– Проехали. А по обстановке что скажешь? – Коба, ну что здесь можно сказать? И так на карте всё видно. Полный успех! Победа! С минимальными потерями такой фитиль немцам вставили! – Кхм. – Верховный перевёл взгляд на наркома внутренних дел. – Жуков очень обижается на Тюленева, – вставил слово Берия, – Жуков силами двух фронтов отказался Ростов брать, а Тюленев одной бригадой освободил. – Сейчас не о том. Лазарь, мы удержим Ростов? Как считаешь? – Удержим. Удержим, Коба. Фронт делает всё для этого. Немецкую авиацию мы задавили. Большую роль сыграла операция «Лесник». У немцев и так мало горючего, а тут мы очень сильно затруднили перевозки, в том числе и топлива. Так что немцы летают мало. И наши лётчики имеют подавляющее превосходство. Небо на юге наше. В Ростове посадили два полка. Штурмовой и истребительный. Число истребителей постоянно поддерживается не ниже ста машин, потери сразу восполняем с Большой земли. Этого количества хватает для отражения всех налётов на Ростов. Подтянуть что-то, способное на штурм города, пока у немцев не получается. Армия Гота выведена из игры. Управление группой армий «А» полностью дезорганизовано. Танки Макензена до Ростова смогут дойти не ранее, чем через три дня. Танкисты нашей 5-й танковой армии, насколько я понимаю, через три дня придут под Ростов по левому берегу Дона. И 4-я танковая по правому берегу до Ростова в те же три дня дойдёт. – Товарищ, Берия, а точно немцы не смогут откуда-нибудь к Ростову войск подкинуть? – Две дивизии из Франции, одна танковая и одна моторизованная едут. Но мы сильно попортили дороги на Украине. Раньше, чем через неделю, не доберутся. Есть сведения, что под Дебальцевом немцы формируют сводную мотопехотную дивизию для штурма Ростова. Но по численности она пока не превышает бригады и вряд ли превысит. Эта недодивизия гарнизону Ростова сейчас уже не страшна. Отобьются. В Ростове личного состава хватит на две мотострелковые дивизии и танковую бригаду. А по сути, они там уже и сформированы. – Хорошо, по Ростову успокоили. Что по Крыму, Лазарь? – Честно говоря, Коба, на мой взгляд – очередная авантюра. Но шансы у неё есть. Расклад чуть лучше, чем перед началом рейда в Тихорецк. Как только Брежнев окажется в Крыму, фронт планирует высадить пять-шесть воздушных десантов численностью от батальона до бригады. Большую часть – посадочным способом. Уже начато усиление наших разведывательных и диверсионных сил в Крыму. Помимо имевшихся там заброшено 42 ДРЕ Мы уже докладывали – нужен приказ флоту на десанты в основные порты, кроме Севастополя – его Брежнев обещает взять с суши самостоятельно. У 9-й ОГТБр есть актуальные данные по дислокации авиации немцев в Крыму. ДРГ и партизаны ориентированы на постоянный мониторинг аэродромов противника. Аэродромы и РЛС – первые цели для бригады и ДРЕ Как только основная часть авиации немцев в Крыму будет нейтрализована – флот может смело высаживать десанты. – Хорошо, мы дадим такую команду вице-адмиралу Октябрьскому. Но теперь давайте обсудим проблемы, которые возникнут в связи с этим. – Сталин подошёл к огромной карте Европы. – Поправьте меня, если я не прав. После выхода Сталинградского фронта к Ростову, и тем более после освобождения Крыма, у Гитлера на юге образуется прореха на фронте длиной около 600 километров. И заткнуть эту дыру он вряд ли сможет. Да, не сможет. Соответственно мы на этом направлении будем наступать, и наступать быстро. К весне мы сможем выйти к Днепру или даже на рубеж Одесса – Киев – Брянск. – Коба, я пока вижу только огромные проблемы для Гитлера и просто проблемы для наших железнодорожников и службы тыла, – прокомментировал Каганович. – Пока да, так и есть, но давай дальше. От Киева до Брянска, впрочем, как и от Одессы до Киева Вермахт не сможет к весне выстроить хоть какую-то оборону. Что нам делать? – Я вижу два варианта – выводить из войны Румынию с Болгарией и наносить удар от Киева через Минск в Прибалтику, – высказался Лазарь Моисеевич. – Ты прав, Лазарь, мы скорее всего так и сделаем. Ударим на Прибалтику, чтобы уже окружить сразу и группу «Центр» и группу «Север». Если сил хватит, то и через Румынию пойдём на Балканы. Летом мы сильно наступать не сможем, так как надо будет добить окружённых немцев. Но думаю, на рубеж Сараево— Белград – Ужгород – Варшава – Данциг выйти к концу лета сможем. – Пипец Адольфу, – не смог сдержаться Каганович. – Согласен, большой пипец. К концу года войну закончим в Амстердаме и Париже. Красивая сказка? А вы уверены, товарищи, что Гитлер этого не видит? – Должен видеть, – согласился нарком НКВД. – Если видит, то должен искать решение, – включился Каганович. – Но вряд ли у него получится что дельное найти. Как думаешь, Лаврентий Палыч, найдёт? – Нет, не найдёт. – Товарищ Берия, изложите-ка подробнее свою позицию. – Начну с севера на юг и с запада на восток. Сразу отмечу, что чисто теоретически действительно существенную помощь Гитлер может найти только в Евразии. Другие континенты не рассматриваем. Швеция – нейтрал, чем может, уже и так помогает. Её армия нам на один зуб. Её участие в войне никак не отразится на ходе войны. То же можно сказать про Швейцарию. Франция – Петен возможно даст Гитлеру около двадцати дивизий. Но вооружать их будет особо нечем. Да и не будут французы за Рейх яро сражаться. Немного нас притормозят и потом разбегутся или в плен сдадутся, как итальянцы сейчас сдаются. Испания – Португалия и в лучшие для Рейха времена не соглашались на участие в войне. Они и так Гитлеру помогают, как могут. И нужны они Гитлеру нейтральными, чтобы с Латинской Америкой торговать, да и с нашими «союзниками» через них удобно дела иметь. Болгария войска на фронт не пошлёт. Понимают, что все они как минимум сразу сдадутся, а как максимум – поднимут красное знамя. Есть вероятность, что Гитлер обяжет оккупированные страны провести мобилизацию и отправить войска на Восточный фронт. Но это вдобавок к французам – 30–40 дивизий. То есть Гитлер по всей Европе сможет наскрести 50–60 дивизий, слабо вооружённых, слабо мотивированных. Этого хватит, чтобы притормозить нас на границах Рейха, но не остановить. Вывод: Гитлер будет пытаться это сделать, но это ему слабо или совсем не поможет. – Далее, – Берия сделал глоток из стакана с минералкой и продолжил: – Турция, Гитлер давно обхаживает Инёню. Но тот даже этим летом не согласился вступить в войну. По нашим данным, Инёню согласился рассмотреть вопрос объявления войны СССР только после взятия Вермахтом как минимум Баку и Тбилиси. В нынешней ситуации у Гитлера нет шансов добиться от Турции даже существенной невоенной помощи, не говоря уже про вступление в войну на стороне Рейха. Гитлеру надо бояться, что Турция может вступить через какое-то время в войну на нашей стороне. Далее на восток. Иран, Афганистан, Гоминьдан – пропускаем по понятным причинам. Япония – сама сильно занята в Китае и на Тихом океане. Ввязываться в войну с Советским Союзом не будет, раз уж в худшие для нас времена не напала. – То есть проблемы у Гитлера есть, а решения их нет, – подытожил Каганович. – Не спеши, Лазарь. Вот у меня вопрос: а понравится ли Англии, что к концу следующего, 43-го года вся Европа будет под нами? А ведь наши «союзники» к тому времени только из Ливии в южную Италию смогут высадиться. Ну, может, Бельгию и часть Франции смогут занять. Что думаете, товарищи? – Коба, ты хочешь сказать, что Черчилль может пойти на союз с Гитлером? – Не сейчас. Сейчас не может. Но вот помочь может. Вот товарищ Берия докладывает, что его сотрудники и наши друзья за рубежом фиксируют возросший поток дипломатической переписки между Лондоном и английским посольством в Турции. В Турцию же неожиданно и срочно отправилось несколько групп высокопоставленных чиновников из Форин-офис и офицеров британского Генштаба и разведки. Сталин прервался, давая собеседникам время осмыслить услышанное, взял со стола трубку, не спеша набил её табаком, прикурил её и сделал две длинные неспешные затяжки. – Товарищ Берия, как ви думаете, смогут англичане уговорить Турцию вступить в войну? Что они Турции будут за это обещать? – Смотря что предложат. – Могут пообещать восстановить Османскую империю, – выдохнул Каганович. – Ну, да. Могут отдать Палестину и Аравию, товарищ Сталин. И Ирак могут пообещать, – добавил Лаврентий Павлович. – Во-о-от, видишь, Лазарь. А ты говоришь – проблемы только железнодорожникам и тыловикам. – Значит, надо быстрее добивать немцев на Кавказе и разворачивать фронт к турецкой границе, – начал рассуждать Лазарь Моисеевич. – Не торопись. Думаю, англичане тоже не будут торопиться. Для них сигналом для подталкивания Турции в войну против Советского Союза скорее всего станет уничтожение армий покойника Клейста. – Сталин сделал паузу для очередной затяжки. – Таким образом, задача Красной Армии следующая. Ростов – удержать, Крым – освободить. А вот на остальных участках действовать крайне аккуратно и осторожно. Беречь людей, лишний раз в бой не вступать. Не совсем не вступать! А в лишний! Пусть немцы сами отступают, пусть с голода пухнут и дохнут. Надо сделать так, чтоб окончательная ликвидация не отняла у нас много ресурсов, чтоб мы не потеряли много людей, но и затягивать особо не надо. Думаю, месяц-полтора – не больше. За это время Ставка сможет начать подготовку на турецкой границе. И вот к началу-середине февраля фронт должен уже начать разворачиваться против Турции. – Ещё затяжка. – Понимаешь, Лазарь, если Тюленеву поручить, он или людей положит, чтоб побыстрее немцев добить, или будет топтаться на месте, ожидая, когда немцы сами к нему придут сдаваться. Ты хоть и говоришь, что ты – коммунист, но я прошу тебя сейчас вспомнить о своих иудейских корнях, – подколол Сталин Кагановича, – надо точно там, на Кавказе, всё промерить, всё оценить. Найти тот минимум усилий и жертв, какой понадобится для разгрома немцев на юге. Каганович нахмурился, услышав напоминание про еврейскую родословную. Он часто в кругу друзей с гордостью говорил: «Я – не еврей, я – коммунист!» Но потом вдруг улыбнулся и сказал: – А знаешь, Коба, у меня есть одна еврейская идейка, как нам снизить затраты. Но нужно твоё согласие. – Интересно, излагай. Когда Лазарь Моисеевич закончил излагать, Сталин и Берия несколько минут не могли унять конский хохот. На шум даже Поскрёбышев заглянул. – Уморил, Лазарь, уморил. Хорошо, и это сделаем. Вам, товарищ Берия, надеюсь, не надо растолковывать, на какие направления обратить особое внимание? – Так точно! Не надо, товарищ Сталин. Англия, переговоры Англии с Турцией. Турция и её взаимоотношения с Рейхом. На этом встреча и завершилась. Оставшись один, Сталин сделал себе пометку: подумать о замене командующего Черноморским флотом. Если война с Турцией случится, будет необходим решительный и успешный десант в Проливы. А Октябрьский скорее всего такую задачу не осилит. 23 декабря, 1942 год, г. Мариуполь. Ночью группа Зиберта-Шпеера снова выдвинулась к Мариуполю. Около пяти часов утра проехали станицу Будённовскую. Оценили ремонт моста. Молодец староста. Справился. Замолвим перед трибуналом за тебя словечко. Чтоб верёвочку для тебя выделили новую и намылили её хорошенько. Полицаев, что опять спали в будке, будить не стали. К рассвету были уже на въезде в Мариуполь. На посту дежурил уже знакомый унтер-австриец. Встретились как хорошие знакомые. – А что, любезный, комендант Михаэль во сколько на службе появляется? – Тут у нас всё строго, герр майор порядок любит. В восемь часов уже все на службе. – Унтер глянул на часы. – Так что герр майор уже двадцать минут как в комендатуре. – Можно от вас позвонить? Мне надо парой слов с ним обменяться. – Конечно, герр майор. Пойдёмте в дежурку, телефон там. Дозвонились быстро. Михаэль очень обрадовался звонку герра Шпеера. Сообщил, что все договорённости он исполнил. Сейчас немного занят, но в 11.00 готов встретиться в том самом ресторане на вокзале. Ну что ж, время есть. Скатаемся в Приовражное. Скатались. На разъезде на боковых ветках стояли четыре состава в оговоренной комплектации. Рядом с составами свежесобранные из шпал и рельсов пандусы. Вокруг поездов ходит караул. Десяток солдат во главе с унтер-офицером. Явные тыловики. Паровозные бригады скучают в малюсеньком здании дежурного по станции. Вроде пока всё нормально, без подстав. Группа возвращается в Мариуполь. Ресторан на вокзале. Личный кабинет коменданта. Ровно в одиннадцать появляется комендант. Радостный. Видит тяжёлый портфель у Шпеера. – Ну как, посмотрели составы, герр Шпеер? Если я берусь за дело, то можно не сомневаться, всё будет в лучшем виде выполнено. – Пока я удовлетворён нашим сотрудничеством. Надеюсь, что и дальше всё будет идти согласно договорённостям. – Как можно? Что вы. Не сомневайтесь. Для герра рейхсминистра я сделаю даже больше, чем возможно. Неожиданно дверь распахивается, и в кабинет врывается генерал и с порога начинает рычать: – Михаэль, вы охренели, что вы творите, сколько я буду это терпеть, мне надоело ваше самоуправство. И сколько можно бухать в служебное время, когда Вермахт напрягает все силы, а вы, вы… у меня нет слов… – Успокойтесь, герр генерал. Позвольте вам представить – айнзатцляйтер Шпеер, инспектор из ОТ-Zentrale. – И что. Я вижу. Это не извиняет вас… – Герр Шпеер – племянник рейхсминистра. Генерал чуть не подавился. – Вот мои документы, герр генерал. – Зиберт протянул генералу стопку удостоверений. Генерал рассеянно пролистал документы, вернул и представился: – Рад знакомству, герр Шпеер. Фельдкомендант данного города генерал-майор Гофман. – Взаимно рад, герр генерал. Но чем вызвал ваше неудовольствие герр майор? – Мне только что звонили из Ровно. Из приёмной самого рейхскомиссара. Мы должны срочно отправить все магистральные локомотивы в Киев. А мне докладывают, что Михаэль где-то прячет четыре из шести самых мощных паровозов. Михаэль, это вам с рук не сойдёт. Вы хотите попасть на фронт? Мне надоело покрывать ваши грязные делишки. – Успокойтесь, герр Гофман. Я думаю, могу замолвить слово за бедного Михаэля. – И, увидев внимательный и заинтересованный взгляд генерала, Зиберт продолжил: – Михаэль выполняет неофициальное поручение рейхсминистра. – Мне ни о каком поручении рейхсминистра не известно. – Герр майор, оставьте, пожалуйста, нас с генералом. Мне нужно ему кое-что сообщить.