладила его по мягким русым волосам. Ребенок по началу этого не заметил, продолжив колотить по стальной детали доспеха, но когда почувствовал прикосновение отшатнулся. Не удержавшись на ногах, он плюхнулся на задницу и уже спустя две секунды заревел во весь рот. — Син! Черт… — обернулся Жак и, вздохнув, отправился за ребенком. — Син, сколько раз одно и то же… Подойдя, он подхватил мальца на руки и собрался уже уйти, но тут услышал голос матери. — Скажи, от меня все еще пахнет мертвечиной? — прохрипела она ему в спину. — Нет, — мотнул головой парень. — Уже не так, но Мак говорит, что тебе нельзя их касаться. Закованная в броню мертвая женщина кивнула и молча продолжила наблюдать за детьми. Старший не смог просидеть рядом с братом и минуты. Мгновенно забыв про страшную нежить, ребенок снова пустился на поиски хворостины для кормежки костра. Младший же, казалось, вообще ничего не заметил. Он продолжал улюлюкать и вертеться в ворохе ткани, замотанный Жаком. Нежить снова замерла, рассматривая свой клинок. По кромке стального шлема, защищавшего подбородок, побежала черная капля. Она сбежала по скуле и повисла ровно по центру забрала. За ней еще одна и еще. Спустя еще несколько секунд со шлема сорвалась капля, разбившаяся о кромку меча. Нежить в первый раз плакала. Мак стоял посреди небольшой рыбацкой деревушки, немного севернее развалин. Сам поселок находился между озером и рекой. Погода была ясная, на небе изредка пробегали небольшие облака. Ветер лениво трепал края плаща молодого мага. Шелестели листья, вдалеке слышалось пение птиц. Парень смотрел на водоем, поверхность которого была завалена трупами. Сотни три мертвых тел взрослых и детей, не больше, но этого хватило, чтобы полностью занять водную гладь. — Поднимать будешь? — спросил Гурт за спиной парня. Темный подмастерье молчал, не отводя тяжелого взгляда от чудовищной картины. Сжимались стальные перчатки, на них скапливалась тьма, капая тягучими каплями на землю, а Мак продолжал молча стоять. — Не бери на себя, — положил ему руку на плечо седой воин. — Нет тут нашей вины. Нет этого села на картах. Да и дороги к нему тоже нет… — Зачем? — сглотнув ком в горле, спросил темный. — Зачем убивать все и вся? Пришли они сюда, свои законы установили. Убивать-то всех зачем? — А кто их знает? — вздохнул старый вояка. — Может, мести боятся. Дети — они, знаешь ли, имеют свойство расти и взрослеть. А уж кто их отцов на тот свет отправил, матери всегда расскажут. — А может, просто решили, что имперской крови на белом свете не место, — подал голос Вар, стоявший рядом. — Нет имперской крови, и войны больше не будет. — Война будет всегда, — произнес Мак, не отводя взгляда от плавающих трупов. — Никто бы сталь никогда не выковал, если бы она не рубила чужие мечи. Война — это то, что делает нас сильнее. Мак повернулся к двум сопровождавшим воинам и кивнул в сторону пруда. — Этих придется оставить. — А как же армия? — не понял Вар. — Чем больше мертвых, тем лучше! Так ведь? — Не на кого этих мертвых завязывать, — буркнул Мак. — Мать больше мертвецов не удержит. Это не мертвый рыцарь. А я на себя только големов завязываю. — Так может, на големов их пустим? — кивнул Вар. — Все равно пропадает. Мак молча еще раз оглянулся на пруд и кивнул. — Возьми у матери нежить и перетащи это все в развалины. — Парень поднял голову к небу, прикидывая время, и добавил: — Делай сейчас, чтобы до ночи я големов поднимать начал. Вар кивнул и отправился к ездовым тварям, напоминающим пауков. — Ты прости за девку ту, — начал Гурт. — Если бы так дело вышло, может, и стоило бы… — Может, и стоило, — кивнул Мак. — Только я еще человеком быть не перестал, чтобы так под нож пускать. Мак вздохнул и перевел взгляд на озеро, произнеся: — Сотни три душ, если не больше… — Я спросить хотел, — неуверенно начал Гурт. — Если уж нам край как нужен мертвец, чтобы по своей воле таким стал, может… Может, я сойду? Мак повернулся к седому солдату и посмотрел ему в глаза. — Это путь в одну сторону, — начал он. — Обратного пути нет. До самого конца нежитью останешься. — Ну, я уже не молод. Свое я отгулял, выпил и миловал. По совести, в бою помереть я, конечно могу, но толку-то с меня. Молодежь быстрее, резче, а порой и умнее. А так, глядишь, и польза будет. — Это будет больно, — продолжил отговаривать Мак. — Я у тебя часть тела заберу, а вместо нее тьму оставлю. — Любую возьмешь? — По большому счету могу любую, — кивнул подмастерье. — Только и душа твоя того света не увидит. — Я на капище предков всего один раз был, — вздохнул Гурт. — Когда отца малым хоронили. Думаю, там, — указал он пальцем на небо. — Меня не сильно ждут, если еще помнят. — У тебя не будет права поступать по совести, — привел последний аргумент Мак. — Только по моей воле. Если пошлю младенцам головы рубить — пойдешь. — Уж не знаю, что с тобой стать должно, чтобы ты младенцев головы рубить начал, но… — тут Гурт взглянул в глаза парня и, вздохнув, произнес: — Значит, так оно надо, и по другому нельзя. Не станешь ты это по своей воле делать. Провалиться мне на этом месте, но просто так не стал бы… — Не стал, — кивнул Мак. — Что мне забрать за службу? — Глаза, — сглотнув, ответил десятник. — Глаза забери, чтобы мне большое это не видеть. — Глаза? — хмыкнул Мак. — Так ведь все равно видеть будешь. — Но мои глаза этого больше не увидят, — покачал головой Гурт. — Ни детей мертвых, ни зверства саторского… — Остальным сам скажешь? — Сам. — Когда… Когда я соберу ингредиенты и все подготовлю — дам тебе знать. К тому же надо сначала разобраться с тем рыцарем… В этот момент на дороге послышался перестук костяшек. К ним на всех парах мчался Жак, верхом на очередном костяном эксперименте Мака. — Рум! — крикнул он, еще до того как тварь остановилась. — Рум исчез! Мак тревожно взглянул на Гурта, но не успел ничего спросить. Жак начал тараторить, едва спрыгнув с мертвого транспорта. — Сегодня с утра был, а к обеду я его с детьми оставил. Ты наказал всех пересчитать и переписать. Я големов переписал и Мать за воинов дергал. А когда вернулся, то ни Рума, ни детей. И свиток тот, что я писал, тоже исчез. — Кто-то к нам пробрался, — произнес Гурт и взглянул на Мака. — Не могли, — покачал головой он. — Вокруг руин контуры на защиту и слежку. За три километра было бы видно любую кровь теплую, любую магию и любой разум. Не могло ничего проскочить незаметно. Если бы и прошло, то только то, что на себе метку имеет мою. Она как ключ к защите подходит. — Тогда… что получается? — пробормотал Жак. — Он сам ушел? — Рум не такой, — покачал головой старый десятник. — Мы не раз вместе кровь лили. Мы же как братья, и… — У тебя вещи его остались? — спросил Мак. — Подумать надо, — произнес он и кивнул в сторону руин. — Может, и найдется. — Вы, видимо, все же считаете, что с этим должен справиться кто-то другой, — задумчиво спросил Сумуэ, глядя на главу корпуса разведки. — Мой повелитель, — склонился он в глубоком поклоне. — Отряд разведки исчез на том же месте. Несмотря на все наши ухищрения я… — Вы же знаете, что о смерти высокопоставленного командира я лично отчитываюсь в докладе, — не стал слушать его предводитель армии. — И единственной оправданной причиной вашей замены может являться только… смерть? — Господин… — выдавил из себя мгновенно побледневший глава разведки. — Я все сделаю! Все, что… — Вы сделали достаточно, чтобы я решил, что нашей разведке нужен другой глава, — с намеком на скучающую интонации произнес Сумуэ. — У меня есть пленный! — выдавил он, судорожно пытаясь выйти из ситуации. — Его удалось взять недалеко от руин…. — Вы же сказали, что отряд исчез? — вскинул брови повелитель. — Их поймал… наш другой патруль. Мы прочесывали смежные территории в надежде разыскать разведчиков или… — И что же вы молчали? — улыбнулся хорошей новости хозяин шатра. — Что стало известно? — Небылицы, — сглотнул разведчик. — Этот незнакомец рассказывает о целой армии нежити, созданной темным магом. Это тот темный, что перекрывал снабжение армии.